кучу, для которого личная неприязнь означала невозможность работать вместе. Да что про него говорить? У этого громилы вообще две извилины, да и те давно распрямились.

«Залом для собраний» назывался еще один цех, располагавшийся через два помещения от столовой. Меньше по размеру и чище, он производил не такое гнетущее впечатление, как большинство других помещений.

У дальней стены пылилась белая доска с маркерами. Найтвуд так и не смог придумать, зачем бы она была нужна. Он ни разу не видел, чтобы кто-то писал на ней. Перед доской полукругом, как в аудитории, стояли стулья. Найтвуд присел на крайний стул в последнем ряду и стал ждать.

Через несколько минут дверь распахнулась, и в комнату вошли шестеро. Грэм шел последним, закрыв за собой дверь.

— Располагайтесь, — предложил Найтвуд. Он продолжал сидеть в последнем ряду, сложив руки на спинке стула впереди.

Мужчины угрюмо расселись. Им приходилось сидеть в полоборота, чтобы видеть Найтвуда. Грэм встал возле доски, сложив на груди руки. По-видимому, эта поза, как и весь его вид, должна была показать несогласие со сложившейся ситуацией.

— У меня есть новости, — начал Найтвуд без предисловий. — Я нашел грайпер, но мне не удалось забрать его. Корпорация шла по моим следам, и теперь грайпер будет перемещен в другое место. — Возглас разочарования, как мячик от стен, отскакивал от одного сидящего к другому. Найтвуд поспешил закончить: — Это еще не все, есть и хорошая новость. Сейчас грайпер находится в очень уязвимом месте. Он временно помещен в хранилище на Восточном Вокзале и пробудет там около двух часов.

— Надо ехать. — Грэм положил руку на кобуру, которая сейчас пустовала.

— Этим займется вторая группа. Вы нужны мне здесь, в штабе, на случай, если придется задействовать план «Б».

Грэм выругался. Терпение не было его сильной стороной.

— Черт возьми, Надзиратель! Сколько можно сидеть и ждать?! Ты же видел меня в деле и знаешь, что никто не справится с этим лучше меня!

— Найтвуд, меня зовут Найтвуд, — спокойно ответил мужчина. — И я прекрасно осведомлен о твоих способностях. Именно поэтому мне нужно, чтобы ты оставался здесь. Я пытаюсь сделать все тихо, и перестрелка на центральном вокзале — это последнее, что мне нужно.

Грэм плевался сквозь зубы, внушительные кулаки сжимались и разжимались.

— Тебе придется довериться мне в этом, — произнес Найтвуд неохотно. Он никогда не умел убеждать, а может, просто не считал нужным. — Не забывай, таким было условие нашего сотрудничества.

— На которое я никогда не согласился бы, если бы Кейси не настояла, — произнес Грэм в сторону, но достаточно громко, чтобы все расслышали. — Мы еще нужны тебе?

— Нет, это все.

Найтвуд проводил Грэма внимательным взглядом, когда тот быстро вышел из комнаты. Он зол, это понятно. Но не кроется ли за бравадой что-то еще?

Когда мужчины разошлись, Найтвуд тихо выскользнул из здания. На улице стемнело. Территорию бывшего завода освещал лишь одинокий фонарь, стоявший недалеко от выезда. Он заливал все мертвенно-бледным светом, отражаясь в широких запыленных окнах здания, которое отсюда казалось совершенно нежилым. Окна были специально забиты досками или закрашены изнутри краской, чтобы скрыть любое присутствие жизни.

Найтвуд направился в темноту, в противоположную от ворот сторону. Он давно приметил заброшенный корпус недалеко от выезда с территории, из окон которого можно наблюдать за всеми, кто входит и выходит из ворот.

Мужчина поднялся на третий этаж по обветшалой лестнице. Ступеньки местами обвалились, и ему приходилось прижиматься к самой стене, чтобы не вызвать очередной обвал и не свалиться вниз, переломав ноги. Перешагивая через мусор и обвалившуюся штукатурку, Найтвуд вошел в просторное помещение с широким окном, выходящим во двор. Он стряхнул с подоконника грязь, подняв облако удушливой пыли, и присел, облокотившись спиной о стену.

Потирая виски длинными пальцами, Найтвуд неотрывно наблюдал за выходом из здания. С утра у него побаливала голова, в любой момент грозя перерасти в мигрень. Он глотал обезболивающие, еще прописанные доктором Реклама Зубной Пасты, хоть и знал, что это не поможет, если приступ разразится по-настоящему. Молясь, чтобы обострение болезни подождало еще пару часов, Найтвуд всматривался в синие сумерки.

Ждать долго не пришлось. Найтвуд просидел на своем посту едва ли пятнадцать минут, как из главного здания показалась высокая широкоплечая фигура. Грэм запрыгнул в свой черный джип, ворота поспешно раскрылись перед ним, и он скрылся из видимости.

— Попался! — произнес Найтвуд вслух, и слова, словно в гулком колодце, отозвались в голове эхом боли.

Поморщившись, он закинул в рот еще две таблетки. В пузырьке оставалось совсем немного. Найтвуд закрыл глаза и замер, пережидая, когда боль слегка утихнет. До слуха донесся звук открывающихся ворот. Мужчина открыл глаза, вглядываясь в фигуру, направившуюся на выход.

Невысокий худощавый мужчина помахал охране рукой и скрылся по ту сторону ворот. Лин, — признал парня Найтвуд. Это становилось интересно. Вряд ли они работают вдвоем, но один из них должен быть предателем.

Появившись в штабе сутра, первым делом Грэм набросился на Найтвуда. Он требовал объяснений, почему грайпер так и не был захвачен, и негодовал по поводу неизвестности, в которой держал их Надзиратель.

Найтвуд должен был признать, что это становилось все труднее. Он кормил первую группу обещаниями и туманными заявлениями. Вторую группу он постоянно держал наготове, хоть и не позволял ничего предпринимать. Решающий ход был почти готов, но сперва необходимо расставить все точки над «и».

«Если это блеф, то весьма умелый», — думал Найтвуд, глядя как Грэм брызжет слюной в его адрес. Стал бы он уважать его больше, узнав, что Грэм вовсе не так примитивен и ведет двойную игру? Пожалуй, да. К тому же было бы неплохо избавиться от него раз и навсегда.

Помимо того, что он порядком добавлял головной боли, оспаривая каждое решение, Найтвуд был уверен, что несмотря на запрет, они с Кейси общаются. Она умная женщина, и не пустила бы такое дело на самотек. Наверняка, она поступила так же, как поступил бы сам Найтвуд — сделала кого-то из другой группы своим «осведомителем». А значит, она знает, что до сих пор ничего не было предпринято, и Найтвуд ведет какую-то игру. Оставалось только гадать, почему она все еще терпит его. Неужто правда доверяет? Это было бы очень глупо с ее стороны.

— Ты закончил? — со скукой в голосе поинтересовался Найтвуд, когда заметил, что рот Грэма закрылся и тот выжидательно на него смотрит. — А то у меня еще есть дела сегодня. Кстати, я хотел привлечь тебя к настоящей работе, которой ты так жаждешь, но раз