– Думаете, карающие не догадаются о нашем маневре?

– Догадаться могут. Но пока догадаются, мы уже далеко будем. Не думаю, что смогут догнать посуху, – не слышал я, чтобы вдоль Таши дороги хорошие имелись: после мора там все позарастало. А по воде уже не догонят: лодки – не лошади, и загнать их не получится. Даже если гребцов лучших наберут, не особо поможет – на узкой неглубокой реке скорость во вред идет: мели, завалы, камни подводные. Стоит поторопиться, потом вдесятеро больше времени потратишь на освобождение лодки. Нет, Дан, вряд ли догнать сумеют. Разве что чернокнижием каким-то мысли наши выведают и сразу погоню развернут куда надо.

– Хорошо, уговорили. Где там ваша река?

* * *

Мужик высморкался, небрежно смахнул с бороды приклеившуюся соплю, почесал затылок, покосился в сторону реки. Там, наполовину высунувшись на грязный песок берега, темнела туша крохотного суденышка, или, как его назвал епископ, малого струга. Чуть ниже виднелись еще два, но они нас не интересовали – на них не было стойл для лошадей, а для нас это важно: еще неизвестно, сможем ли мы купить других, на границе. Оборудовать стойла – дело недолгое, но нам терять время нежелательно. А на этой посудинке все есть – она только что вернулась, отвезя на границу баронского сынка с малой свитой, и не успели разобрать лишние усовершенствования.

Вот и набивает цену, гад бородатый, – догадался, что деваться нам некуда. Странный только: за плату везти нас к границе отказался, мотивируя это тем, что только оттуда вернулся. Зато продать посудину в принципе согласен, как и согласен уже на нашей лодке сходить по тому же маршруту. Ну где здесь логика?! Или я чего-то в лодочном бизнесе недопонимаю…

– Шестьдесят четыре, – чуть растерянно заявил мужик, очевидно сам охреневая от своей наглости.

– Да новый струг не стоит больше полусотни, а твой такой же молодой, как бордельная мамочка, – возмутился епископ. – Сорок две – и хватит: за него в базарный день и двадцати не дадут. Доски рассохлись, мачта болтается как срам стариковский, под ногами вода хлюпает и рыбой весь провонял.

– А вот не надо наговаривать! – вознегодовал мужик. – Проконопачено по весне на совесть все; на мачте просто оттяжки ослаблены, чтобы на стоянке попусту не обтрепывались; вода под ногами, оттого что ливень здесь позавчера был такой сильный, что у Парна бочку со двора потоком унесло. Так и не нашли бочку-то… Рыбой воняет, потому что жиром рыбьим доски вчера промазали, нагревая перед тем, – от жучка водного спасение лучшее. На воду спустить – вонь мигом выветрится. А струг мне и самому нужен, так что шестьдесят три.

Ну просто чудесно – они собрались до вечера торговаться. Придется вмешаться:

– Слышишь! Ты! Еврей южных морей! Вот тебе сорок пять – и попытайся не помереть от радости. А если тебе это корыто так сильно дорого, то можешь сам на него погрузиться с помощниками и сплавиться с нами, как и предлагали. А там, на границе, получишь лодку назад. Но за это сам о припасах посуетись – для людей и лошадей. Причем быстро – мы очень торопимся. Баню нам организуй быстро тоже. И еще: когда лодку тебе вернем, то ты возвратишь тридцать монет. Так что не пропадет твой «Титаник». Все понял или как?

Посмотрев мне в глаза, лодочник, видимо, прочитал в них полную безнадежность перспектив дальнейшего торга, но все же робко вякнул:

– Двадцать верну.

– Договорились, – спорить не стал, так как это могло продолжаться бесконечно, а я вечно жить не собирался.

