class="p1">— А ты как на них вышел, использовал семейные связи?

При упоминании семьи я помрачнел.

— Нет, сам, как ты говоришь, «вышел».

— А как? — она повернулась ко мне всем телом и тряхнула копной своих великолепных волос, завораживающее зрелище! Чтобы иметь возможность удерживать в поле зрения и её, и дорогу, значительно сбросил скорость.

— Сейчас заедем на Изнанку, расскажу.

Это была та Изнанка, где погиб Стрижов. Как и многие другие, она считалась относительно безопасной. Но абсолютной гарантии чужой мир человеку никогда не давал, поэтому, несмотря на доступность Изнанок, лишний раз там не бродили и не жили, если не считать таких отчаянных людей как тот самый Стрижов. Хотя запрета, само собой, не было.

Мне вообще нравился мир Кустового тем, что в нём не были распространены запреты. Водить машину без прав? Их вообще ещё в вольном городе не изобрели. Оружие? Ничем не хуже любого другого предмета. Работать по шестнадцать часов в день? Без проблем, у нас есть три вида захоронения.

Я не оставил машину на общей парковке, а подъехал вплотную к зданию охранного пункта. Из-за дела Стрижова я мотался сюда несколько раз и уже знал лично охрану, довольно расхлябанную, но недурно вооружённую. По сути, это были такие же охотники, только связанные с уголовным миром и работающие на Кукушкину. Кстати, портал ей не принадлежал, формально он был «в общей собственности», но по факту она дала пару взяток, и явочная служба разрешила временно (на срок до сорока пяти лет) оборудовать тут охранный пункт, который по размеру был, как неплохой дворец, только низенький и страшненький.

И это при том, что конкретно на этой Изнанке было достаточно много собственников, приисков, вырубок, частных охотничьих зон. Кукушкина всех пускала бесплатно, соблюдая законы, в отличие от вредного и скаредного деда Макара.

Потянул одну из нескольких дверей и вошёл. На своем стульчике сидел, вальяжно закинув ногу за ногу, старший смены.

— Здравствуйте, Владимир.

— И Вам не хворать. Опять по тому делу съеденного охотника?

— Ну да… — я хотел было сказать, что с прокуратурой, но передумал, незачем Ангелину светить. — Только я бы хотел въехать на машине. Откроете мне автомобильный проезд?

К порталу, прямо в портальный зал был и автомобильный путь и им постоянно пользовались, особенно для технических задач, сейчас Кукушкина вовсю запускала свой прииск, возила оборудование, строительные материалы, так что автомобильный ход был ещё и грязен.

— Нуууу, — задумчиво протянул он, прищурившись и скептически глядя на мой бессрочный пропуск. — У Вас как бы… пеший пропуск, господин хороший.

— Пять рублей, нормально будет? — тихо спросил его.

Он кивнул и, хотя в портальном зале мы вроде бы были одни, громко сказал уверенным тоном:

— А! Ну, раз хозяйка велела, то не смею задерживать!

Затем продолжил, но уже значительно тише, практически шепотом:

— А надолго?

— Поохочусь недолго, скорее всего, до вечера обернусь.

— Вы уж постарайтесь, чтобы в мою смену прошло, я Вас в журнал заносить не буду. Ладно? До восьми.

— Понял, вернусь до вечера.

Я усмехнулся и, пожав ему руку, незаметно дал десятку, затем махнув рукой, чтобы сдачу не искал. За счет лёгкой коррупционной составляющей меня тут вообще сегодня как бы и не было. Так даже и лучше.

Старший смены самолично открыл ворота, мы проехали, малый коррупционер закрыл ворота и куда-то ушёл. Мы же на автомобиле шустро нырнули сквозь тьму портала и вовсю старались не увязнуть в глубокой колее, оставленной грузовиками.

— Мы на машине будет охотиться? Прямо с колёс стрелять? Так это ты меня на сафари позвал? — наивно хлопая ресницами, явно подначивая меня, невинно спросила Ангелина.

— Нет, просто чуть ближе подъедем, так, чтобы силы сберечь.

Мы повернули налево, совсем не в направлении дома Стрижова и поехали по одной из дорог. Местности я не знал, но мне неплохо помогало магическое чутьё.

Так, в диаметре двухсот метров вокруг портала стояли «пугачи», артефакты, который отпугивали монстров, чтобы минимизировать нападения на него и прорывы. Многие прииски в окрестностях портала, а Изнанка тут была богата на растительные макры, ставили такие же возле самих предприятий, чтобы защитить горных рабочих.

Мы проехали мимо всех этих отпугивающих артефактов и через двенадцать километров (что на машине значительно более доступно, чем пешком) поставили машину на большой зелёной поляне.

В районе портала всё было вытоптано, изъезжено и завалено бычками вместе с прочими следами присутствия человека. А вот тут, чуть в стороне, уже начиналась девственная природа. Не то, чтобы я такой умный и обладал даром на поиски богатого дичью леса, это мне Зураб подсказал.

Когда мы собрались и пошли, Ангелина напомнила мне про рассказ о секретной службе.

— Да. Тебе интересно, как я их нашёл? — я подал ей руку, когда мы понимались по тропе на холм.

— Ну да. Наша служба, например, про них только слышала. Ни запрос послать, ни письмо какое. А ты с ними о чём-то договорился.

— Я позвонил в императорскую канцелярию, вежливо представился и спросил их номерок.

— В ИК? Ничего себе!

— Как ты сказала?

— Ну ИК, канцелярия. По сути, вместе с самим правительством самый серьёзный орган в империи, — пояснила она.

ИК. Императорская канцелярия. Так вот что такое ИК в дневнике старого батлера!

— А как они тебе дали номер? Ну, ты же просто какой-то парень с улицы, хотя и с симпатичным голосом.

— Ну, смотри. Ты сама государственный человек, ты поймёшь. Любимый вид спорта чиновника — это футбол.

— Неправда, я к этому тупому футболу абсолютно равнодушна.

— Глядя на тебя уверен, что ты любишь спорт.

— Глядя на меня?

— На твою подтянутую спортивную… фигуру.

Она изучающе прищурилась, на лице играла полуулыбка:

— Вообще-то, я и правда занимаюсь. Лыжи и стрельба из ружья. Двоеборье. Традиционно северный мужской вид спорта, но я участвую в женских соревнованиях. К сожалению, в Кустовом спорт никому не нужен.

— Так вот, спорт. О чём я? Футбол популярен у чиновников не в том смысле. Когда к чиновнику прилетает задача, которую он явно может отфутболить, то он это сделает. Даже есть вид споров, споров о подведомственности, когда ведомства спорят за то, кто из них будет заниматься той или иной проблемой или задачей.

— Ага, хлебом не корми, дай поспорить, кому эту работу выполнять, — понятливо хохотнула она.

— Ну да.