Наташа попросила горничную приготовить ей ванну с лавандовым маслом. Она надеялась, что ее разморит и потянет в сон, но вместо этого почувствовала прилив бодрости. Спать совершенно не хотелось… И в этом не было ничего удивительного. За последние три недели Наташа столько спала, что, казалось, отоспалась на всю оставшуюся жизнь. Но чем еще было заняться в дороге? Читать? Любоваться видом из окна кареты? Все это так надоело…

«…И тогда я подумал: а почему бы нам с вами не стать любовниками? – вспомнились ей слова Павла. – Хотя бы на то время, пока мы вынуждены находиться вместе. По крайней мере, в этом случае наше утомительное путешествие станет куда более приятным…»

Внезапно Наташа почувствовала, как ее сердце учащенно забилось, а к щекам начала приливать кровь. Мысли, которые она весь день старательно гнала от себя, обрушились на нее мощным потоком. Проводить ночи в объятиях пылкого молодого красавца – вот лучший способ разогнать дорожную скуку, и отрицать эту простую истину было бы нелепо. Однако по иронии судьбы спутником Наташи стал именно тот человек, которого она не при каких условиях не могла взять в любовники. Будь на месте Павла кто-то другой, все могло сложиться иначе. Но с ним… никогда!

Вспомнив о том, что случилось утром, Наташа негодующе передернула плечами. Однако сейчас ее злость была направлена не на Павла, а на саму себя. Как она могла настолько забыться, чтобы позволить Павлу целовать ее? Или все дело в том, что она просто истосковалась по мужской ласке? Вероятно, причина заключается именно в этом. Разве может молодая, здоровая женщина столько времени обходиться без мужчины?

– И почему мне так не повезло? – с тоской прошептала Наташа, глядя в открытое окно на усыпанное звездами небо. – Надо же было случиться, что именно Павел Ковров достался мне в компаньоны!

Мысли Наташи невольно перенеслись к событиям пятилетней давности.

В ту зиму она первый раз появилась на московских балах, хотя ей уже минуло восемнадцать лет. До этого Наташа бывала лишь на скромных провинциальных балах, так как у родителей не имелось средств вывозить ее в свет. Но поскольку жениха среди местных дворян для дочки не нашлось, пришлось-таки ехать в столицу.

С первых минут появления в московском обществе Наташа неожиданно для себя самой стала пользоваться успехом. Правда, с предложением руки и сердца молодые люди не спешили: охотников жениться на бесприданницах было немного. Но Наташа не теряла надежды, и жених, наконец, нашелся. Да еще такой, что всем на зависть!

С Михаилом Барбашиным Наташа познакомилась на музыкальном вечере, и этот добродушный, немного застенчивый юноша сразу вызвал у нее симпатию. События развивались стремительно: не прошло и двух недель, как Михаил признался Наташе в любви. Так как сама Наташа еще не до конца поняла, какие чувства вызывает у нее Михаил, то она сказала просто, что он ей нравится. Как человек порядочный, Михаил тут же попросил ее руки, и она, недолго думая, ответила согласием.

Позже, вспоминая те дни, Наташа горько ругала себя за беспечность. Ей следовало сразу послать Михаила к родителям и связать его официальной помолвкой. Но дело в том, что она мечтала не о выгодном браке, а о неких «возвышенных отношениях». Выразительные взгляды, тайные пожатия рук, пикантные разговоры во время танцев – всем этим Наташа насладилась, что называется, от души. Она была настолько глупа и беспечна, что со спокойным сердцем отпустила жениха в Петербург, не сомневаясь, что он скоро вернется к ней…

С отъездом Михаила в жизни Наташи ничего не изменилось. Она продолжала ездить на балы, только теперь старалась поменьше флиртовать с поклонниками. По Михаилу Наташа, вопреки ожиданиям, почти не скучала, и это ее немного тревожило. Ей хотелось любить жениха так же пылко и страстно, как любили мужчин героини французских романов. Но она утешалась мыслью, что все это со временем придет. Кого же еще любить, если не такого прекрасного, достойного человека, как ее милый Мишель?

