— Но почему? — удивилась и возмутилась Нэнси. — Ведь он — Пьер Денон, и это из-за него ослепла Хитер, из-за него она и ее отец предстанут теперь перед судом…

— Если вы придете к нему с этим, ему ничего не останется, кроме как любым способом заставить вас молчать. Вы уже достаточно рисковали и подвергали себя опасности. Пусть этим займется полиция. Они сами выведут его на чистую воду…

— Интересно, как американская полиция возбудит дело о преступлении, совершенном во Франции, да еще столько лет назад? — посмотрела ему в лицо Нэнси.

Алан пожал плечами.

— Они выдадут Розье французским властям, а если принцип экстрадиции[5]в этом случае неприменим, есть другие способы привлечь Пьера Денона к ответу… — Алан неожиданно умолк, увидев подходившего к ним коллегу. — Извините, мне надо идти, — сказал он. — Желаю удачи. И — будьте осторожны!

— Постараюсь, — пообещала Нэнси.

Перейдя двор, она вошла в офис и сказала секретарше, что хотела бы поговорить с Лорэном Розье.

— Он сейчас занят с Жаклин, — ответила секретарша. — Но я передам, что вы его ждете.

Прошло несколько минут, и Нэнси пригласили в кабинет Жаклин. Хозяйка сидела за столом в безукоризненно сшитом костюме из белого хлопка. Лорэн стоял рядом. На нем был элегантный черный костюм с белой трикотажной рубашкой. Вместе они смотрелись как на рекламе новой коллекции готовой одежды.

«Нет, — подумала Нэнси, — они, пожалуй, могут служить скорее рекламой благополучия и красоты. Глядя на них, приезжающие в „Солэр“ должны беспрекословно уверовать в то, что и они станут такими же. Имидж супругов Розье работает как приманка, как образец совершенства…» Но Нэнси хорошо помнила, что Лорэн повинен в увечье по крайней мере одного человека! А скольким еще он причинил вред — одному Богу известно. И у нее было твердое убеждение, что Жаклин помогала ему скрывать все это.

— Bonjour,[6]мадемуазель Дру, — произнес Лорэн. — Чем можем быть полезны?

— Вас вызывали в полицию? — спросила Нэнси.

— Естественно, — сказала Жаклин. — Мы сегодня идем в участок, чтобы поддержать обвинение против Хэнка Мидера. Мне очень жаль, что вчера вам пришлось испытать столько неудобств. Но все ведь прояснилось, как я и говорила. — Жаклин одарила Нэнси очаровательной белозубой улыбкой. — Теперь нет причин для опасений и тревог.

— Я не уверена, что с саботажем покончено, — решительно возразила Нэнси. — Вчера, когда полиция уводила Хитер, она успела крикнуть, что на сегодняшней презентации нас ждет какой-то новый сюрприз… Отмените, пожалуйста, презентацию!

— Это невозможно, — вмешался Лорэн. — Гости из Нью-Йорка и Лос-Анджелеса уже в пути. Поздно что-либо отменять…

— Вы готовы подвергнуть опасности даже гостей? Не говоря уж об отдыхающих… — не верила своим ушам Нэнси.

— Неприятностей больше не будет, — твердо сказал Лорэн. — Мы примем дополнительные меры безопасности…

— До сих пор все ваши «меры безопасности» не смогли помешать ни одному случаю саботажа, — напомнила Нэнси.

— Мисс Дру, — официальным тоном произнесла Жаклин. — Все это абсолютно вас не касается. А теперь мы с мужем должны заняться делами. Не будете ли вы так любезны покинуть нас?

— Вам совершенно безразличны другие люди, и вас совсем не интересует правда! Вы озабочены только своим безупречным имиджем.

Лорэн сделал шаг в ее сторону.

— Разрешите мне проводить вас, мадемуазель Дру…

— Не стоит беспокоиться, — гордо ответила Нэнси. — Я найду выход. Благодарю…

— Кажется, мы в самый раз, — воскликнула Джорджи, когда девушки вошли в банкетный зал «Окотильо». В просторном зале было уже полно народа: здесь и там стояли группки отдыхающих и сотрудников «Солэра», гости, представители прессы. Кто-то медленно прохаживался по залу, кто-то любовался прекрасным видом гор, открывающимся из окон. Повсюду видны были вазы со свежими цветами, а на длинном столе были выставлены образцы новой косметической продукции. Другие столы и столики ломились от экзотических яств, предназначенных для угощения публики.

— Теперь-то они нас накормят, — пробурчал Макс Харпер, накладывая себе на тарелку целую гору закусок. — Я хочу подойти вон к тому репортеру и рассказать, чего и сколько здесь дают в обычные дни.

— Ах, Макс, не ворчи, — улыбнулась миссис Харпер. — Все прекрасно знают, что это не повседневная еда. Зато ты похудел на четыре фунта. — Она потянулась к мужу и чмокнула его. — Тебе это очень к лицу, ты стал просто неотразим…

Нэнси заметила: мистер Харпер растаял от комплимента. Потом она осторожно оглядела присутствующих. Вон Ронда Уилкинс: повеселевшая и явно довольная собой, она оживленно болтает, собрав вокруг себя кучку отдыхающих. Лизетт, тренер по теннису, определенно скучает, но изо всех сил старается выглядеть веселой. Ким, естественно, на презентацию не пришла. Она еще вчера предупредила, что часов на двенадцать завалится спать, а потом поедет к маме… Нигде не было видно ни усиленной охраны, ни собак, но Нэнси была уверена, что сотрудники курорта проинструктированы должным образом и глядят в оба. Вон и Алан: он прохаживается по кругу, внимательно присматриваясь к толпе…

«Что же задумала Хитер?» — с тревогой спрашивала себя Нэнси. Или теперь, когда она арестована, ничего уже не может произойти? В конце концов она ведь могла просто блефовать?..

— Мне кажется, пора бы начать, — сказала Джорджи, держа в руках полную тарелку.

Наконец Жаклин и Лорэн Розье подошли к микрофону. Попросив внимания, Лорэн произнес несколько слов о новой, современной линии по производству косметических средств с маркой «Солэр».

— Я запустил ее на острове Святого Мартина, прежде всего рассчитывая на американских женщин. Вы получите возможность убедиться, что наша косметика сделана из чистейшего натурального сырья, очень эффективна и вполне доступна по цене…

— Да уж… Баночка с наперсток — тридцать долларов, — процедила Джорджи.

— Тсс, — шикнула на нее Бесс. — Дай послушать!

Нэнси не слушала Лорэна. Она по-прежнему пристально изучала присутствующих. Хэнк и его дочь были под арестом, но в ушах Нэнси все еще звучал дьявольский смех слепой девушки.

— А сейчас, — продолжал Лорэн, — мы счастливы приветствовать вас на первой презентации нашей продукции, реклама которой скоро появится во всех солидных журналах. — Он указал на стенд, представлявший собой большую, вертикально поставленную книжку с картонными листами-плакатами. «Обложкой» этой своеобразной книги служил красочный пейзаж: солнечная лагуна с броской надписью: «„Солэр“ для кожи».

Подойдя к стенду, Лорэн эффектным жестом отодвинул первый плакат и открыл фотографию ослепительной красоты девушки в не менее ослепительном купальном костюме и солэровском фирменном козырьке от солнца.