– Если это правда, то Севастополю предстоит очень трудный экзамен, который он может и не выдержать.

– Значит, нужно сделать все, чтобы уничтожить эти орудия или не дать им дойти до Севастополя, – оппонировал Малинину Мехлис. – Товарищ майор, в вашем распоряжении есть диверсионные группы, способные выполнить такое задание?

– Нет, специальных диверсионных групп у фронта нет, товарищ армейский комиссар первого ранга. Все подобные подразделения находятся в прямом подчинении Москвы, точнее наркоматов. Есть несколько партизанских отрядов, находящихся на связи с нами, но поручать им подобную задачу значит неоправданно рисковать. Большинство из них гражданские люди, без опыта диверсионной работы, а следовательно, высок шанс провала задания, а бить нужно точно в десятку. Если выяснится, что мы знаем об орудиях, немцы сделают все, чтобы второй попытки их уничтожения не было.

– Вы принижаете способности советского человека к быстрому освоению любого дела. Если Родина прикажет, каждый сможет стать Героем, – начал спорить с Зиньковичем Мехлис, но Рокоссовский остановил его.

– Специальный диверсионный отряд можно создать своими силами из числа морских пехотинцев. Люди они крепкие, способные воевать в любых условиях, а что касается диверсионных навыков, то я здесь полностью согласен с товарищем Мехлисом. Пусть знающие товарищи покажут и научат, что и как делать, а дальше опыт придет, было бы желание. А вот помощь партизан в этом деле неоценима, они должны стать нашими глазами и ушами в тылу врага. И чем больше этих ушей будет в нашем распоряжении, тем лучше. Александр Аверьянович, нельзя ли на ближайшие два месяца нацелить внимание всех крымских партизан на проведение разведки?

– Можно попробовать, товарищ генерал. Правда, не у всех отрядов есть рации, и связь их с нами будет затруднена.

– А не нужно, чтобы в каждом из отрядов партизан была рация. Будет лучше и проще, если эти отряды все собранные сведения будут передавать нашему спецотряду, в обязанности которого и будет входить уничтожение осадных орудий врага. Что вы считаете по этому поводу, товарищи? – спросил Рокоссовский всех присутствующих, но в первую очередь он обращался к Мехлису. Лев Захарович важно встряхнул головой и готов был ответить, но его опередил Зинькович:

– Отличная идея, товарищ командующий. Если разрешите, я сегодня же начну подбор кандидатов среди морских пехотинцев. Думаю, нужно будет десять-двенадцать человек, не больше. Что касается партизан, то недели вполне хватит, чтобы связаться с ними и замкнуть их внимание на поиск и выявление осадных орудий. Такая махина, как они, не иголка, под стог сена не замаскируешь и под брезентом не укроешь.

– Неделя слишком долгий срок, три-четыре дня, не больше. Мы не можем долго ждать, – обиженно бросил Мехлис, недовольный тем, что майор опередил его. – Будет справедливо, если мы к этому делу подключим ещё штаб партизанского движения. Я лично свяжусь с товарищем Ворошиловым и постараюсь выяснить, есть ли у них свои связи с отрядами, о которых не знает товарищ майор. Необходимо также помнить, что о поисках орудий должен знать узкий круг людей. Простых бойцов следует ориентировать на выявление войск противника и наблюдение за их перемещением, в целях планируемого нами наступления. Такая правда вполне допустима для пользы дела.

– Ещё предложения или вопросы есть?

– Думаю, стоит сделать запрос в ГАУ относительно сверхмощных орудий у немцев. Там сведений наверняка больше и они более точные, чем все наши предположения. Для быстроты дела будет лучше сделать его за вашей подписью, – предложил Казаков, и Рокоссовский на лету его поддержал.