– Ох не знаю, что и делать: где я команду наберу так быстро? Ребятки Вота-старого пьяные до полного неприличия – кто знает, по каким кабакам их теперь собирать: село у нас большое, а то и в городок подались. Макриновы отродья вороваты, да и тоже – поди их найди быстро…

– Да хоть рожай – некогда нам ждать. Шевелись, если хочешь получить свои деньги.

Кивнув, мужик, неловко припадая на левую ногу, направился за ближайший угол. Проводив его взглядом, я обратился к епископу:

– Как думаете – надежный?

– А кто его знает… Но раз до границы ходил уже, то довезти сможет. Нам искать другого некогда, а у этого на лодку хоть сейчас можно лошадей заводить. Кони у нас хорошие – жалко бросать. Дан, а что такое «еврей»? И «Титаник»?

* * *

Помощников лодочник нашел – целых три штуки. Причем двое из них затащили третьего на борт волоком – самостоятельно он передвигаться не мог по причине состояния, в науке называемого «анабиоз». Запах, исходивший от него, не оставлял простора для домыслов о причинах паралича всех систем организма – дух ядреной сивухи был столь могуч, что даже Зеленый, проснувшись, демонстративно расчихался и ласково обозвал алкаша уродом.

Оставив занемогшего коллегу валяться у борта, пара мужиков молча и деловито принялись подготавливать струг к плаванию. Завели в стойла лошадей, загрузили какие-то мешки и бочонки, натянули обвисшие пеньковые канаты. Появившийся лодочник обеспокоенно сообщил нам, что больше достойных помощников найти не удалось. Покосившись на храпящее тело (и это называется «достойный»?!), я предложил восполнить некомплект экипажа недостойными, на что хозяин отреагировал отрицательно. Он был готов в одиночестве вести свой «Титаник» к границе, лишь бы не брать кого попало.

Далее пожаловал какой-то мрачный дед с упряжкой быков – эта немудреная тягловая сила легко стащила струг на воду. Лодочник о чем-то пошептался с погонщиком скотины и дал добро на отчаливание.

Уже через пару минут я понял, почему его так напрягала малочисленность экипажа. Сам бородач встал на корме, ворочая рукоять огромного рулевого весла, а пара молчаливых помощников не успевала работать шестами, отталкиваясь от постоянно возникающих мелей, затопленных деревьев, валунов и прочих препятствий, на которые нас норовило выбросить течение. Скорость не столь уж велика, но при таком весе инерция у суденышка приличная – дно вряд ли пробьем, но засесть можно серьезно.

Не знаю, сколько бородач пообещал этим ребяткам, но деньги эти они озером пота и кровавыми мозолями отработают.

Деревня скрылась за поворотом русла. Обернувшись, Конфидус устало улыбнулся:

– Дан, а мы ведь, наверное, попадем в Межгорье еще быстрее, чем по тракту.

Лишь бы не накаркал…

* * *

Развалившись на ложе из пары седел и плаща, я лениво наблюдал, как мимо проносятся крутые берега реки чужого мира. Впервые за долгий срок выпала возможность ничего не делать и ни о чем не беспокоиться. За меня сейчас работают другие – ворочают веслами и толстыми шестами. Никто не готовится выпрыгнуть из-за угла с кинжалом; зомбированных медведей и прочей несимпатичной нечисти в этих краях тоже не водится. Возможно, ребятки Цавуса уже мчатся по нашим следам, но, пока они их распутают, пока поймут, что мы сменили скакунов на яхту, пока…

Не догонят они нас без вертолета…

Можно просто лежать, ничего не делать, блаженствовать. И заодно приводить расшатанную нервную систему в порядок, систематизируя полученные знания и восполняя пробелы новой информацией. Откуда ее получать? Да хотя бы от Рина – того самого хромоногого лодочника. Он оказался не только жадным, но и болтливым: достаточно грамотно намекнуть – и он выдаст полную справку по любому интересующему вопросу с кучей сопутствующей информации. Мужик достаточно неглуп, просто неотесан.