– Тогда, если этот старик существует, вполне вероятно, что и девушка, чей голос ты слышал, тебе не померещилась, – предположила Ева. – Скорей всего это была случайная незнакомка, которая тебе помогла.

– Не особо она помогла. Тут же и исчезла. Да и что девушка могла делать на станции? Небезопасное же место, как видишь. Это мы, пацаны, отправились туда из любопытства. Кому из мальчишек не хотелось полазать по старой станции? А девушкам такие приключения разве интересны? Вряд ли она случайно проходила мимо. Впрочем, думаю, девушка действительно была. Я же не только ее голос услышал, а увидел ее колени и ботинки. Последние мне даже запомнились. Такие или подобные были у Ульяны: кожаные, с вязаным голенищем. Похожие на калоши с шерстяными носками, но какие-то жутко модные.

Ева невольно улыбнулась и наконец-то подняла на мужчину глаза, показавшиеся Ивану в сумерках, мазками ложившихся на землю, светлее и прозрачнее. Словно в ее глазах наконец-то улеглась взбаламутившая чистые озера буря тревог. Ивану вспомнилось, как однажды, перед Новым годом, Борис при всех восхищенно воскликнул, что Ева такая красивая, как Снежная Королева. Девочка тогда сильно смутилась. А Ульяна громко фыркнула, тем самым давая понять, что Королева в компании – лишь одна, и бросила на подругу уничижительный взгляд. Сейчас, вспоминая юность, Иван согласился бы с Долговязым, что на самом деле Снежной Королевой была вовсе не Ульяна, а Ева – с ее светлой кожей и чистыми синими глазами, с оттенком волос, который на солнце отливал платиной, с ее холодной отчужденностью, с которой она всегда с ним держалась.

– Я поняла, о каких ботинках ты говоришь, – продолжила, как ни в чем не бывало, Ева, не заметив взгляда Ивана, которым он скользнул по ней. – В тот год к нам в поселок завезли такие во все обувные. У каждой уважающей себя девушки были эти… калоши с носками. У Ульяны. У меня.

– Но ведь на станции была не ты? – насторожился Иван.

– Нет, конечно. Что я там забыла?

– И не Ульяна точно. Мы с ней познакомилась, когда у меня рука уже была в гипсе. Ульяна еще расспрашивала, где и как я ее сломал.

– И ты ей рассказал про станцию, падение и старика?

– Нет, – помедлив, ответил Иван. – Отшутился, что как в том фильме: «Упал, очнулся – гипс». Если честно, после того происшествия у меня возникло серьезное предубеждение к этому месту. Даже вспоминать не хотелось.

– И все же потом ты не выступил на общем собрании против проведения игры на станции, – заметила девушка.

– Ева, в те времена я бы скорее согласился снова поломать руку или еще что, чем признаться, что это место – опасное, и оказаться в глазах Ульяны слабаком и трусом, – усмехнулся Иван. – Впрочем, на станцию я больше не лазал. Во второй раз оказался там уже во время игры.

– Я думала, что ты помогал Борису в организации.

– Нет, он отказался. Причем категорично. И запретил нам появляться тут до поры до времени.

– И ни один из вас – ни Вовка, ни ты, не проговорились ему, что уже нашли «приключения» на станции еще задолго до того, как Борис предложил игру? Может, потому он изменил свое мнение и долго не соглашался использовать станцию в качестве полигона?

– Нет, Ева. Я точно ему не проговорился. И Вовка – вряд ли. Ему наоборот, хотелось той игры! Станция его манила. Да и он ведь не знал о моей «встрече» со стариком.

– Логично, – вздохнула Ева и неожиданно спросила:

– Не по этому ли пути вы тогда шли с Володей?

– Не думаю. Потому что этот путь, как ты заметила, обрывается тупиком. А тот, по которому мы шли, тянулся дальше. Но не волнуйся, этот тоже нас выведет со станции. О, глянь, какое дерево! – воскликнул Иван и указал рукой на возвышающийся рядом с одной из построек ствол с раскинутыми во все стороны высохшими ветвями. Дерево само по себе выглядело устрашающе, но готичности ему добавляли черные лепешки, густо усеявшие голую крону. Разглядеть, что именно так плотно налипло на мертвые ветви, оказалось не так просто, потому что в сгущающихся сумерках очертания уже виднелись нечетко, как сквозь плотный тюль.

– Что это? – озадачилась Ева и приостановилась, чтобы лучше рассмотреть дерево. – На что это может быть похоже?

– Я думаю, что… – начал Иван, но договорить ему не дал шум. Короткий резкий свист оказался таким внезапным и громким, что Ева испуганно вскрикнула и втянула голову в плечи. Крона вдруг ожила, ее ветви заколыхались, словно на сильном ветру, а черные «комья» разом взмыли в воздух и огласили округу оглушительным карканьем, сопровождающимся хлопаньем крыльев.

– Вороны! – воскликнула потрясенно Ева. – Жуть какая. Не птицы, а сама картина! Точно уж готичная. Мне здесь не нравится! Пойдем скор…

Иван, вовремя заметивший опасность в виде внезапно появившегося за их спинами локомотива, успел среагировать – рвануть на себя девушку и вместе с ней соскочить с колеи в густые заросли сухой травы. Поезд, состоящий из локомотива и трех пассажирских вагонов, неторопливо прошел в метре от них. И пока мимо проплывали вагоны, в окнах которых сквозь задернутые шторы тускло проступал желтоватый свет, Иван продолжал крепко прижимать девушку к себе. От волос и кожи Евы пахло тонко и волнительно. Ивану не к месту подумалось, что такие духи и должны быть у Снежной королевы – с морозной свежестью и мандариновыми нотками. И, может, потому, что этот аромат был еле уловимым, показался ему таким притягательный. Иван невольно вспомнил душно-сладкие духи бывшей жены. Их запах опережал появление Эльзы, словно глашатай, объявляющий о шествии Ее Величества, следовал за ней шлейфом и потом долго оставался в помещении и на предметах, к которым прикасалась Эльза. Иван подшучивал над женой, что она «метит» территорию. Эльза обижалась и обзывала его идиотом. Но как бы там ни было, такая агрессивная навязчивость отталкивала. К Еве же хотелось принюхиваться, словно прислушиваться, поэтому, даже когда поезд уже прошел, Иван не сразу выпустил девушку из своих объятий. Она сама мягко, но решительно высвободилась.

– Откуда взялся тут поезд? – страх погасил в ее голосе все звонкие ноты, и потому прозвучал он глухо и еле слышно. У Ивана ответов не было. Он сам задавался тем же вопросом.

– Пойдем, – сказал он и взял Еву за руку, чтобы вывести поскорей из этого небезопасного места. Пальцы у девушки оказались неожиданно горячими для «снежной королевы». Они неуверенно шевельнулись в его ладони, словно не зная, «разместиться» ли тут с удобством или «отвергнуть» помощь.

– Не глупи, Ева, – тихо сказал Иван, поняв сомнения девушки. – Уже стемнело. И поезда тут всякие ходят. Выныривают так неожиданно.

– Спасибо, – запоздало поблагодарила она его за свое спасение и тихо вздохнула.

– Скоро уже выйдем, недолго осталось.

– И все же… Откуда выехал этот поезд? Тут же тупиковый путь!

– И по тупиковым путям ходят поезда, Ева.

– Но не мог этот поезд выехать из тупика, потому что мы проходили мимо и увидели бы локомотив, если бы он там был!