Купил бы в столовой желатин, и варить ничего не нужно.

— У бабушки желатина не было, обходилась холодцом, — ответил я и начал собираться на работу. Сегодня у меня была ночная смена.

Прошла она достаточно мирно, последний вызов был около двенадцати ночи, после чего мы спокойно спали до утра.

После обеда я пришел в аптеку и, разложив все компоненты своего зелья, принялся за работу.

Увы, миксеров и прочих приспособлений у меня не было, поэтому приходилось обходиться, как и раньше фарфоровой ступкой. Почти, как Северусу Снейпу. Вот только алхимического котла у меня не имелось в наличии.

Лида внимательно следила за моими манипуляциями, но ей иногда приходилось уходить, когда появлялся очередной покупатель.

Даже, когда я на спиртовке начал выпаривать барсучий жир, и по комнате пошел неприятный запах, она осталась и продолжала свое наблюдение.

Через два часа все составные части мази были готовы для смешивания, чем я и занялся.

Взбивая венчиком зеленовато-желтую суспензию, я ждал момента, когда Лиде надо будет уйти, чтобы включить свою способность. А та, как назло села рядом и внимательно разглядывала получившуюся мазь.

— Когда же ты уйдешь? — думал я, взбивая загустевшую смесь, — Руки скоро отвалятся от работы.

Все же мои тайные мольбы подействовали, появилась очередная покупательница, и Лида вышла к ней на некоторое время.

Накрыв рукой мазь, я мысленно представил суставы, измененные артритом.

Ощущение тепла в кисти показало, что все сделано правильно. Вот только цвет мази изменился, зеленый оттенок в ней полностью исчез, она стала практически желтой и почти без запаха.

Дернулся кинуть в нее еще порошка листьев чистотела, чтобы добавить зелени, но не успел, Лида вернулась раньше.

— Хм, Саша, признавайся, что делал без меня? — возмущенно спросила она, сразу заметив изменения. — Специально ждал, когда я уйду?

— Ничего особенного, просто перемешивал, — спокойно ответил я.

Жена взяла стеклянной лопаточкой немного мази, принюхалась, а затем осторожно попробовала на вкус.

Судя по выражению лица, вкус оказался так себе.

— Ну, вот и все, контроль фармацевта пройден, теперь впереди самое главное — проверка на больном, — бодро заявил я.

— Ох, не знаю, — вздохнула Лида, — будет ли толк из твоего варева. Но то, что скоро из амбулатории прибегут узнавать, чем это воняет из аптеки, ни капельки не сомневаюсь.

— А ты отвечай, что мазь делала по старинному рецепту.

— Ага, хочешь все свалить с больной головы на здоровую! — засмеялась жена. — Ничего у тебя не получится.

— Отчего же не получится? Кто из нас фармацевт? Так всем и говори, муж рецептом поделился, а я делала.

Как в воду глядели, первой прибежала Анна Францевна с воплями, что в процедурном кабинете дышать нечем от аптечных экспериментов. Еще через пятнадцать минут пожаловал главный врач.

Разговаривал он более культурно, чем Анна Францевна, а, узнав в чем дело, скорчил скептическую рожу и, не комментируя, ушел к себе, напоследок приказав, как следует проветрить помещение. Чем мы и занялись.

Когда на следующий день я протянул банку с мазью своему коллеге, тот, почему-то особой радости не проявил, а хмуро смотрел на банку с желтым содержимым.

— Эй, ты, чем недоволен? — не выдержал я молчания Вейсмана.

Тот взял баночку, покрутил ее в руках и нехотя сказал:

— Знаешь, сколько я за барсучий жир заплатил? Целых восемь рублей.

А в этой баночке чуть больше половины от того жира осталось. Куда дел вторую половину? Себе оставил?

В общем, такой вопрос ожидался, но все же я надеялся, что он не прозвучит.

— Ничего я себе не оставлял, а больше половины твоего жира ушло в отходы.

Хочешь, верь, хочешь не верь.

Буркнув в ответ что-то невразумительное, Аксель пихнул банку в карман куртки и ушел домой не попрощавшись.

— Посмотрим, что ты запоешь через пару дней, — мстительно подумал я . — На цырлах будешь вокруг меня ходить, немец ты хренов.

Однако Аксель со мной почти не разговаривал несколько дней, даже на пересменке отделывался двумя-тремя словами и старался быстрее уйти.

Новости, как обычно принесла Валентина Григорьевна.

Вечером, когда мы с Лидой сидя за столом на кухне, мирно играли в лото, надеясь в скором времени перебраться в постель, теща неожиданно постучала в дверь.

Не успев поздороваться, с упреком накинулась на Лиду.

— Нет, вы только посмотрите на неё, ну разве это дочь⁉ Даже не представляю, как назвать человека, знающего, что у родной матери болят ноги и делать мазь чужим людям, да еще забесплатно.

После этих слов цель визита стала ясна.

Лида пыталась объяснить, что к мази она не имеет никакого отношения, но Валентина Григорьевна ее оправданий, словно не слышала и продолжала выплескивать свое недовольство.

Пришлось брать инициативу в свои руки. Усадив тещу за стол, я включил чайник и под его мерное гудение начал выяснять, что за событие вызвало тещино негодование.

— Саша, представляешь, эта негодница почти год работает в аптеке, знает, что у меня проблемы с ногами, но предпочла приготовить мазь Вейсман Грете.

И теперь та старуха в свои семьдесят лет бегает по селу, как молодая. А я уже думаю пора с клюкой начинать ходить.

— Что вы, Валентина Григорьевна, на себя наговариваете. Никакая трость вам не нужна, вы же молодая, симпатичная женщина, зачем вы себя со старушкой равняете, — говорил ей, наливая чай.

Комплименты теще понравились, она сменила гнев на милость и разговаривала намного спокойней.

Однако в беседе под чай с баранками то и дело вспоминала о чудо мази и намекала, что неплохо бы и ей сделать баночку на всякий случай.

В итоге, нам удалось доказать, что в подобной мази Валентина Григорьевна не нуждается, но если, что, то сделаем, сколько потребуется.

Посоветовав нам убрать лото, и заняться более подходящим занятием для молодоженов, помня, что она ждет внуков, теща удалилась.

Когда она ушла, Лида некоторое время сосредоточенно размышляла.

А потом спросила:

— Саша, как ты думаешь, сколько такая мазь может стоить?

— Думаю дорого.

— Так вроде в ней ничего дорогого кроме барсучьего жира нет?

— Ну, и что? Больные, нуждающиеся в таком средстве, никаких денег за него не пожалеют. Но мы же не будем три шкуры драть с больного человека.

— Не будем, — согласилась Лида и снова ушла в себя.

Минут через десять она вернулась к жизни.

— Саша, у меня зимние сапоги совсем на ладан дышат, я их осенью в ремонт сдавала, надеялась, что еще один сезон проношу. А пальто с норкой мне еще папа покупал.

— Так в чем проблема? — спросил я. — У нас деньги на полочке для чего лежат? Смотреть на