Вроблески поднялся, сделал несколько шагов вперед и протянул к женщинам руки. Его пальцы подрагивали от нетерпения и сомнения. С бесконечной нежностью он прикоснулся к спине женщины из стриптиз-клуба, принялся обводить линии татуировки, выпуклые утолщения и переплетения, совершенно не напоминающие кожу, на которой они возникли. Женщина резко обернулась, откинула голову назад и смачно плюнула – комок слюны шлепнулся о широкую скулу Вроблески.

Тот слегка покачнулся, поднял руку, словно замахиваясь для удара, но что-то его остановило – может быть, что-то сказанное Билли Муром либо какое-то подспудное внутреннее сомнение. Так или иначе, Вроблески руку опустил. Женщина отвернулась, заняв прежнее положение.

Зак перебрался поближе, прижался к самой стене оранжереи. Из-за плохого освещения по стеклу скользили отражения и блики, наблюдать мешал большой золотистый ферокактус, однако картограф в душе Зака подзуживал его узнать побольше. Он попытался как следует разглядеть татуировки. Что зашифровано в этих значках? Как профессионал, Зак понимал, что любая карта – это код разной степени сложности; те, что он видел перед собой, явно предназначались для очень узкого круга лиц, и Зак не входил в число посвященных.

В напряженном предвкушении – ощущая азарт и одновременно смутный страх – он ждал продолжения событий, развязки ритуальной сцены, но Вроблески, похоже, игра вдруг наскучила. Он отступил назад от стоящих в ряд женщин. Остановился с гордым видом, задрал подбородок, развел руки в стороны на уровне плеч. Что он хотел выразить этим жестом – непонятно. Выказать расположение, как если бы желал заключить в объятия всех женщин сразу? Взмахнуть руками, словно крыльями? Дать сигнал, что готов быть распятым на кресте?

Затем он опустил руки, повернулся и пошел, удаляясь от женщин и приближаясь к Билли Муру, который наблюдал за сценой с тревожным недоумением. Вроблески что-то ему сказал. Билли, если от него и требовался ответ, промолчал. Хозяин дома отвернулся, словно хотел взглянуть на собственное отражение на стене оранжереи, тут-то Зак и смог как следует рассмотреть его лицо. По щекам текли обильные потоки слез, в ноздрях пузырились сопли, губы корчились, словно не в силах сдержать рыдания. Вроблески не нашел в себе сил смотреть на отражение своего лица. Он плотно зажмурился, голова и плечи его вздрагивали.

Спектакль закончился. Зак почувствовал облегчение – скорее за женщин, чем за себя. В оранжерею вошел молодой чернокожий парень, аккуратно помог женщинам одеться и учтиво, скорее даже подобострастно, увел их в другую часть жилого комплекса. Они не сопротивлялись – шли словно во сне или увлекаемые течением. В помещении остались только Билли Мур и Вроблески – стояли молча и недвижно.

Зак прикинул, ждать ли, пока еще что-нибудь произойдет, и сколько времени могло занять такое ожидание. Увиденное допускало несколько толкований, хотя делать окончательные выводы было рано, однако темная крыша жилого комплекса не совсем подходила для такого рода анализа. Молодой человек решил подождать еще немного, убедиться, что поляна чиста, а уж потом спуститься к Мэрилин. Зак чувствовал себя гордым охотником-собирателем, возвращающимся с охапкой ценной информации.

И тут он услышал мужской голос – низкий, сдержанный шепот:

– А ты что за хрен такой?

В шею тут же уперся холодный ствол. Зак сразу сообразил, что это пистолет, хотя раньше ни разу не бывал в ситуациях, когда ему приставляли к шее оружие. Выходит, табличка «Вооруженная охрана» висела не для понтов.

– Я?.. Стив, – ответил Зак. Заминка выглядела в такой ситуации вполне уместной. Он назвал первое имя, что пришло в голову.

– И какого хрена ты тут делаешь, Стив?

– Нарушаю.

– Вижу. А почему?

Краем глаза Зак различил, что его обнаружил тот самый парень, что помогал прикрыться женщинам. Похоже, он у них мастер на все руки.

– Я – городской сталкер, – нерешительно сказал Зак.

– Кто?

– В данном случае скорее даже крышелаз. Руфер. Примерно так.

– Я так ни хрена и не понял, кто ты на хрен такой и что за хрень ты несешь.

– Таких, как я, много, – сказал Зак и поспешно добавил: – Хотя сегодня я один. Мы лазаем на здания, любим экстрим. Я увидел этот комплекс и сразу подумал – ух ты! – надо залезть.

Нет, правда. Ничего такого. Я уже все замутил и собирался уходить. Вам не будет от меня никакого вреда.

– Это я тебе гарантирую.

Аким быстро обыскал Зака, проверил карманы и ничего не нашел. Все еще прижимая пистолет к шее незадачливого сталкера, Аким отвел его в оранжерею. Зак не удержался и глянул на рельефную карту. Он сразу узнал Иводзиму и отметил про себя высокое качество исполнения. Немало коллекционеров в списках «Утопиума» без разговоров отвалили бы целое состояние за такую карту. Однако сейчас его внимания требовали более насущные вопросы. К нему повернулся Вроблески, совершенно непохожий на человека, который только что плакал.

– Мы знакомы? – спросил он.

– Нет, не знакомы, – ответил Зак. Вроблески вроде бы в этом не усомнился, по крайней мере – пока. Зак был уверен: если дать ему время, Вроблески рано или поздно вспомнит, что видел «холопа» в магазине карт. Зак скорчил – как полагал – нехарактерную для себя мину.

– Ты знаешь, кто это чмо? – спросил Вроблески Билли Мура.

Билли задержал взгляд на Заке не дольше секунды и, не снимая маски полнейшего безразличия, сказал: «Никто и звать никак. Понятия не имею».

Зак попытался восстановить нормальное дыхание. Почему Билли Мур не признался, что они раньше встречались? Впрочем, это по крайней мере обещало некоторое послабление.

– Говорит, что он руфер, – вставил Аким.

– Кто-кто? – переспросил Вроблески.

Зак, понурив голову и стараясь не поворачивать лицо к Вроблески, вновь попытался объяснить прелести сталкерства и крышелазания.

– И вы ему верите? – спросил Аким.

– Я вообще-то слышал об этой фигне, – сказал Вроблески и, повернувшись к Заку, спросил: – Что ты собирался сделать? Написать спреем свое имя на моем доме?

– Нет, что вы. Я уважаю места залаза. И, как видите, у меня нет с собой баллончиков с краской.

Аргумент попал в цель.

– Ты случаем не мелкий воришка, таскающий белье и веревки? – спросил Вроблески.

– Нет.

– Ты представляешь, что я могу сделать с ворюгой?

– Нет, не представляю.

– Возможно, и к лучшему, – согласился Вроблески, оценивающим взглядом проведя по лицу Зака. Парню стало страшно при мысли, что тот мог на нем прочитать. – У тебя синяк под глазом?

– Да-да, синяк, – признал Зак и на миллиметр скосил глаза в сторону Билли Мура. Билли сохранял невозмутимое спокойствие.

Вроблески продолжал рассматривать непрошеного гостя. Что верно, то верно – парень не похож на грабителя, и у него нет с собой воровского инструмента, а также снаряжения для скалолазания или баллончиков с краской.