– Заедем в магазин, я куплю продуктов для Беловой?

– Хорошо, только я с вами зайду,  проконтролирую, а то накупите макарон. Только деньги выбросите.

Были у меня такие знакомые дамы, уверенные, что заключённые сидят в благоустроенных квартирах, оснащённых газовыми печками.

– Я буду вам очень признательна.

-Нет, ну, манера у вас говорить? Какой из вас следок?  Если вы так и подозреваемых будете допрашивать, они вас сами засадят на десятку. Будьте  жестче!  Ваше положение и ваша нынешняя работа обязывает.  Вы не обижаетесь, но  вы на практике, а наша работа это не только логика, проницательность, опыт, но и умение правильно себя ставить, разговаривать, а вы похоже на барышню восемнадцатого века, окончившую институт благородных девиц. Меняйтесь!

– Да, я поняла!

– Вот и магазин!

Надя накупила два огромных пакета продуктов и была очень рада тому, что хоть чем  – то, уже сейчас сможет помочь Петровне. Всю дорогу Стрельцов рассказывал  интересные истории  из  своей жизни. Он был очень мудрым человеком, который с большим энтузиазмом делился своим опытом.

-Ну, мы приехали!

– А вы, дадите нам поговорить наедине?

– Нет, не дам! – категорично, ответил он. Я, конечно, могу это устроить, но считаю, в этом нет никакой необходимости.

Они подъехали к большой территории огороженной двухметровым забором и колючей проволокой. Они вошли в темный длинный коридор, состоящий  из десятков  железных дверей,  которому, казалось, нет конца.

– Тут, вообще, есть живые существа? – спросила Надя.

– Крысы! – пошутил Стрельцов.

Наде на минуту стало даже жутко, она представила себя  в этой клетке. Никто в этой жизни не защищён  от тюрьмы  и от сумы. Она могла бы оказаться на месте Петровны, в этих  серых, бетонных стенах, без света и воздуха.  Оторванной, от внешнего мира, не в  высшем обществе, а среди  обездоленных, несчастных  и озлобленных людей.

– Я никого не видела кроме дежурного, отсюда можно легко сбежать!

– Ну, если ты умеешь просачиваться через  бетонные стены! Ты видела ребят с автоматами на вышках?

Стрельцов за пару часов проведённых с Надей, уже позабыл о своей попытке общаться на вы и по имени отчеству. Теперь он  воспринимал Надю,  как давно знакомого, близкого друга. Надя была очень простой и открытой в общении,  с ней было просто  и удобно.

Надя с Иваном зашли  в  единственную открытую дверь, ну,  присядем,  посидим, пока её приведут.

Они ждали минут десять. В маленькой комнатке, окрашенной в приятный нежно  – розовый цвет, воцарилась мёртвая тишина.    В  комнате  был только один стол и три стула. Маленькое окошко было, почти у самого потолка.   Лампа на длинном проводе, висела  как – то не естественно низко.

Надя сидела спиной к двери. Иван сидел  лицом к ней, за столом напротив.

В коридоре послышались чьи – то шаги.

– Наконец- то! – проговорил Иван. Ненавижу ждать.

– У вас  пятнадцать минут.

– Спасибо, Виталик, нам хватит с лихвой!

Петровна прошла и встала у стола.

Она посмотрела на Надю стеклянными глазами, и вдруг словно очнулась от долгого сна.

– Надюша, вскрикнула она, и упала в Надины объятья. Они опять меня закрыли. «Я не виновата, не виновата»,–  кричала женщина в истерике.  Надя, ты мне веришь, это не я, не я!

– Конечно, верю, Петровна, если бы  я не верила, меня бы здесь не было.

Надя смотрела на эту беспомощную, пожилую женщину. От её уверенности и  моложавого юмора  не осталось и следа.

– Я не хочу провести  остаток жизни здесь, в этих стенах, За, что? За, что Бог меня наказывает? Я в жизни никому ничего плохого не сделала.

Потихоньку Петровна стала успокаиваться.

– Петровна, я приехала в Пятигорск, чтобы найти настоящего убийцу. Я сделаю всё, что в моих силах. Петровна, у меня такое неприятное чувство вины. Если бы я не  ввязала тебя в свою историю, тебя бы не обвинили.

– Наденька, причём здесь ты. Меня бы всё равно обвинили. Кто – то специально подставил меня.  О моём прошлом в нашем городе знает каждая собака, этим в любом случае воспользовались. Не ты, не твой ребёнок не причём!

– Петровна, у нас мало времени, а вопросов масса.  Меня интересует всё, что может иметь отношение к  этому делу.  Как ты думаешь, кто был заинтересован в смерти   Веры?

– Не знаю!

– Она тебе, что ни будь говорила, или  вы не общались.

– Ну, мы с ней практически не общались. Я знаю, что у неё были проблемы, но вот какого рода, она упомянула о них вскользь.

– Петровна, ты видела, кого ни будь подозрительного  рядом с домом? Как ты думаешь, кто и когда выкрал твой кухонный нож? Вы же с бабульками не одну муху в дом не пропускали без допроса. Может рядом с домом появилось новое лицо?

– Новое?

– Да, новое.

– У  Васильевны новый квартирант, иностранец какой – то молодой. Говорил, что работает в Посольстве.

– В каком?

– Не знаю, он приехал из  Америки, очень плохо говорил   по – русский.

– Он был у тебя в квартире, хоть раз?

– Был! Точно был!

– Зачем приходил?

– Просил  дать по – читать,  что ни будь  из русской классики. Ему сказали, что у меня  полные сборники всех самых  известных классиков. Он у меня  раз пять был.

– Зачем пять?

– Ну, книжки брал, потом приносил.

– Петровна ты его и чаем поила?

– Ну, да хороший молодой человек, почему бы нет.

– А он уже уехал?

– А, кто его знает? Хотя, он съехал ещё до убийства.

– Это ещё не говорит, ни о чём. Не все убийцы живут в одном  доме со своими жертвами.

Иван сидел, улыбаясь, его явно забавлял этот диалог, наконец, он вставил.

– Зачем какому – то иностранцу владелица мелкой фирмы, вы по – моему не там копаете. Вы, лучше скажите,  не слышали скандал  погибшей с её мужем. Может вы слышали, что ни будь, хотя бы отдельные фразы.

Надя посмотрела на Ивана,  ей совсем не понравилась, версия к которой он их склонял.

– Вы, считаете, – что Веру убил Степан?

– Нет, я не к тому, ваш Степан был меньше всего заинтересован в смерти   Пахомовой. Он обычный альфонс,  катался, как сыр в масле. В браке они не состояли, он даже на квартиру не мог претендовать, а ей …

– Кстати, надо узнать, не претендовал ли кто ни – будь на  её квартиру,– перебила Надя Ивана.  Петровна, вы не знаете,   были ли у Веры родственники?

– Да, нет!