Тогда я в очередной раз захотел сделать что-то с собственными мозгами, ведь работали они однозначно с напрягом.

Подмигнул светловолосому мальчугану с ярко-голубыми глазами, который внимательно меня разглядывал, сидя все это время на руках у отца, на которого был абсолютно не похож. Все же мужчина был с явными кавказскими корнями, и даже если предположить, что мать светловолосая, то-о-о…

«Да какая мне разница, черт возьми», — осек я поток собственных мыслей и быстро сбежал по ступенькам.

После этой неудачи все праздничные агентства я поручил уже местным сыщикам. Тот небольшой город перевернули, казалось, весь. Но опять никаких следов не обнаружилось. А когда я вернулся в столицу, все устройство моего мира встало с ног на голову. Я узнал, что именно отец причастен к гибели первого мужа матери. Не было доказательств, лишь домыслы очередного спеца по поискам, который посвятил меня в то, чем занимался его друг, работавший когда-то на моего брата и давно погибший, почти одновременно с Богданом.  И все это наталкивало на определенные мысли, в которые верить никак не хотелось, но…

Слишком все было очевидно. Жаль, что так поздно. С того момента я начал постепенно выводить отца из дела и рыть на него компромат.

Да, на собственного отца. Заталкивая угрызения совести куда подальше.

Я всегда знал, что он вел очень много мутных дел, и мне было на это все равно, но, осознав, что отец мог быть причастен к гибели Богдана, я понял, что мне нужны рычаги давления на Вострова-старшего. Отцом с тех пор он для меня больше не был.

Через пять дней я проснулся раньше будильника на полчаса. Успел выпить кофе на нашей с Лией любимой террасе. Сегодня был особенный день. Три года со дня смерти Лииного отца. Я тогда помог Софье Павловне с транспортировкой тела для похорон здесь, на местном кладбище, рядом с их близкими. Потом я предложил ей помочь с покупкой квартиры в столице. Ведь переезжала женщина к морю лишь из-за мужа. Софья Павловна до последнего отказывалась, но, когда я предложил ей признать Лию умершей и забрать из банка деньги, полагающиеся бывшей теще, как единственной наследнице, лицо женщины перекосило. Она закашлялась, рассердилась на меня, накричала, но в итоге согласилась принять мою помощь.

За новой квартирой женщины, так же как и за ней самой, я установил слежку, которая абсолютно ничего мне не давала. Только вот следить нужно было не за ней, а за кладбищем. Как выяснилось недавно, совершенно случайно, отца Лия посещала и на полгода с даты смерти, и на год, и на два. И вот сегодня я очень надеялся на то, что моя Кнопочка не изменит собственным традициям и все же приедет отдать очередную дань памяти отцу.

Телефон на столике коротко завибрировал, оповещая меня о входящем сообщении, я потянулся за ним и увидел, что это какая-то ссылка от Авроры. Уже хотел перейти по ней, как невестка начала звонить, я, естественно, ее скинул, чтобы все-таки посмотреть сообщение. И чего Рори не спится в такую рань? Тут же на экране высветилось новое сообщение: “Хватит спать! Взгляни вот на это”, а следом фотографии Богдана. Сильно бородатого и мало похожего на себя, но все же Богдана. Я перешел по ссылке и понял, что это был чей-то профиль в инстаграме. С лицом моего брата!

В горле мгновенно запершило, и я, закашлявшись, набрал номер невестки.

— Аврор, это что?

— У тебя спросить хотела. Не в курсе ли ты.

— Это кто-то пользуется его фэйсом. Вот же с-с-с… — не сдержался я и подорвался с плетеного кресла.

— Стоп! Рус, это не кто-то, а он сам, — перебила меня Рори, вогнав в идиотское состояние. Я как бы ее слышал. Кажется, даже понимал ее слова, но никак не мог их осознать.

— В смысле? — произнес чисто механически, подошел к краю террасы и, крепко сжав перила, зажмурился.

— Да в прямом! — заорала Аврора. — Я его видела. Сегодня, точнее вчера. Хотя это же уже было ночью, значит, все же сегодня.

— Аврора! — постарался прекратить ее бессвязный треп и воззвать к тому, чтобы она начала говорить коротко и по существу.

— Я его видела, Рус. Он откликается на Богдана. Но меня не узнал. Веселится. Отдыхает, танцует. С девочками кокетничает. Фотограф.

Молодец — коротко и по существу у нее получилось, только с таким надрывом, что мне на расстоянии стало больно. За нее...

— Аврор…

— Что ты все повторяешь «Аврора» да «Аврора»? Я не пьяная! Я не одна его видела. Это он тот фотограф, чьи снимки у Свиридовых висят. Мне не почудилось.

— Черт. Аврор, это все трудно усваиваемая информация. — Я наконец-то распахнул глаза и покинул террасу, направившись в кабинет на второй этаж. Нужно было срочно во всем разобраться. Желательно до того момента, как Лия появится на кладбище. Нет! Не желательно, а обязательно!

— Ты не веришь мне?

— Я пытаюсь, — шепнул в ответ, уже вовсю перерывая записную книжку.  — Но не получается. Правда. Я не понимаю. Если он действительно жив, то почему не вернулся? Или не дал о себе знать? — Брат не мог поступить настолько… бессердечно? Да. И хладнокровно. Это было не в его характере.

— А если он потерял память? Но как тогда он оказался в Сочи? Это же бред какой-то, Рус. Он здесь семь лет, точно. Судя по аккаунту в инсте.

— Если бы он потерял память, то он не был бы Богданом, — выдал я то, что казалось мне очевидным, и перестал листать блокнот, наткнувшись взглядом на нужный мне в этот момент контакт.

— Может, с ним сохранились какие-то бумаги? Или он вспомнил имя, а все остальное забыл.

— Аврор. — Она говорила глупости. И если там, в Сочи, жил действительно Богдан — живой, наш, — то это все было неспроста. И я опять мысленно возвращался к отцу. Нужно все срочно выяснять.

— Да что «Аврор»? — хохотнула невестка. — В актерском он вроде не учился.

— Нет, до актерского в своих поисках он не дошел. При чем тут это?

— Он меня действительно не узнал. Нельзя сыграть настолько искусно. Понимаешь? Он словно меня первый раз в жизни видел.

Вот в этом как раз таки не было ничего удивительного. Я бы и сам ее не узнал, если бы все изменения с невесткой не происходили на моих глазах. Кроме того, что из провинциальной девчонки она превратилась в столичную бизнесвумен и научилась правильно за собой следить и ухаживать, она похудела, практически вдвое. Именно об этом я ей и сообщил, Рори не поверила и тут же застонала:

— Рус, что делать?

А я не знал, что на это ей сказать. Мне нужно было больше информации. Кроме…

— Маме не говори пока ничего. Ни в коем случае.

— Почему?

— Ты что, уже ей сказала? — разозлился и сжал виски. Если во всем виноват отец, ему ни в коем случае нельзя знать.

— Я хотела, но там был рядом твой отец, и я… не стала.