Девина ничего не ответила, и Гелвин Торп продолжил:

- Иногда открываешь книгу, заранее уверенный в том, что ничего интересного там не прочтешь, а она оказывается необычайно увлекательной.

Слова мистера Торпа смутили Девину. Она выглянула из окна и стала наблюдать за носильщиками и пассажирами, торопящимися успеть к отходу поезда. Затем Девина бросила прощальный взгляд на «Мавританию», стоявшую у причала, - на сверкающие чистотой палубы, четыре дымовые трубы, носовую и кормовую мачты, четко выделяющиеся на фоне пасмурного неба.

Гелвин Торп проследил за ее взглядом и сказал:

- Какой великолепный лайнер! Англичане снова выиграли сражение за Атлантику!

- А оно было серьезным?

- Да, основная борьба развернулась с германскими и американскими компаниями. Теперь они начнут строить еще более мощные корабли, чтобы достойно соперничать с английскими судами.

- Да, на больших кораблях, разумеется, удобнее плавать, чем на старых, некомфортабельных, - заметила Девина, но, вспомнив, что она как «мисс Вандерхольц» не покидала раньше Америки, торопливо добавила: - По крайней мере все так говорят.

- Совершенно справедливо, - согласился Гелвин Торп. - Я однажды добирался до побережья Африки на маленьком судне. Оно было таким ветхим от старости, что я боялся, мы не доплывем до места назначения. Надеюсь, подобное путешествие в моей жизни больше не повторится!

- А куда вы направлялись? - спросила девушка, желая отвлечь мистера Торпа от вопросов, касающихся ее жизни.

Гелвин Торп рассказал ей о своей очередной экспедиции, а затем снова предложил попробовать деликатесы, лежавшие в большой корзине.

Открыв ее, они увидели сандвичи с паштетом, аппетитные маленькие пирожки с разнообразной начинкой, шампанское, бутылку виски, кофе, чай и фрукты - сочные персики и кисти крупного винограда, которые, по словам Гелвина Торпа, специально выращивались в оранжерее замка.

Гелвин Торп шутливо заметил, что у Девины есть выбор: пить кофе - напиток, который предпочитают американцы, или любимый всеми англичанами чай.

- Вы сейчас в Англии, - сказал он, - так что начинайте привыкать к английским традициям.

- Мне всегда казалось, что национальный напиток англичан - пиво, - заметила Девина.

- В буфетной комнате замка всегда есть запасы пива, но уверен, что ваша горничная-француженка его не одобрит. Она сморщит носик и попросит вина.

- И ей принесут его? - недоверчиво спросила девушка.

- В таких больших домах, как у моего брата, слуги живут и питаются не хуже хозяев. Помню, я однажды скучал в обществе одного пожилого титулованного джентльмена, который весь вечер произносил бесконечные монологи, - сказал Гелвин Торп и засмеялся. - А потом, когда я лег спать, вернулся мой слуга и рассказал, как он чудесно провел вечер вместе с другими слугами. Они даже танцевали! Я ужасно расстроился из-за того, что вынужден был сидеть с этим занудой, вместо того чтобы веселиться в буфетной.

Девине тоже захотелось рассказать Гелвину Топу несколько забавных случаев из жизни своего отца, но она вовремя вспомнила о своей роли «мисс Вандерхольц» и лишь произнесла пару общих фраз, тщательно подражая американскому акценту Нэнси-Мэй.

После еды Гелвин Торп спросил Девину:

- Вы, очевидно, волнуетесь в ожидании предстоящей встречи с герцогом и его матерью?

- Мне интересно посмотреть на Милнторпский замок, - уклончиво ответила девушка.

- А на его владельца? Разве не любопытно познакомиться с герцогом, а особенно с тем, за которого вы намереваетесь выйти замуж?

- Я несколько раз говорила вам, мистер Торп, что не желаю обсуждать… подобные темы.

- Я хочу еще раз попросить вас тщательно все обдумать и взвесить, прежде чем решиться на столь ответственный шаг, как замужество!

- Мистер Торп, я не могу понять, почему вы… так настойчивы и пристрастны?

- По разным причинам, называть которые не буду.

- Но почему?

- Потому что не вижу в этом смысла. Я уже говорил, что я о вас думаю: вы не из тех молодых американок, которые приезжают в Англию для заключения брачных сделок.

Гелвин Торп немного помолчал и добавил:

- Эти уродливые по своей сути сделки в духе «Эксчейндж энд март»[10]для вас не подходят!

Девина отвернулась к окну, чтобы не встречаться взглядом со своим собеседником.

- Когда мы познакомились, - продолжил он, - я не сразу в вас разобрался. В вашем облике есть что-то неуловимо нежное, легкое и в то же время - серьезное, глубокое и значительное.

Гелвин Торп замолчал, но, видя, что Девина не отвечает, добавил:

- Я как-то поймал себя на мысли, что меня привлекает не только ваша красота. Я пытаюсь заглянуть в вашу душу и постичь ваш богатый внутренний мир, который не скрыть за маской безразличия. Ваше призвание - вдохновлять мужчину, воодушевлять и вести за собой, а не унижать его финансовой зависимостью.

Услышав последние слова Гелвина Торпа, Девина почувствовала, как кровь прилила к ее бледным щекам. Она протянула к нему руки и почти шепотом произнесла:

- Пожалуйста, не говорите ничего больше. Вы пользуетесь тем, что мы… одни.

- А почему бы мне не воспользоваться возможностью, которая, вероятно, больше не представится, и не сказать вам обо всем?

- Потому что… это нехорошо.

- Нехорошо? Что же в этом плохого? - порывисто спросил Гелвин Торп. - Я - мужчина, а вы - женщина. Правда, вы отличаетесь от обычных женщин тем, что являетесь наследницей несметного богатства и кажетесь недосягаемой для таких простых смертных, как я.

- Пожалуйста… - умоляюще произнесла девушка.

- Я прошу вас выслушать меня, - настаивал Гелвин Торп, - пока мы одни и нам никто не мешает. Поймите, мне безразлично, сколько у вас денег в банке - шесть пенсов или шесть миллионов!

- Я прошу вас, мистер Торп, не продолжать данную тему…

- Мисс Вандерхольц, не перебивайте меня. Я должен рассказать вам о своих чувствах!

Девина опустила глаза:

- Увы, мне понятно, каких…

- Вот как? Что же вам понятно?

- Когда вы познакомились со мной, то почувствовали презрение и, возможно, даже отвращение.

- Да, возможно, в начале нашего знакомства, - признался Гелвин Торп, - но потом, когда я узнал вас поближе, понял, что ошибся. Со мной произошло то, чего я никак не ожидал.

Девина бросила на него быстрый взгляд и отвернулась к окну.