Он поразмыслил, пришел к выводу, что на траву, действительно, лучше, склонился над травой, чтоб не запачкать одежду, пожаловался:

— Лбом меня боднул, сволочь. Аж искры из глаз посыпались.

— Сам сволочь! — огрызнулся со своего места Юрка. — Я тебя не бил. Ты первый начал. Ребро мне что ли сломал? Не пойму…

Он задумчиво ощупал впалую грудь, зашипел, выдал совсем уже обижено:

— Давно что ли кулаками не махал? Так иди и тренируйся на других. Меня не трогай! Я тебе не груша боксерская!

Антон стоял рядом, следил, чтобы забияка опять не ринулся в бой.

— Ты сам виноват, — сказал он, — нечего было гадости говорить. А то болтаешь, что не попадя, язык без костей.

Неожиданно Юрка стушевался, признался:

— Я не хотел, это от испуга…

— Не хотел он, — Колька сплюнул кровью, — еще раз услышу — язык вырву.

Юрка вновь округлил глаза, раззявил пасть, но тут же получил под нос костистый Антонов кулак и примолк. Впрочем, окончательно не успокоился, принялся что-то тихо бубнить.

* * *

Когда все утихло, когда перегорели страсти, Антон всех начал подгонять, поднимать:

— Подъем, ребята, подъем! Итак задержались. Нам до ночевки еще часа четыре идти.

— Идем, — согласился Юрка и неожиданно поднялся первым.

Санжай, спокойный, как сфинкс, светя фонарем под глазом, собрал свой мешок, закинул за спину. Я тоже не отставал.

Тоха выставил перед собой компас, сверил направление, махнул рукой.

— Запад там.

Я едва не споткнулся о Санжая. Тот замер на месте, подняв лицо к небу. Потом прокричал:

— Стой, как это, там запад?

— А где? — Тоха удивился, подсунул ему компас. — Смотри сам.

Я придвинулся вплотную. Бросил взгляд на стрелки, потом проследил за Колькой и уставился на небо. Вот черт! До меня дошло.

— Солнце же садится на запад? — спросил я, словно сомневался.

— На запад, — согласился Тоха. — Ну-ка…

Он вновь схватил компас. Сравнил направление с солнцем на небосводе и едва не запулил прибор в овраг.

— Да вашу ж мать! Да что ж это такое?

Было от чего психануть. Если верить магнитной стрелке, то солнце садилось на северо-западе. Мы отклонились от курса градусов на сорок, если не больше.

У Юрки хватило ума не зубоскалить. Он тронул машинально разбитую губу, спросил серьезно:

— Как такое может быть?

Санжай вздохнул, тревожно огляделся.

— Водит. — Он понизил голос почти до шепота. — Я же говорил, что он не любит гостей.

— Слушай! — Тоха был на грани. Вот-вот сорвется. — Прекрати хоть сейчас доставать своим хозяином. Причем тут это? Может, здесь где железо подходит к поверхности. Или еще что. Мих, что думаешь? Ты же у нас геолог.

Я пожал плечами. Мы с ними сейчас были в одной лодке. Моих знаний хватало только на то, чтобы понять — дело дрянь. Поэтому ответил:

— Не знаю. Я ничего не помню, Тох.

— А делать-то что? Возвращаться будем? — В голосе Юрки появилась безнадежность.

— Нет, — сказал Антон. — Попробуем идти вперед. Вернуться всегда успеем. Пока есть солнце, пойдем на запад. Овраг как раз в ту сторону тянется. Потом, сколько сможем, пройдем вдоль ручья.

— Согласен, — кивнул Санжай.

Я тоже был согласен. Это предложение вообще устроило всех.

* * *

Метров через триста нашелся спуск. Не тропа, нет. Просто ручей в этом месте закладывал длинную дугу, а стенка оврага становилась пологой. Достаточной для того, чтобы спуститься вниз, не рискуя сломать шею.

Потом еще около часа прошли вдоль воды. Тоха постоянно сравнивал компас и солнце, расстроенно вздыхал, прятал приборчик в карман.

— Как стемнеет, придется остановиться, — сказал он после очередной попытки, — иначе точно заблудимся.

— Остановимся, согласился Санжай. — Все равно нужно отдыхать, все устали.

Через час стрелка компаса совсем взбесилась. Указывала во все стороны подряд, никак не могла определиться с направлением.

— Да что с ним такое? — Антон нервно постучал пальцем по стеклу компаса, поймал Колькин взгляд и остановил очередную реплику движением ладони: — Вот только не надо про хозяина. Я этими байками сыт по горло! Хватит.

Тот хмыкнул:

— Как знаешь. Но факты — вещь упрямая.

— Какие факты? Сломанный компас? Тоже мне нашел доказательство. Да я тебе таких вагон и маленькую тележку придумаю.

— Ребят!

Этот оклик прозвучал так необычно, что все обернулись. Юрка присел на корточки у воды. Он что-то старательно полоскал в ручье обеими руками. Глаза его восхищенно блестели.

— Смотрите, что я нашел!

Парень резко встал, протянул вперед ладонь. Там лежал камешек размером с грецкий орех знакомого золотистого цвета. Слишком знакомого цвета. Слишком большой, чтобы оказаться правдой.

— Золото? — выдохнул Тоха. — Вот так дела. Ребят, это что? Мы золото нашли?

— А я о чем! — Юрка громко рассмеялся, ринулся к воде, принялся перебирать обломки породы.

— Водит, — упрямо сжал губы Санжай.

— Вот заладил!

Тоха сунул мне в руки самородок и присоединился к Юрке. Вскоре они в четыре руки плескались в ручье.

— Морок это…

Санжай был непреклонен, правда, его никто не слушал.

— Беда будет. Идти отсюда надо.

— Вот и иди, если хочешь! Тебя никто не держит. — Юрка прибывал в прекрасном настроении.

Колька покачал головой, отошел от воды, словно боялся замараться о золото, и уселся на травяную кочку, по обычаю прикрыл глаза.

Я же смотрел на кусок металла у себя в руке. В голове бродили какие-то смутные воспоминания, только я никак не мог их уловить. Что-то из прошлой жизни. Что-то неважное, но интересное. Что-то, о чем совсем не стоит помнить. И тут меня осенило. Точно! Как я только забыл?

— Золото дураков! — воскликнул я вслух.

Юрка аж взвился, сжал кулаки.

— Ты кого это дураками сейчас назвал?

Я поспешил его успокоить:

— Не я. Камень этот так называют. Золото дураков.

— Пирит, — подтвердил Санжай не открывая глаз. — Морок. Обманка. Потому и компас врал. Где пирит, там часто рядом железная руда.

— Черт, — Юрка посмотрел на очередной блестящий обломок в своей ладони. — Черт! Пирит — это тоже железо, — сказал он. — Сульфид железа если точнее.

Он уставился на меня с надеждой:

— Ты уверен, что это пирит?

— Можно проверить, — предложил я. — Сталь на золоте оставляет царапины, на пирите нет.

— Так…

Юрка нахмурил брови, ринулся к вещмешку. Подхватил свой нож, самым кончиком провел по камню. Сначала замер, потом попробовал еще раз, и еще. Мне показалось, что он сейчас разревется, таким обиженным стало его лицо. Но нет — парень поднял руки вверх и проорал с обреченностью:

— Ну, почему мне так не везет?

— Не тебе одному, — усмехнулся Тоха.

Он покрутил в пальцах свой кусок «золота» и запулил его в ручей. Слова его Юрку совсем не успокоили. Свой «самородок» тот выбрасываться не