Глупо отрицать то, что я принадлежу другому. Надоело играть в эти игры.

Слова повисают в воздухе звенящим эхом. Я не знаю точно, почему я упрямлюсь, но иначе не выходит. Возможно, я бы поругала себя за бессмысленную дерзость, но не стану. Мы слишком долго притворялись, и мне это надоело. Не хочу.

– Но… Это же император, – осторожно уточняет Илли. – Ты снова собираешься привлечь его внимание?

Я понимаю, что она права, но всё моё существо противится необходимости надевать этот наряд. Вот как девочки не могут сопротивляться своему влечению к омерзительному и с виду, и в душе Фредерику, так и я не могу передать свои чувства к Тенгеру, показывая другому тело.

Кроме того, уверена, я в любом случае снова нарвусь на неприятности, независимо от того, что на мне надето.

– Это не важно, – усмехаюсь я. – Давай лучше я помогу тебе с волосами?

Полчаса пролетают как минута. Мы едва успеваем закончить макияж Илли, как слышим, крик в коридоре, призывающий нас выходить.

– Иди вперёд, – подталкиваю я. – Я пойду последней, чтоб вопросов меньше задавали.

– Он уже здесь, – Илли сглатывает. – Я чувствую. Вместе пойдём.

Я медленно выдыхаю. Внутри мрачная решимость и готовность к последствиям, хотя по спине то и дело проносится холодок.

Наверно судьба у нас такая. Ал нарывается на неприятности, и я туда же. Истинные же. Идеальная пара. Вот вместе и пойдём на казнь…

Мы выходим и пристраиваемся в хвост разноцветной колонны, наводящей друг другу последние штрихи. На меня, как и в первый день, никто не обращает внимания.

Ну и хорошо.

Спускаемся на первый этаж. Ощущение, что что-то не так, накрывает плечи колючими мурашками сразу же. Мне ещё не видно императора, но я уже чувствую, что он здесь. Девчонки срываются и толпой бегут через зал к Фредерику, сидящему на скамье в самом видном месте. Выглядит он плохо, под глазами тёмные круги, бледный весь. Будто даже в весе скинул. То, что с ним случилось, отняло немало сил у тела. Он всё такой же мерзкий, просто выглядит теперь иначе.

Конечно же, он сразу впивается в меня взглядом, не обращая внимания на разодетых девочек, которые устраиваются вокруг него на подушечках. Тянут к нему руки, прикасаются к одежде. Он будто специально ждал только меня, и никто другой ему неинтересен. Пока мы готовили Илли, у меня была мысль остаться в комнате и молиться драконьим богам, чтобы он про меня не вспомнил, теперь ясно, что затея сразу была обречена на провал.

– Этеринга, что же ты стоишь, как неродная? – спрашивает он, кривя губы в злой усмешке. – И где твой наряд? Я же просил подготовить для тебя нечто особенное.

Если честно, я к нему даже не притронулась, понятия не имею, что там такого особенного.

– Мне не понравился.

– Справедливо, – улыбка Фредерика становится шире. – Никакие ткани не сравнятся с естественной красотой женщины, не так ли?

Ой как мне не нравится этот тон… Фредерик, конечно, подтверждает опасения.

– Раздевайся!

Глава 19. Против воли

Глава содержит сцены принуждения, которое авторы не одобряют. Но это должно было произойти.

Вы понимаете почему. Эти персонажи не смогут договориться по хорошему.

Читайте с осторожностью… Всё будет хорошо!

Приказ императора прокатывается по комнате как взрыв, вызывая охи и ахи среди девушек. А я застываю как статуя, сжав челюсти, сминая пальцами юбку, не отводя от его жирнейшества взгляда.

– Инга, чего же ты, милая, ждёшь? Здесь все свои, – он обводит обрюзгшей рукой с короткими пальчиками весь «цветник», собравшийся у его ног. – Порадуй меня. Мне же нужны силы, чтобы полностью восстановиться.

Я чувствую силу. Не снаружи, нет. Снаружи пусто, как в русле пересохшей реки. Внутри. Она бурлит, искрит. Напряжение становится больше, чем то, с которым я могу справиться.

Дышу. Так, как учил Тенгер. Медленно, концентрируясь на том, чтобы направленно распределять потоки и не выпустить всё наружу, не ослабнуть.

– Быть может, тебе есть что скрывать от твоего обожаемого жениха? – спрашивает Фредерик, будто давит на меня.

Я не двигаюсь с места, не собираюсь отвечать и надеюсь только на то, чтобы выпал шанс сбежать. Внутри ураган. Хоть какое-то упорядочивание потоков уже кажется бесполезным. Раздражение, страх, неприязнь, желание размазать этого борова, вкатать в пол за всё то, что он делает с девушками, за его безграничную, просто неутолимую жадность, – всё это вызывает всплески магии, накаляет воздух снаружи. Я даже чувствую её привкус на языке…

– А мне много интересного рассказали, – Фредерик делает едва заметное движение пальцами, и к нему подплывает Магда. – Да, моя золотая?

Магда льнет к императору, кошкой соскальзывает к нему на колени, расплываясь в довольной улыбке и посылая мне язвительные взгляды. Фредерик сжимает ладонью её ягодицу, слегка поглаживает, а потом скользит вверх, забираясь под ткань короткой блузки.

Девушка издаёт стон и выгибается.

К горлу подкатывает тошнота, тут же хочется отмыться. Окидываю комнату взглядом и вижу, как все девочки завистливо смотрят на Магду и чуть ли слюной не капают.

Какая же ты сволочь, Фредерик.

– Итак, золотце моё, расскажи, что видела? – притягивая Магду за затылок к себе, спрашивает император. – Этеринга плохо себя вела?

– Очень плохо, мой господин, – на выдохе шепчет она и тянется губами к маслянистому рту императора. – Она… разговаривала с котом…

Пальцы-колбаски зарываются в красные волосы Магды и чуть-чуть оттягивают назад, отчего она запрокидывает голову, словно подставляя свою шею для ласк.

– С котиком, значит, да? А ещё? Лапуля, давай расскажи мне, – его рука скользит по бедру девушки вверх, зарываясь под слабое подобие юбки.

– Она… ходила в башню по вечерам. И пару раз ночью, – выдыхает Магда и чуть-чуть елозит тазом, чтобы податься навстречу ладони императора.

– После отбоя, в комендантский час? – уточняет Фредерик, не сводя с меня взгляда.

– Да, мой господин. А ещё… У неё на спине, – под пальцами императора Магда едва переводит дыхание. – У