не оказалось ни вечернего спектакля, ни обычных посиделок с гостями. Барсик необычайно обрадовался приходу Леры и попытался с разбегу запрыгнуть к ней на руки, видимо, чувствовал, что Леру сегодня непременно требуется облизать и пожалеть.

– Чего стряслось-то? – спросила прозорливая Галина Ивановна, забирая у Леры шубу.

Тут Лера уже не удержалась и заревела.

– Так нечестно, – сказала Мальвина, выглянувшая в прихожую. – Сначала надо рассказать, а потом плакать. Иначе, как мы тебя жалеть будем?

Лера трясла головой, как бы соглашаясь, но ничего толком сказать не могла, слёзы душили.

– С мамой что-то? – тревожно поинтересовалась Галина Ивановна.

Лера помотала головой.

– Остальное ерунда, – Галина Ивановна махнула рукой и пошла в гостиную. – Пошли, дам вкусненького.

– Да тут не вкусненького надо, а водки, – сообщила Мальвина и тоже понеслась в направлении гостиной.

Лера потащилась следом, перестав реветь из-за отсутствия зрителей и вдруг возникшего интереса к тому, что же такого вкусненького ей даст Галина Ивановна, да и идея с водкой её тоже слегка приободрила. Водку Лера никогда не пила, поэтому подумала, чем чёрт не шутит. Люди же как-то лечат этой водкой разбитые сердца. Может, и у неё получится?

Когда Лера вошла в гостиную, Мальвина уже сидела за столом, сервированным тремя хрустальными рюмками и запотевшим графином, а Галина Ивановна сооружала гигантские бутерброды с красной икрой. Лера плюхнулась на своё место. Разумеется, в доме у соседей у Леры уже давно имелось собственное место.

– Ну рассказывай, – велела Галина Ивановна.

– Сначала выпьем! – сказала Мальвина.

– Мы ж не знаем по какому поводу? – резонно заметила Галина Ивановна.

– А для профилактики. – Мальвина разлила водку из графина.

Чокнулись, дамы шумно выдохнули и опрокинули рюмки в рот. Лера последовала их примеру. Она сначала ничего не поняла, так как процедура ей напомнила приём невкусных лекарств под руководством бабушки, но потом ей стало тепло и приятно в груди. Она взяла бутерброд и с аппетитом впилась в него зубами.

– То, что надо! – сказала она. – Спасибо.

Рассказывая историю грехопадения Игошина, она уже практически смеялась.

Ещё после пары рюмок проблема уже показалась ей не стоящей выеденного яйца.

– А я тебе говорила, что этот твой Игошин бесперпектив, беспертектив, тьфу ты, Боже мой, – Мальвина вскочила и топнула ножкой, – как же так можно, я ж актриса. Беспер…, ну?

– Бесперспективный? – предположила Галина Ивановна.

– Почти, – согласилась Мальвина. – Бес-пер-спек-тив-няк! Вот!

Она радостно затопала ногами, топанье переросло в чечётку, причём чечётку качественную профессиональную, почти такую, которую Лера когда-то видела на концерте ирландских чечёточников, потом с криком «Эх, тройка, птица-тройка» Мальвина унеслась куда-то вглубь квартиры.

– Побежала своего Мишеньку целовать, – сообщила Галина Ивановна.

Лера вздохнула и подпёрла голову рукой.

– Не грусти, – Галина Ивановна погладила её по спине, – как пела Алла Борисовна, «всё ещё будет». Понимаешь, когда ты встретишь человека, который тебя на самом деле любит, ты сразу это поймёшь и почувствуешь. Вот тут, внутри, – Галина Ивановна похлопала себя по груди, именно там, где Лере стало уже тепло и спокойно от водки. – Не разменивайся по пустякам.

В гостиную вернулась Мальвина и привела с собой супруга.

– То-то я думаю, чего они там притихли? – сказал тот, потирая руки. – А они тут водку попивают и икру хомячут!

Мальвина заметалась по кухонной зоне, путаясь в ногах у Галины Ивановны.

– Да сядь ты уже, горе луковое, – рявкнула на неё Галина Ивановна. – Я сама подам.

Она достала ещё одну хрустальную рюмку, подлила в графин водки из холодильника и соорудила для хозяина бутерброд.

– И мне, и мне, – заканючила Мальвина, – я тоже хочу.

– Всем сделаю.

– Мишенька, расскажи Лере, что с мужской точки зрения она самая красивая, и ей не надо волноваться из-за своего начальника, – попросила Мальвина.

– Что-то не похоже, чтоб Лера сильно волновалась, – заметил Мишенька и разлил всем водку.

Действительно, Лера уже совершенно не переживала, а наоборот довольно улыбалась.

– А ты всё равно скажи.

– Не волнуйтесь, Лера, – послушно сказал хозяин и ни к селу, ни к городу добавил: – Вот мобилизуют его, тогда и будете волноваться. Ну, за всё хорошее!

Чокнулись и выпили, заели бутербродами. Лера представила, как Игошина мобилизуют, нарядят в камуфляж и с песнями под баян повезут куда-то на рубежи чего-то, а корова будет махать ему вслед платочком, не удержалась и захихикала. Потом хозяева рассуждали, будут ли мобилизовывать тех пенсионеров, которым решили пенсию отменить. Ведь логично, увеличив пенсионный возраст, увеличить и призывной. В шестьдесят лет, как говорят по телевизору, наши люди здоровы как кони и могут ещё давать кровь, пардон, служить верой и правдой. Это работники силовых структур работают на износ, поэтому тем необходимо выплачивать пенсию уже в сорок пять. Лере про пенсионеров было уже не очень интересно, и она чуть не заснула, так ей стало уютно и безопасно.

– А я вам говорила, что молодёжи не до политики, она увлечена личной жизнью, – сказала Галина Ивановна, подкладывая Лере подушку под голову. – Хорошо, что их не только холодильник не особо интересует, но и телевизор совсем не привлекает.

– У них в смартфонах тоже филиал телевизора есть, все, кому не лень, теперь блогеры, городят чушь несусветную. И про плоскую землю, и про вред от прививок, учат как похудеть, не вставая с дивана, победить старость без косметологов, повысить потенцию и нарастить грудь. Чего там только нет! – Мальвина всплеснула руками. – Доктор Вов Ху отдыхает.

– Ну да, поди разберись, кто есть ху в этой куче говна, – согласилась Галина Ивановна и покачала головой.

– В этом-то и прелесть интернет-демократии. Выбирай, что тебе по душе, а не то, что по душе какому-нибудь хрену с бугра, который решил, что он межгалактический генералиссимус. Ну, что ещё по одной?

В телефон свой Лера заглянула только дома перед тем, как нырнуть в кровать, случайно вспомнила, чтобы поставить на зарядку и включить будильник. Там оказались предложения от банков взять у них кредит под стопицот процентов, предложения от аптеки закупить лекарств, пока не сгорели три рубля аптечных бонусов, и прочая чепуха. Никакого «это не то, что ты подумала» от Игошина не было.

«Ну и фиг с ним», – решила Лера и завалилась спать. Она отнесла подобный собственный пофигизм на лечебное действие водки.

Однако, и с утра она не ощутила в себе никаких таких страданий по поводу произошедшего, только злость и обиду. Странно, ведь она, казалось бы, любила Игошина, собиралась увести его из семьи, рожать ему детей и жить с ним долго и счастливо в домике у моря или в лесу. Выходит, всё правильно говорит Галина Ивановна, не любит она