стороны полупрозрачной каштановой шерсткой, освободились из ткани и дерзко выставились наружу. Аггрх облегченно выдохнул: не эльфийка. Впрочем, этот вариант ненамного лучше.

— Я такие уже где-то видел, — прокомментировал зеленокожий, скаля и без того торчащие клыки, что иногда случалось с ним во время предчувствия неприятностей.

— И не один раз уже, — откликнулся Гарб, не переставая орудовать ножом. — Особенно много их было во время осады Льонаса. Только их обладатели мне казались куда уродливей.

Он уже нацелился резать вниз от шеи, когда девица запунцовела и открыла рот.

— Если так хочется меня раздеть, можно ведь просто аккуратно все снять! — громко возмутилась она. — Одежду-то зачем портить?! Такое очень тяжело сшить и зачаровать!

Шпионка молчала ровно до тех пор, пока чужие наглые лапы не начали подбираться к местам, в которых им были вовсе не рады. Первый испуг прошел и сменился праведным девичьим гневом. Гоблин от неожиданности вздрогнул и резко отпрянул, едва не задев лезвием щеку девушки. Он-то думал, что усиленная версия заклятия должна была лишить цель в том числе и речи хотя бы на полчаса.

— Полегче с острыми предметами, нарушенный!

— Извини, — оторопел от такого отпора шаман.

Аггрх не знал, то ли ему смеяться, то ли звать на помощь. Гоблин сжимал нож в лапе и вопросительно смотрел то на орка, то на симпатичную хапугу. Девица лежала и бросала снизу вверх весьма неласковые взгляды на обоих.

Сомнения разрешил топот множества ног за дверью. Раздался настойчивый стук.

— Открой, а то выломают еще, — посоветовал Гарб.

Орк с ворчанием пошел отпирать. Что-то в происходящем попахивало нереальностью, а его собственная пассивная роль как-то даже обижала.

Ключ повернулся в замке, и внутрь хлынули ощетинившиеся копьями гномы. Офицер стражи, отличавшийся от остальных только знаками различия на доспехах, вошел первым и окинул цепким взглядом комнату.

— Охранная система дворца сработала, — сообщил он. — Это причина есть?

Гарб кивнул.

— Покушение? — уточнил офицер.

Шаман пожал плечами.

— Удалось задержать до начала агрессивных действий, — доложил на цвергском орк.

— Благодарю за содействие, — сказал гном, жестами отдавая команды подчиненным. — Мы ее забираем. Вас позовут на королевский суд как потерпевших и свидетелей.

Гномы проворно схватили задержанную, которая все еще не могла двигаться, и потащили к выходу.

— До скорого, — попрощалась девушка, и Аггрху в ее словах послышалась скрытая угроза.

Орк и гоблин проводили процессию взглядами и заперли дверь.

— Что скажешь? — спросил зеленокожий, пряча меч в ножны.

— Каввель с вами? — уточнил гоблин и, увидев в ответ энергично мотающуюся из стороны в сторону клыкастую голову, расстроился. — Надо найти. Я много анализировал его рассказы о проклятии, сопоставлял факты… В общем, он обязательно понадобится для сбора посоха, и только участие в этом мероприятии поможет ему избавиться от вероятности превращения обратно в неразумное животное.

Орк отошел на шаг назад и критически осмотрел ловца духов.

— Выздоравливаешь, — одобрительно крякнул он, снова подходя ближе и хлопая друга по плечу.

— С чего ты взял? — погрустнел гоблин и сильно наморщил лоб.

Сам он не ощущал особых изменений, а тоска где-то внутри только усилилась.

К чему вся эта суета? Ради богини? Бирканитра, конечно, рассчитывает на своего жреца, но могла бы как-то лучше помогать. Так, чтобы ее единственная надежда на свободу и самое выживание не попадала регулярно в череду немыслимых неприятностей, от которых можно запросто погибнуть или тронуться умом и стать кем-то вроде Адину… От одной мысли об эльфе шаман едва не впал в бешеную ярость, но сдержался. Этот полубезумный бард ни в чем не виноват. К нему судьба тоже наверняка была не слишком милосердна, учитывая его состояние, но он хотя бы продолжает радоваться жизни. Попытка понять чужие чувства помогла, и Гарб задышал ровнее. Все-таки Михель молодец, что начал учить всю их компанию монашеским практикам с первых же дней знакомства.

Аггрх сосредоточенно смотрел на ушедшего в самокопания гоблина и не торопился отвечать. Когда грусть шамана стала куда менее очевидной, а мордочка прояснилась, зеленокожий ухмыльнулся.

— По-моему, ты уже сам что-то понял. Я-то делаю выводы по словам. Раньше ты всегда выражался вот так вот витиевато и немного заумно, а там на пристани в основном короткими словами сыпал. Раз ты снова говоришь, как прежде, значит, тебе уже полегчало. Нам всем нужно держаться вместе. После гибели Бурбалки особенно, так что постарайся больше не нападать на остроухого. Ладно?

— Я постараюсь, — довольно легко пообещал Гарб.

Путь предстоит трудный, но он справится. Орк вовремя напомнил о дружбе, и гоблин твердо решил сделать все, чтобы хотя бы друзьям ничего больше не угрожало. А для этого нужно собрать этот проклятый посох и освободить эту глупую богиню, которая своей опрометчивостью заварила такую кашу.

* * *

Наступали сумерки, и Гарб отправил орка спать. Тот, позевывая, нехотя согласился оставить пост возле дверей друга. Пришлось уверить, что сам шаман будет начеку. Однако в одиночестве гоблину побыть не дали. Стоило зеленокожему удалиться, как его место тут же занял Михель. Монах бесшумно выскользнул из сумрака плохо освещенного коридора и легонько постучал костяшками пальцев в дверь.

— Я войду?

— Тебе я всегда рад, — улыбнулся шаман, обнажая свои чуть заостренные передние зубы.

Человек вошел, осмотрел комнату и прикрыл веки, прислушиваясь к внутренним ощущениям.

— Я слышал, хапуги успели устроить на тебя покушение, — сказал он.

— Скорее, за мной следили, — ответил Гарб, не видя смысла приукрашивать. — Если бы хотели убить, убили бы, пока я валялся без сознания. Тут была девчонка моих лет примерно.

— А сколько тебе, кстати? — осведомился монах.

— Почти семнадцать, — смутился гоблин, вжимая голову в плечи.

Он старался поменьше распространяться о своем возрасте, но не ответить на прямой вопрос не мог. Похоже, пришла пора всем в отряде узнать о том, что они доверили лидерство желторотому юнцу.

— Что ж, это открывает тебя с неожиданной стороны, друг мой, — мягко ответил Михель, почесывая двумя тонкими пальцами небритый подбородок. — Я пришел не только охранять тебя, но и по важному делу. Хочу знать, что случилось с Бурбалкой и где это произошло.

Наступила гнетущая тишина. Секунды стремительно бежали, а правильный ответ все не находился.

— Я вижу, что ты не хочешь меня огорчать, но мне очень нужно это узнать, — поторопил с ответом монах. — Это вопрос жизни и смерти.

— Меня не было рядом, когда это произошло, — сказал Гарб и поджал губы.

— Он правда стал порождением тьмы? — с надеждой произнес Михель.

На его лбу выступили капельки пота.

— Да, — сказал гоблин, — но откуда ты знаешь? Ты не должен этого помнить!

Бровь Михеля взмыла вверх. Шаман спохватился, но неосторожные