Я за эти почти три месяца нашего пребывания в Нантере ни разу не позволил себе публично проявить какую-либо волшбу, а тут не сдержался. Как-то не задумываясь, сотворил магический штырь и ткнул им, метя в незащищенное горло солдата. Конечно, убил. Между тем двое других солдат сумели догнать взрослых илотов (те быстро бегать, видимо, не умели) и развернулись в нашу сторону.

За убийцу их собрата они приняли пацана, оба, размахивая мечами с узкими клинками, бросились в его сторону, а тот, ничего не замечая, склонился над телом убитого брата.

- Эй, беги, эй! – как звали пацана я так и не узнал, но тот даже не пошевелился, не реагируя на мои крики, зато один из солдат повернул в мою сторону, и не трудно было догадаться о его намерениях.

Я сотворил магический нож и ударил им поперек лица солдата. Тот закричал, выронил меч и схватился руками за лицо, нижнюю часть которого начала заливать кровь. Не знаю, почему я не стал его убивать, хотя этот солдат был убийцей.

Последний солдат, не добежав до так и не поднявшего голову младшего братца, повернул в мою сторону. Этого я встретил ударом штыря. Бросив теперь ненужные покупки, я подбежал к пацану и постарался его растормошить, крича ему в ухо, чтобы тот бежал и где-нибудь спрятался. Кажется, до него немного дошло, и он на негнущихся ногах направился в сторону своего дома, а я, оглядевшись по сторонам, бросился к своему. И почти сразу же столкнулся с Дири.

- Вучко, ты жив! – обрадовался парнишка, - рилийцы!

Из быстро произнесенной информации я сумел понять, что на городок напали люди тарграсса Фрейфа, основу которых составляли рилийцы. Как они так быстро оказались в Силетии, надо еще было обдумать, но сейчас было не до этого. Дартон и Эрве седлали коней, а Дири побежал меня разыскивать. Дурачок, а если бы он попался на глаза рилийцам? Те бы убили пацана так же, как убивали всех, кто оказывался у них на пути.

Когда я забежал к нам на двор, Дартон крикнул, что нужно срочно уезжать. Мне с большим трудом удалось остановить грасса и спросить, что же именно происходит. В нескольких словах тот обрисовал ситуацию. Рилийские солдаты напали с севера, быстро подавив сопротивление грассов, что жили на северной стороне городка, поэтому Дартон спешил отправиться на юг, туда, откуда я только что пришел.

Пришлось его расстроить известием, что на юге Нантера тоже бесчинствуют рилийцы. Я вкратце рассказал о том, чему был свидетелем. Городок, судя по всему, окружен, и вряд ли удастся прорваться. Неизвестно, где у рилийцев основные силы – на севере или на юге, или еще где.

Дартон сразу же предложил отвести коней на конюшню, а самим, по примеру соседей, встретить врагов во дворе дома. Забор в какой-то мере поможет сдержать первый натиск, а тех солдат, что перелезут через него, встретит добрая сталь. Действительно, соседи, что жили справа и слева от нас, уже так и собирались поступить. Грассы, еще более-менее крепенькие, и их слуги готовились встретить врага. Мечи, правда, пока держали в ножнах, но арбалеты уже были взведены. Так что, первые враги, которые осмелятся перелезть через забор, будут нашпигованы болтами, а потом в бой вступит крепкая грасская сталь.

Тактика, в принципе, понятная, но что-то мне не нравилось. Я, конечно, уже таскал энергию из окружающей меня среды, сбивая ее в сгустки силы, защитный купол, думаю, будет крепким. Но и враг может подкинуть сюрпризы. Что собой представляют рилийцы, я не знаю, но помню, что пятнадцать лет назад они смогли подавить восстание, применив магию. А раз так, то стоять открыто во дворе дома мне показалось неразумным. На правах старшего (не по возрасту, конечно), я велел всем зайти в дом и внимательно посматривать в окна. Сам же решил забраться на чердак, где обзор был лучше.

Уже через несколько минут через боковое окошко я заметил появление десятка вражеских солдат, которые направились к соседу, чей дом стоял справа. К сожалению, солдат я потерял из виду, как только те приблизились к соседскому забору, зато двор и его трех защитников мне было видно хорошо. То, что сейчас произойдет не очень хорошее, я догадался. Если сосед и его слуги держали взведенные арбалеты, готовясь разрядить их во врагов, как только те полезут через забор, то у некоторых рилийцев в руках были ружья. Не современного вида, конечно, а что-то наподобие средневековых мушкетов. Впрочем, и мир этот по уровню своего развития был близок к средним векам, пусть даже и к их концу.

Что было дальше, я смотрел с досадой. Рилийцы не стали перелезать через забор, не стали ломать проход в нем, а просто сквозь щели в нем разрядили мушкеты в защитников дома. Грасс и оба его слуги были убиты сразу же. И только после этого рилийцы взломали дверцу забора и вошли во двор. А потом начался грабеж.

Я отчетливо слышал, как старший из рилийцев кричал на одного из своих солдат, ругая его, что тот убил грасса. Нет, это было не из человеколюбия. Просто стрелок должен был попасть в ногу грассу, с тем, чтобы можно было допросить грасса, где тот хранит свои деньги. Допросить, конечно, с пристрастием.

Я спустился на первый этаж, рассказав друзьям об увиденном. Заодно отметил, что если бы мы решили организовать сопротивление во дворе, то нас ждала бы участь соседей. Пока я рассказывал и делал выводы, раздались выстрелы у соседа, что жил слева. Там, видимо, был другой отряд рилийцев.

А вскоре послышались звуки со стороны нашего забора – ломали нашу калитку. Сломать ее было делом минутным, и через пролом во двор, осторожно пригибаясь, проскользнул рилиец, в котором я узнал одного из тех солдат, что ворвались к соседу справа. Значит, в том доме долго не задержались, а решили теперь пограбить нас. А может быть, у них был приказ подавить сопротивление в домах, нигде не задерживаясь. Вот они и перешли к очередному дому. Нашему.