Новых дополнений не последовало, и штаб Крымского фронта вновь занялся обсуждением наступления, но тема Севастополя и осадных орудий вновь всплыла, только на более высоком и ответственном уровне. Вечером того же дня у Рокоссовского состоялся разговор с Василевским, в котором исполняющий обязанности начальника Генштаба поинтересовался мнением генерала о Севастополе.

– Генеральный Штаб считает, что в свете последних событий Манштейн предпочтет оставить вас на «закуску», сосредоточив все свое внимание на Севастополе. Немцы оценивают ваши потери около ста тысяч человек и считают, что в ближайшее время вы не сможете проводить никаких активных действий, кроме упорной обороны. Мы внимательно изучим присланные вами планы наступления. Такая позиция радует Ставку, но следует признать, что в словах немцев есть доля истины. Наступать так, как надо наступать, без дополнительных сил в ближайшее время вы не сможете, а повторение того, что сейчас происходит в районе Харькова, только осложнит и без того трудное положение вашего фронта. Скажите, какую помощь вы сможете оказать Севастополю в сложившихся обстоятельствах? Возможно, вашему фронту действительно лучше уйти в глухую оборону, а предназначенное вам пополнение отправить в Севастополь? – поинтересовался у Рокоссовского собеседник.

– Господин Геббельс, как всегда, врет. Наши общие потери вместе с больными и ранеными не дотягивают до озвученных им цифр. Согласно последним данным, число убитых и пленных в наших армиях составляет шестьдесят три тысячи человек. Откуда взялись ещё тридцать семь тысяч, неизвестно, возможно, это гражданское население из захваченных гитлеровцами городов и сел Крыма. Что касается вопроса наступления, то по нашему твердому убеждению, перенеся весь центр тяжести на Севастополь, противник должен произвести ротацию частей в районе Турецкого вала. Сейчас там полностью немецкие части, но с заменой их на румын шансы на успех нашего наступления возрастают. И этим необходимо будет воспользоваться, иначе со временем Манштейн действительно сбросит нас в море. В отношении вашего предложения по Севастополю мне трудно говорить что-либо определенное, не зная положения дел воочию, ориентируясь только на доклады и чужое мнение. Возможно, предложение Генерального Штаба – это лучший из всех вариантов, но возможно, есть и другие. Для этого следует посетить Севастопольский оборонительный район и решить все на месте.

Те, кому это было положено, беспристрастно фиксировали в свои анналы вопросы и ответы этой беседы для истории и возможной разборки полетов.

– Ставка бы приветствовала, если бы вы в самое ближайшее время отправились в СОР и дали свою оценку положению дел. Учитывая, что Севастополь – главная база Черноморского флота, вам следует совершить эту поездку с вице-адмиралом Октябрьским. Хотя он и подчинен Закавказскому фронту, Ставка считает необходимым учитывать мнение моряков в вопросе о Севастополе. Когда вы сможете туда отправиться?

– В любое назначенное вами время, – коротко ответил комфронта, считая недопустимым затягивать решение столь важного вопроса.

– Прекрасно. Не отходите от телефона. Мы сейчас же свяжемся с адмиралом Октябрьским, и в течение часа этот вопрос будет решен.

– У меня одна просьба, товарищ генерал-лейтенант. Генерал Казаков отправил в ГАУ за моей подписью запрос по поводу наличия у немцев тяжелых осадных орудий калибра свыше 400 миллиметров. В руки нашей разведки попали документы о намерении немцев использовать под Севастополем орудия подобного типа. Мы с товарищем Мехлисом прекрасно понимаем всю важность этого вопроса, но наши эксперты затрудняются дать окончательное заключение о подлинности этих документов. Штаб фронта надеется, что ответ из ГАУ поможет пролить свет на этот вопрос, ведь в случае если сведения подтвердятся, нужно будет искать способ нейтрализации этих орудий. Я очень прошу вас помочь нам в этом деле и максимально ускорить ответ на наш запрос, – попросил Рокоссовский, и его просьба очень взволновала Василевского.