— Ах ты сволочь! — закричала вторая женщина.

— Прикинулся соседом! Знала бы — сковородкой бы убила!

Оживший некоторое время закрывался руками от пальцев с длинным острым маникюром.

— Лучше бы налили гостю, чем калечить, — посоветовал уже в меру пьяный гражданин в камуфляже и со стаканом.

Назвавшийся Николаем прикинул: если немного поесть и отдохнуть, то он этого, в камуфляже, завалит. Ну и что дальше?

Между тем Костикова жена принялась спасать лже-Николая, оттаскивая от него сердитую женщину.

— Отпрыгни от него!

Когда обе запыхались, Маша сказала:

— Значит, ты — тот самый пьяндыла, с которым мой мерзавец по девкам бегает?

Мужчина виновато вздохнул.

— Всякое бывает… Но я ведь сейчас не по этому делу. С Костей вроде как что-то случилось (еще бы не случилось, если мент Климыч ясно сказал: им уже интересовались!). Он мне звонил и на что-то намекал, но я не понял. Только понял, что просит позаботиться о жене. То есть, о вас.

— Он мне тоже звонил, — призналась Маша. — Сказал, что меня придут убивать.

— И как? Пришли? — с нескрываемым интересом спросил тот, кого Маша считала Николаем (и поэтому нам тоже некоторое время придется называть его этим именем).

— Явились двое громил, а потом — вот этот спаситель в виде Ромео по вызову.

— Однако! Какие новости! — возмутилась хозяйка квартиры. — Уж никаких громил я точно не заказывала!

— Я же говорил: в квитанции ошибочка вышла, — отозвался мужик в камуфляже. — А маньяка в белых галошах вы не заказывали, мадам? Номер двадцать четыре в нашем прейскуранте.

— Теперь понимаю, — сказал Николай. — Крутая фирма крутого секса. «Клиринг, лизинг и маркетинг симпатичным дамам не старше сорока». Верно?

— Что-то вроде того, — согласился камуфляж.

— Я думаю, Маша, нам лучше поговорить в другом месте, — предложил Николай.

— Именно! — поддержала его хозяйка квартиры.

Перед тем, как выйти, Костикова жена сказала мужику в камуфляже глазами несколько слов, как это умеет делать только женщина. После чего они с Николаем спустились в Костикову квартиру, где Маша увидела следы пребывания Коляна и Толяна.

— Вот сволочи! Сколько всего украли!

От злобы у нее даже не получилось заплакать.

— Главное — холодильник не гробанули, — сказал Николай, открыв дверцу и набивая рот первым, что подвернулось под руку.

Маша посмотрела на него с сочувствием и брезгливо оттянула свитер на широкой груди.

— Вещички на тебе будто с помойки. Может в душ хочешь? А я тебе подберу что-нибудь из гардероба моего придурка.

Николай задумался.

— Ладно. Если твой позвонит, разузнай поподробней, где он, мы подъедем — его выручим.

Когда мужчина исчез за дверью ванной комнаты, Маша увидела на полу на том месте, где он стоял, белый квадратик. Она подняла его и перевернула. Это было их с Костиком фото из любимого альбома ее мамы. Маша поняла, что фотография выпала из одежды незнакомца, и догадалась, что это не к добру. Когда внутри ванной зашумела вода, она принесла с кухни несколько стульев попрочнее и поставила их между дверью в ванную и противоположной стеной. Потом она сняла телефонную трубку и на всякий случай быстро набрала номер единственного человека, которому верила в этом мире, и который был безнадежно влюблен в нее с первого класса.

— Позовите, пожалуйста, Иннокентия Самокатова.

На другом конце ответили, что Иннокентия Самокатова в данный момент нет.

— Передайте ему, что звонила Маша.

В этот момент с балкона донесся негромкий свист. Костикова жена накинула пальто прямо на халат и сунула ноги в осенние туфли. Она остановилась было перед зеркалом, чтобы исправить что-то во внешности, но махнула рукой. Она выбежала на балкон и задохнулась от счастья: спустившийся с верхнего этажа сильный и в меру пьяный мужчина в камуфляже, спрыгнув с перил, шел к ней навстречу.

Она прижалась к нему, прошептав:

— Увези меня от этих покрышек!

Незадолго до того, как произошли только что описанные события, черный джип Потерянного, блуждающий в ночном омуте московских улиц, был настигнут телефонным звонком Коляна, который, как мы помним, остался сторожить привязанного к стулу гражданина Патрикеева, но не усторожил. Поскуливая от страха и позора, Колян призался в этом Потерянному.

— Как это — исчез? — взъярился Кирилл Петрович. — Улетел со стулом, к которому его примотали? Тебя, козла, разве в школе не учили, что чудес не бывает? Придется тебя на таблицу умножения проверить, по’л?

Отключив завывшего Коляна, Потерянный сообщил окружающим:

— Гера Штопор винта нарезал. Понятно, почему он раскололся про чемодан. Почуял, что от моих носорогов козлами несет и подковал их аккуратно, как лохов. Теперь он тоже в охоте, и где-нибудь засветится, я чую. А когда я чую, я всегда прав.

Тут в телефоне забурлил еще один звонок — от более удачливого Крюка.

— Петрович, алё! Тот ушлепок, за которым ты нас послал, отбрел куда-то. Только его баба в хате сидела.

— Ну? — поторопил Потерянный.

— Бабец оказался угарный. Свинтила от нас с балкона по стальному тросу. Ты такого много видал?

Потерянный помолчал, слушая дегенеративное хихиканье Крюка, а потом сказал свою любимую десертную фразу:

— Ты так меня огорчил, что у меня даже нет сил дать тебе по морде.

— Ты чё, Петрович? — заерепенился Крюк. — Все козырно!

— Мозги мне клевать надумал? — нехорошим голосом спросил Потерянный.

— Все стандартно, Петрович! — не унимался Крюк. — Когда мы в хате сидели, звоночек был. От этого самого, который там живет. Номерочек, откуда он звонил, мы записали…

— Давай номерочек, урод! — рявкнул Потерянный.

— А чё так резко? — не понял Крюк.

— Если ты дурак, то терпи, — пояснил Потерянный.

Номер был до боли знакомый. Потерянный понемногу начал въезжать в обидное дурилово, под которое его кто-то подставил. Очень захотелось разобраться: кто? Он понял, что для выражения охвативших его чувств мало всего русского языка, поэтому просто зарычал и с ожесточением завертел руль иномарки.

Вслед за джипом еще три черные машины развернулись через две сплошные, а потом через два газона, и вся стая помчалась в обратном направлении.

Черная стая подлетела к нужному месту, когда ОМОНовский автобус уже доставил девушек из сауны обратно в клуб одиноких сердец. Во время выгрузки Катя снова попыталась было восстановить справедливость, обратившись к сопровождающим лицам с объяснением происходящего недоразумения. Но люди попались черствые и грубые. А словоохотливого опера среди них уже не было.