– Кури.

– Это вредно! – возник Лев Валерьянович.

– Я в курсе! – Федор закурил и разогнал дым рукой.

Антонина горестно вздохнула и отвернулась. Обсуждать его поведение она не решилась.

– Минздрав в моем лице разрешает моему пациенту. А вы, Лев Валерьянович, разрешите мне называть вас Львом? Лёвчиком? Львусиком? Львёнком?

– Ой… Упс. Меня так никто не называл, или я не помню?

– А вы женаты? Это вы помните? Кстати, выгодно сейчас сказать, что не помните, глядишь, и приключение словите на пятую точку.

– Да! То есть нет… Нет. Так ведь, Рита? – с мольбой во взгляде обратился Лев к своей сотруднице.

– Насколько мне известно – нет. Вы давно в разводе, – пряча улыбку, ответила она.

– Вот! Я же помню, что что-то было! – обрадовался Лев Валерьянович, потирая влажные руки.

– Да! Вы у нас завидный холостяк! – подбодрила его Маргарита. – Я по секрету скажу, что вы весьма любвеобильны. По молодым девочкам ходок.

– Я? – удивился Лев, ощупывая свои колени, словно ища там признаки старческого артрита, который опровергнет позорящие его слухи.

Глаза Тони превратились в две узкие щелочки:

– По молодым, говоришь? Так это как раз для меня! Я лечу старых козлов от такого заболевания, как педофилия. Вы, мужчины, бедные люди, путаетесь с молодыми неопытными телочками, потому что боитесь подойти к сочной и зрелой женщине! А я не из стеснительных! Я и сама подойду! – выставила она вперед упругую грудь, а Лев Валерьянович, наоборот, уменьшился в размерах.

Маргарита хихикнула. Антонина явно не комплексовала в свои сорок с гаком.

– Старые козлы, любящие молоденькую травку, переходят на комбикорм в домашнем корыте, а если что, и отраву крысиную подсыпать можно! – многозначительно продолжила Антонина.

– Ты это о чём? – насторожилась Рита.

– Мысли вслух! А квартира-то у вас в Москве есть? – продолжила допрос Антонина.

– У Льва Валерьяновича и квартира, и дача, и машина, – подтвердила Маргарита.

– Куда это ты нацелилась, моя личная медсестра? – покосился на нее Федор.

– Не век же мне в девках и личных медсестрах ходить? Пора и свою жизнь устраивать, – ответила Тоня.

– Еще и дня не прошло, а ты уже жизнь начала устраивать!

– Пока только разведка боем!

– Оставьте человека в покое. Он лечиться летит! – заступилась за подшефного шефа Маргарита.

– А мы летим? – удивился Лев Валерьянович. – Ой, и правда! Смотрите-ка, небо! За нас! За апельсиновый сок!

– За свежескошенную зеленую травку! – подхватила Антонина. – Хотя…

– Что?

– В тяжелые времена любую скотину, в том числе и любого козла, можно перевести на сено. Ну, если что… – продолжала гнуть свою линию Антонина.

– Что? – округлил глаза Лев Валерьянович.

– Жить, говорю, захочешь, и сено начнешь жрать! Молоденьких он любит, скажите пожалуйста! Ваше здоровье! – повторила Антонина и опрокинула очередную рюмку.

Лев Валерьянович, по всей видимости, ничего не понял из услышанного, но почему-то испугался. Не вняла Тоня советам Федора не травмировать и так слабенькую психику Льва.

Вскоре им сообщили погоду за бортом, и самолет без осложнений приземлился.

Федор – молодец. Несмотря на состояние, ограничивающее его мобильность, быстро нашел такси, загрузил всю свою «веселую» компанию, и они отправились по указанному адресу.

– Пять километров! – посмотрел на них водитель. – Это поселок городского типа, фактически рядом с городом.

– Там море есть? – спросила Маргарита.

– Конечно! У нас все поселки вдоль моря тянутся!

– А санаторий есть? – спросила Рита.

– Санаторий?

– Чтобы провести курс лечения, – покосилась она на костыли Федора.

– А там все лечатся! – засмеялся шофер, щелкнув себя по шее.

– Море само по себе целебно, – заявил Лев Валерьянович, – и солнце. А солнце желтое, почти как апельсин, а в апельсине много витамина С, а витамин С очень полезен для здоровья и для иммунитета. А ультрафиолетовые лучи еще и сами по себе сильно стимулируют иммунитет. А…

– Достаточно! – прервала его Антонина, присвистнув. – Вот он у вас какой! Он еще и знает много, то есть я с ним скучать не буду.

– Сама удивляюсь. Лев Валерьянович никогда медицинские темы не затрагивал, – ответила Маргарита. – Про витамин C ты точно всё будешь знать.

– Начну правильно питаться, похудею… – согласилась Тоня.

– Я и сам не понимаю, откуда всё это знаю, – безмятежно улыбался Лев, уставившись в окно. – Смотрите – подсолнухи! Ну, надо же! Целое поле! Как красиво! Они словно солдаты, все как один всегда головой поворачиваются к солнцу! И они желтые!

Рита испугалась: желтый цвет определенно что-то значил в воспаленном сознании шефа, – и оказалась права. Так как Лев Валерьянович тут же произнес:

– Они желтые, как солнце, а солнце желтое, как мандарины, а в мандаринах…

– Нет! Стоп! Сидеть! Фу! Как там еще? Я никогда не работала в специализированных клиниках! Как прервать этот монолог? – взвилась Антонина.

– Я не знаю, – честно ответила Маргарита.

– Я замолчу! Я свой монолог проговорю мысленно, – ответил Лев Валерьянович, печально вздыхая.

– А помолчать даже мысленно нельзя? – уточнил Федор.

– Нет, хочется довести до вас, что витамин С очень нужен для иммунитета. Всё, молчу! Вы, Тонечка, так смотрите на меня сердито, а ведь совсем недавно прижимались ко мне и говорили, то есть обещали, всякие глупости, – отметил Лев.

– Я думаю о вас! Нужно ли мне такое счастье… или еще в девках походить? – откликнулась Антонина.

– Похоже, что вам всем подлечиться надо, – вздохнул шофер. – Небось из Москвы? Сумасшедший город, я там больше недели не выдерживаю, к сестре приезжаю когда. Одно метро чего стоит! Дышать нечем! Все бегут, как сумасшедшие, с таким видом, как будто война началась, а кого что спросить – никто ничего не знает!

Они ехали по длинному проспекту, по одну сторону которого простирались частные дома, коттеджи, пансионаты и санатории, а по другую – росла прекрасная, сочная, зеленая растительность, вдалеке виднелось море.

– Красиво, и воздух совсем другой, особенный… – отметила Маргарита.

– Субтропический климат, – кивнул водитель. – А вот и ваш адрес. – Парень остановился и засмеялся. – Так вы меня разыгрывали? Про санаторий спрашивали. А сами и ехали в санаторий?

Маргарита вышла из машины и посмотрела на белую бетонную арку, увитую слегка засохшим плющом. И надпись на ней «Черномор».