Сэди пожимает плечами:

— Думаю, его новая подружка.

— Что ты несешь? — в ужасе кричу я. — Нет у него никакой новой подружки! И не может быть! Он сказал, что у него нет никого другого. Он сказал…

Сердце готово выскочить из груди. Мне и в голову не приходило, что Джош начнет встречаться с другой.

Он написал мне, что не собирается торопиться и заводить новые отношения. Что ему нужно время поразмыслить над собственной жизнью. Недолго же он думал! Если бы я размышляла над своей жизнью, мне бы точно понадобилось больше шести недель. На это бы ушло… не меньше года! А то и больше! Два или три.

Парням все одно, что секс, что смысл жизни. Двадцать минут — и все кончено, и не о чем больше говорить. Ничего они не понимают.

— И куда же они идут обедать?

Сэди усмехается:

— Бистро «Мартин».

— Бистро «Мартин»? — Я готова грохнуться в обморок. — Это место нашего первого свидания! Мы всегда туда ходили!

Джош ведет девушку в бистро «Мартин». Какую-то Мэри.

— Возвращайся, — приказываю я. — Посмотри как следует! Собери весь компромат!

— Никуда я не пойду, — артачится Сэди. — Ты и так уже все знаешь.

— Ты права. — Я разворачиваюсь, кидаюсь, не разбирая дороги, и чуть не врезаюсь в какого-то старика. — Да, ты права. Теперь я знаю, где их искать. Пойду туда и сама все увижу…

— Нет! — Сэди вырастает передо мной, и я замираю на месте. — Я не это имела в виду! Хватит шпионить за ними!

— Но я должна! Надо же мне выяснить, кто такая эта Мэри.

— Зачем? Скажи себе «тем лучше», купи новое платье и заведи нового кавалера. Или нескольких.

— Зачем мне несколько? Я Джоша хочу.

— Он тебе все равно не достанется. Смирись!

Как же меня достали все эти люди, предлагающие забыть про Джоша! Мои родители, Натали, пожилая женщина, с которой я однажды разговорилась в автобусе.

— Почему я должна смириться? — протестую я. — Почему все призывают меня сдаться? Что плохого в стремлении к одной-единственной цели? Во всех остальных сферах жизни настойчивость поощряется! И вознаграждается! Почему никто не убеждал Эдисона плюнуть на лампочку? И Скотту никто не предлагал забыть про Южный полюс. Ему не говорили: «Да брось ты, Скотти, вокруг и так полным-полно снега». Он продолжал искать. Он не сдавался, хотя ему приходилось нелегко. И он добился своего!

Выдав этот спич, я чувствую огромное воодушевление, но Сэди взирает на меня как на слабоумную.

— Скотт ничего не добился, — замечает она. — Он замерз по дороге.

Я обиженно поджимаю губы. Некоторые все умеют испортить.

— Я все равно пойду туда. — Я разворачиваюсь и гордо удаляюсь.

— После того как любовь прошла, только дурочки преследуют мужчин! — кричит мне вслед Сэди, и легко нагоняет, когда я ускоряю шаг. — В нашем городке жила Полли, ужасная прилипала. Она уверяла, что ее бывший, Десмонд, до сих пор от нее без ума, и всюду за ним таскалась. Как же мы великолепно подшутили над ней! Мы сказали, что Десмонд стесняется говорить с ней прямо, поэтому прячется в саду. Когда она пришла, один из молодых людей засел под кустом и прочитал ей любовное письмо. Мы сами его написали. И умирали от хохота.

Ее история меня почему-то очень занимает.

— Неужели она не узнала голос другого парня?

— Он сказал, что очень нервничает и от этого голос изменился. Мол, дрожит в ее присутствии. Полли ответила: понимаю, сама трясусь как заливное. — Сэди хохочет. — После это мы так и звали ее — Заливное.

— Фу, как грубо! Она так и не узнала, как вы над ней посмеялись?

— Догадалась, когда кусты стали шевелиться по всему саду. Потом моя подруга Банти выкатилась на траву, содрогаясь от смеха, и представление закончилось. Бедняжка Полли! Она так злилась. Все лето не разговаривала с нами.

— И я ее понимаю! Вы так мерзко обошлись с ней! А если их страсть еще не угасла? Может, вы лишили ее шанса на истинную любовь!

— Истинная любовь! — тянет Сэди насмешливо. — Ты такая старомодная!

— Старомодная!

— Ты вылитая моя бабушка с ее песнями о любви и вздохами. Наверняка таскаешь с собой маленькое изображение своего дружка. Даже не отпирайся! Я видела, как ты на него смотрела.

Проходит некоторое время, прежде чем я догадываюсь, о чем идет речь.

— Вообще-то это не миниатюра, а мобильный телефон.

— Какая разница. Ты все равно томно пялишься на него, достаешь маленькую бутылочку нюхательной соли…

— Это гомеопатическое средство! — сердито сообщаю я. — Похоже, ты никогда не влюблялась. Зачем же ты вышла замуж?

Проходящий мимо почтальон кидает на меня заинтересованный взгляд, и я поспешно подношу руку к уху, как будто поправляю наушник. Пора обзавестись им для прикрытия.

В молчании мы доходим до станции метро, я замираю, глядя на нее в упор, и требую ответа:

— Неужели ты ничего не знаешь о любви?

Сэди молчит, потом откидывает голову назад и выдает:

— Любовь — это удовольствие. Так я это понимаю. Удовольствие, флирт, пузырьки…

— Какие еще пузырьки?

— Мы с Банти так это называли, — улыбается она мечтательно. — Ты видишь интересного мужчину и чувствуешь легкую дрожь. Потом он встречается с тобой глазами, дрожь пробегает по спине, а в тебе словно пузырьки поднимаются, как в шампанском. И ты думаешь: «Я хочу с ним потанцевать!»

— Ну а потом?

— Вы танцуете, пьете коктейль или даже два, флиртуете… — Глаза ее сияют.

— А как…

Я хочу спросить: «А как насчет секса?» — но не уверена, что это подобающий вопрос для стопятилетней двоюродной бабушки. И вдруг вспоминаю о посетителе в доме престарелых.

— Эй, не пудри мне мозги, я знаю, что в твоей жизни был некто особенный.

— О ком это ты? — напряженно спрашивает она. — Что ты имеешь в виду?

— О некоем джентльмене по имени… Чарльз Риз.

Я надеялась услышать охи и вздохи, но ничего подобного.

— Никогда о таком не слышала.

— Чарльз Риз. Он навещал тебя в доме престарелых. Несколько недель назад.

Сэди качает головой:

— Не помню такого. — Блеск в ее глазах гаснет, когда она добавляет: — Я плохо помню то место.

— Вот, значит, как. — Я смущенно замолкаю. — Это, наверное, из-за того удара много лет назад.

— А то как же, — хмыкает она.

Тут в сумочке вибрирует телефон.

— Привет, Кейт!