— Я какой–то фильм смотрела про друидов…

— А кто такие друиды? — спросил меня Павлик.

— Люди, которые кустам молятся, — ответила я. — Так вот, там было дерево, питающееся людьми.

— Насколько я помню, про дерево–людоеда в сказке ничего не было, — попытался реабилитировать говорящую яблоню Гора.

— Прямо не говорилось, а ты читай между строк. Где ты видел говорящие яблони? А? — не успокаивалась я.

— Так ведь это же сказка! — вмешался в наш разговор Павлик. — Хватит вам препираться. Пуля, что там дальше было?

Пришлось девочке по солнцу ориентироваться. Идет она через поля и леса. Много прошла, бабу–ягу не встретила. На пути повстречался ей ручей. Обрадовалась девочка, ее уже давно жажда мучила, наклонилась она к ручью, а в нем оказалась не вода, а настоящее молоко текло. И берега у ручья были не простые, а кисельные. Девочка уже устала удивляться.

— Ты, ручей, тоже небось говорящий? — спросила она.

— Говорящий, — прожурчал тот. — Поговори со мной. Я по культурному общению скучаю. Баба–яга меня не очень разговорами балует, а гуси–лебеди только за кисельные берега щиплют.

— А где они живут? — поинтересовалась девочка.

— Так я тебе и сказал! Ты сначала моего молочка отведай, киселем закуси.

— Тебя не поймешь: то с тобой поговори, то отведай и закуси, — заупрямилась девочка, — выбирай что–нибудь одно, а то мне некогда. Мне брата надо из беды выручать.

— Мое дело предложить, твое дело отказаться. Не хочешь, можешь валить дальше, — нагрубил ей ручей.

Баба–яга печку, яблоню и ручей сделала говорящими, можно сказать, уникальными, а вот вежливости их не научила.

Я взглянула на своих слушателей. Павлик и Гора слушали с упоением, раскрыв рот.

В этот момент дверь подвала открылась, и по лестнице на пару ступенек спустился Лимон.

— Гора, тебя к телефону. Шеф на проводе.

Здоровяк быстро вскочил, собрал посуду и стремительно взбежал по лестнице наверх.

Банкир нервно мерил шагами комнату. Киноша сидел на стуле и смотрел в окно, которое выходило во двор. Шофер Владик вот уже минут десять протирал стекло машины и без того кристально чистое.

— Скажите, майор, а ваши техники что говорят? Ведь по номеру телефона можно установить адрес и личность звонившего.

— Раньше с этим было намного проще, а сейчас с развитием сотовой связи положение усложнилось. Похититель звонит всякий раз с ворованного мобильного телефона, который после разговора тут же выбрасывает, не оставляя, естественно, отпечатков пальцев. На радиорынке такие аппараты стоят сущие копейки. Преступники умело используют достижения науки и техники.

Звонок прозвенел, как всегда, неожиданно. Александр Николаевич взглянул на телефон и тут же перевел взгляд на Киношу. Майор кивнул ему, и банкир нажал на кнопку спикерфона.

— Сейчас вы услышите своего сына, — раздался механический голос похитителя.

— Павлик с вами? — Голос Арсеньева дрогнул.

— Разумеется, нет. Это запись на диктофоне. Итак…

Небольшая пауза, и все услышали слабый голос Павлика:

«Добрый день, папочка и мамочка! Это я, Павлик. У меня все хорошо, я здоров, меня нормально кормят и не обижают. С Пульхерией Афанасьевной тоже все в порядке. Нам с ней очень хочется домой. Пожалуйста, отдайте им поскорее то, что они просят, чтобы они нас отпустили. Крепко вас целую. До свидания».

Голос мальчика замолк.

— Ну вот, — снова зазвучал равнодушнобезличный голос, — я выполнил вашу просьбу. Жду вас завтра в условленном месте.

Не дожидаясь ответа, неизвестный повесил трубку.

Киноша и Викеша стояли возле плаката, висевшего за стеклом вестибюля метро «Пушкинская». Время от времени они бросали внимательный взгляд на площадь перед зданием.

День был солнечным. Редкие легкие облачка плыли по синему осеннему небу. Полчаса назад набежала маленькая тучка, пролился небольшой дождь. Порыв ветра отогнал тучу в сторону, и небо опять стало ярко–синим. Только мокрый от воды асфальт напоминал о том, что еще недавно шел дождь.

Киноша уже успел изучить обстановку. Люди, стоявшие на площади, подолгу на ней не задерживались. Кто–то садился в троллейбус, кто–то спешил в метро или, сойдя с троллейбуса, направлялся по Тверской в сторону кинотеатра.

Туристы из Японии, вооруженные кинокамерами и фотоаппаратами, группа молодых людей, оживленно обсуждавших только что просмотренный фильм, три пожилые дамы, стоявшие неподалеку от них, ожидавшие опаздывающую приятельницу вот уже двадцать минут и возмущавшиеся по этому поводу…

На противоположной стороне Тверской тоже были члены группы наблюдения. Еще парочка наблюдателей расположилась возле остановки троллейбуса. Так что все ходы и выходы на сцену, где должно было разыграться действие, находились под наблюдением. Откуда бы ни появился похититель, он тут же будет замечен.

Этот план майор Киноша долго разрабатывал вместе с полковником Тампольским. Они проиграли множество комбинаций и в конце концов пришли к такой расстановке людей, которую можно было считать наиболее удачной для решения поставленной задачи.

В операции участвовало совсем немного народа и минимум милицейских машин, которых в поле зрения не было вообще. Три машины припарковали в ближайших переулках, примыкающих к Тверской улице.

У всех участников операции был коротковолновые передатчики, которым они могли воспользоваться в любой момент, чтобы связаться с Киношей или экипажами машин.

В четырнадцать пятнадцать в поле зрения майора Киноши появился Александр Николаевич Арсеньев: он вышел из метро и неторопливо направился к троллейбусной остановке. Банкир не проявлял ни спешки, ни нервозности и даже приостановился, чтобы закурить сигарету. В его руке была спортивная сумка в виде рюкзака.

На совещании много времени уделили вопросу, куда следует прикрепить жучок, чтобы похитители не смогли его заметить. Было решено, что он будет спрятан в один из швов рюкзака. Жучок аккуратно вшили так, что он не будет виден, даже если вывернуть рюкзак наизнанку.

Троллейбус только что отошел, народ, тотчас заполнивший площадь, постепенно разошелся. Большая его часть направилась в метро. На остановке некоторое время было пусто.

Александр Николаевич сел на скамейку, стоящую под навесом. Остановка была прозрачная, и Киноша хорошо видел, что делает банкир. Он с независимым видом курил сигарету. На скамью присела пожилая Дама, доставшая из сумочки печенье. Она сосредоточенно грызла его, и крошки падали ей прямо на колени. Банкир находился на противоположном конце скамьи, и дама не обращала на него совершенно никакого внимания. Она продолжала грызть печенье, отправляя его себе в рот рукой, похожей на птичью лапку.