Тот роковой вечер, когда она первый раз увидела Павла Коврова, Наташа помнила очень хорошо. Самое удивительное, что у нее даже не возникло дурного предчувствия. Напротив, на душе у нее было невероятно легко. Она беззаботно шутила с кузиной, пока они собирались на бал, и, как ребенок, радовалась новому платью. Насколько помнила Наташа, это платье было весьма простым, но ей оно казалось чудом роскоши и изящества: ведь родители не баловали ее нарядами. К тому же, оно подчеркивало достоинства ее внешности, а это самое главное.

Когда Наташа с отцом, дядей и кузиной приехали на бал, то сначала все пошло своим чередом. Окруженные знакомыми кавалерами, девушки очень весело проводили время. Их приглашали на все танцы подряд, и через какое-то время Наташа почувствовала, что нуждается в отдыхе. Поэтому, когда офицер, заранее пригласивший ее на англез, извинился и сказал, что должен срочно уехать, она только обрадовалась.

Не желая танцевать с кем-то другим, Наташа вышла в соседнюю гостиную. Она хотела присесть на диван, но внезапно ее внимание привлек портрет молодой женщины в платье конца прошлого века. Заинтересовавшись, Наташа подошла к портрету и стала его рассматривать. И в этот момент за ее спиной неожиданно раздался мужской голос:

– Прекрасная работа, не правда ли? Жаль, что в наше время никто уже так не пишет.

Наташа поспешно обернулась, и ее глаза изумленно расширились, а сердце забилось сильнее. Перед ней стоял незнакомый мужчина в роскошном гвардейском мундире – белого цвета, с малиновой отделкой и богатым серебряным шитьем. Он был великолепно сложен и так красив, что у Наташи перехватило дыхание: темные, искусно подстриженные волосы, светлая кожа без малейшего изъяна, тонкий прямой нос, чувственные губы. Но больше всего Наташу поразили его глаза. Они были ярко-зелеными и необычайно выразительными, а обрамлявшие их черные ресницы напоминали изящные опахала. Наташа не сомневалась, что видит этого красавца впервые, иначе она бы непременно его запомнила.

– Да, наверное, вы правы, – проговорила она слегка охрипшим голосом. – В портретах современных мастеров, к сожалению, не найдешь той глубины, что у Левицкого, а тем более у Рокотова. Но, с другой стороны, разве можно их в этом обвинять? Ведь художникам тоже хочется жить в достатке, а если сидеть месяцами над каждой картиной, то рискуешь до самой смерти ходить в долгах, как в шелках.

Замолчав, Наташа подняла на незнакомца глаза. И тут же в смущении опустила их, натолкнувшись на его пристальный, слегка озадаченный взгляд. В эту минуту она чувствовала себя так неловко, что ей хотелось провалиться сквозь землю. Как глупо с ее стороны было пускаться в пространные рассуждения, ведь этого от нее никто не ждал! Можно не сомневаться, что красивый незнакомец счел ее скучной ученой девицей, из числа тех, что любят не к месту высказывать свои суждения вместо того чтобы внимательно слушать кавалеров. Но внезапно на губах мужчины затеплилась улыбка, и все страхи Наташи тотчас улеглись. А затем она почувствовала, как ее губы растягиваются в ответной улыбке, и от этого ее снова охватило смущение.

– Приятно встретить очаровательную девушку, которая к тому же весьма неглупа, – сказал незнакомец, и Наташа уловила в его голосе нотки почтительного восхищения. – Я бы с большим удовольствием поговорил с вами и о живописи, и о превратностях человеческой судьбы, но, к сожалению, сейчас это невозможно. Как я понимаю, этот англез – единственный танец, который вы остались без кавалера, да и то, готов спорить, здесь не обошлось без какой-нибудь хитрости с вашей стороны.