– Ну что ж. Мы договорились? У меня есть телефон вашего колледжа, а у вас – мой сотовый. Вы будете на занятиях до восьми, а я приведу Лорен домой в полдевятого, потому что ей завтра в школу. Правильно?

Все это было давно запланировано, проверено и перепроверено, так что я говорю больше для поддержания разговора. Мать Лорен улыбается – немного робко, но не слишком – и встает:

– Да. Сейчас я иду учиться, мой колокольчик, чтобы ты могла гордиться тем, что твоя мама окончила колледж. Надеюсь, вам с мисс Грин будет весело. И веди себя хорошо, слышишь?

Девочка пытается улыбнуться в ответ:

– Мам, я всегда себя хорошо веду. И не зови меня колокольчиком. Я уже не маленькая. Помни, ты не глупее других, кто учится в твоем колледже. И не давай профессору Рухасу тебя мучить.

Они обмениваются улыбками, выражающими полное взаимопонимание, и что-то в области моего сердца сжимается, мешая дышать.

Полюбит ли меня кто-нибудь когда-нибудь так? Смогу ли я сама кого-нибудь так полюбить?

Вспоминаю, как говорила Джули, что, поскольку я не хочу детей, участие в программе «Почетные братья и сестры» поможет обмануть материнский инстинкт, если он вдруг даст о себе знать, и направить энергию в конструктивное русло. Глядя, как Лорен обнимает на прощание маму, я внезапно теряю эту уверенность. Иду вместе с ней к выходу, захватив по пути ее пальтишко и рюкзачок, и пытаюсь не обращать внимания на все более громкое тиканье собственных «биологических часов».

«Черт! Кажется, это была очень плохая идея».

Пьеса «Вечер в Художественном музее».

Автор – Кирби Грин.

Лорен. Что значит «абстратный»?

Я. «Абстратный», то есть «абстрактный», значит не со всем реальный, то, что нельзя буквально увидеть глазами, но можно почувствовать.

Лорен. А что такое «буквально»? Почему нельзя увидеть глазами? Разве художник, когда рисует, ими не пользуется?

Я. (Бормочу что-то нечленораздельное, глядя на самую жуткую картину.) Видимо, не всегда.

Лорен. Плохая картина. Написано «На-тюр-мор-т с па-хо-тью»… Что это значит?

Я. Э-э… ничего. Ты права, это плохая картина. (Не собираюсь объяснять ей, как правильно произносится слово «похоть», и уж тем более его значение.)

Лорен. (Переходит к следующему экспонату.) Почему на картине только попа осла и цветы? А где остальной осел?

Я. Думаю, музеев нам на сегодня хватит. Может, пойдем поедим мороженого?

Лорен. Хорошо, только мне не терпится рассказать маме про ослиную попу.

Я. Замечательно. Еще одно многообещающее первое свидание провалилось к дьяв… ой! Да, милая. Давай купим мороженого. (На заметку: следи за своим языком.)

Лорен. А что такое свидание?

Я. Мама объяснит тебе лет через десять.

– Лорен, не стоит этого делать. – Мы стоим перед маленькой танцевальной студией, разглядывая сквозь стекло крошечных балерин в одинаковых черных костюмчиках и малюсеньких туфельках.

– Но я хочу стать балериной, – говорит девочка, прижимаясь носом к окну так сильно, что я поражаюсь, как ей не больно.

– Я знаю. Но действительно ли ты этого хочешь, или просто увидела балерин на картине в музее и подумала: «А почему бы мне тоже не стать балериной?» – Меня слегка коробит от собственной нравоучительной интонации, но я не уверена, что имею право записывать ее в балетную школу.

Миссия почетной сестры подразумевает множество самых разных правил, и я не хочу в первый же день навлечь на себя гнев мисс Эстобан, особенно после случая с ослиной задницей.

Вспоминаю Марию Эстобан, ее взгляд, способный растопить огнем глыбу льда, и содрогаюсь. Нет, я не хочу навлекать на себя ее гнев, никогда.

И почему мы не пошли из музея к машине другим путем? Не наткнулись бы на студию, более того – не увидели бы вывеску «Идет набор новых учеников». Пока я пытаюсь придумать, как выпутаться из сложившейся ситуации, одна из маленьких танцовщиц видит прижатое к стеклу лицо Лорен, хватает за руку подружку и указывает на нас. Обе смеются, а Лорен отскакивает от окна, прижимаясь ко мне.

Ну уж нет, с этой маленькой девочкой такого не будет. Не в мою смену. Хватаю ее за руку, веду ко входу, распахиваю дверь и подхожу к женщине, которая, похоже, здесь главная.

– Мы хотим записаться.

Улыбка на лице Лорен озаряет всю студию, и я понимаю, почему дети всегда добиваются своего. Если бы я могла по собственной воле включать такую улыбку, мощностью в тысячу ватт…

Я пропала.

Раз в пятидесятый перенося свою задницу с места на место в попытках устроиться поудобнее на твердой деревянной скамейке, выписываю чек за регистрацию, за первый месяц обучения, за костюм и за проведение показательных выступлений. Видя, как Лорен во взятых напрокат балетных тапочках усердно отрабатывает только что выученное плие, улыбаюсь, ощущая непривычный ком в горле.

Я не могу вернуть ей отца, покинувшего их с мамой, когда Лорен была еще грудным ребенком, но почему бы мне хотя бы не подарить ей возможность заниматься балетом? Делаю мысленную заметку: нужно купить ей сумку красивее, чем у того гадкого гнома, ой, то есть ребенка, насмехавшегося над ней.

Интересно, делает ли «Прада» сумки для танцевальных костюмов?

Может, я и не очень милая, зато обладаю хорошей кредитоспособностью.

Домой я добралась крайне усталой, и мои мысли путались.

«Нет больше сил. Плохо пела – мадам на меня рассердилась. В личной жизни тоже все плохо, потому что Лайл зол на меня. Установила определитель номера – недовольна мама.

Не хочу об этом думать. Лучше займусь домашним заданием».

ДЕСЯТЬ СПОСОБОВ СТАТЬ ДОБРЕЕ – ДЛЯ КИРБИ:

1. Попробуйте каждый день улыбаться десяти… пяти… хотя бы ОДНОМУ человеку.

2. Помните, что каждому человеку небезразлична его (или ее) собственная жизнь, и рассказы о ней далеко не всегда предназначены исключительно для того, чтобы докучать вам.

3. Если женщина не находится в процессе исполнения трудовых обязанностей в течение каждой секунды рабочего дня, это еще не означает, что она бездельница. Может, она просто любит общение.

4. Общение не является «предвестием грядущего краха капитализма».

5. Пожалуй, лучше не произносить фраз вроде «предвестие грядущего краха капитализма». По крайней мере, вслух.

6. Увольняйте людей только в том случае, если они действительно этого заслужили. И почему бы для начала не посоветоваться с мистером Стюартом?