Во время ужина Монтегю много раз смотрел на меня, но я не знала точно почему. Чтобы я присоединилась к похвалам? Я размышляла, стоит ли это сделать. В какой-то момент поняла, что должна завоевать его доверие. Притвориться, будто меня покорили и я готова занять место в этом новом королевстве, как выразился Бэнкс. Притвориться, что одна из поклонниц короля. Я знала, как это сделать. Такова была моя работа. Даже осторожные люди восприимчивы к лести – потому что, в конце концов, они ее заслуживали. Главное – заставить их поверить. Но нужно правильно выбрать время. Это деликатное дело, и его нужно выполнить осторожно, словно проводя острым ножом под тонкой кожей рыбы, чтобы отделить ее от плоти. А я сейчас не чувствовала себя ни деликатной, ни осмотрительной. Вместо этого представляла собой жалкое нагромождение сомнений.

Почему все изменилось? Я вспомнила, как дрожала от страха в первый раз, когда имела дело с квотерлордом, уверенная, что мои намерения заставляют глаза по-особому сиять. Мне пришлось сжать колени, чтобы они не дрожали. Квотерлорд был огромным, сильным и устрашающим, а я – никакой, отвратительной шестилетней букашкой, которую можно раздавить и забыть. Но я не позволила этому остановить меня. Голод уже отточил во мне острые грани. Несмотря на страх и подкашивающиеся колени, нашла способ рассеять подозрения мужчины и удрать с двумя сочными инжирами. Я посмотрела на Бэнкса и Монтегю. Считай их квотерлордами, Кази. Играй с ними. Подпитывай их эго. Заслужи доверие. Бросай им крошки, а потом хватай за жабры, как рыбу.

А затем перережь им глотки.

Но в этой игре крылся особый риск. Тогда я рисковала лишь собой. Возможно, именно поэтому была такой смелой. Теперь на кону не только жизнь одного грязного уличного оборванца. Но свобода Лидии и Нэша – и их жизни. А еще Джейс и клятвы, которые дала ему, а, значит, и его семье. Его кровная клятва стала моей. И я не забывала об еще одной клятве – королеве. Найти бумаги и уничтожить их. Теперь ты можешь жонглировать ими, не так ли, Кази? Только не урони ни одного апельсина. Ни одного, или тебе конец.

За столом раздался смех. Очевидно, Монтегю сказал что-то занимательное, а я все пропустила. Я упустила момент. Еще один взгляд на него. В его глазах мерцало ожидание. Неужели я позорю его своим молчанием? Смирись, Кази. Улыбнись. Жонглируй. Сделай комплимент этому ублюдку. Заставь его поверить. Ты можешь сделать это.

Я пыталась придумать хоть что-то, чтобы включиться в разговор, первое семечко лести, которое можно посадить, но в голове лишь бурлила ненависть.

Такое оригинальное использование тембриса, ваше величество. Как вам удалось закрепить все эти петли на таких высоких ветвях?

Молодцы, вы хорошо потрудились над разрушением храма.

Так здорово, что трупы еще не смердят. Наверное, холодная погода способствует. Должно быть, боги с вами.

– Рагу очень вкусное, – прокомментировала я. – Мои комплименты повару. – Звон хрусталя и смех за столом оборвались. Это были первые слова, которые я произнесла. Я посмотрела в глаза Монтегю. – И мои комплименты его величеству за столь изысканное меню. – Знаю, получилось неубедительно. Не самый удачный момент. Нужно было больше стараться.

Комплимент, казалось, отвлек его. Через несколько минут он откинулся назад и положил салфетку рядом с тарелкой, закончив трапезу.

Когда возня у обеденного стола ему надоела, король объявил, что мы закончили и отправляемся на биржу. Карету подали, так как вечер был холодным. «Мы» включало и Бэнкса. Олиз и детей позвали из их комнат, чтобы они присоединились к нам. Куда бы король ни направлялся, они следовали за ним.

* * *

– Ну, что скажешь? – В его дыхании чувствовался сладковатый привкус вина. Его волосы были взъерошены, а взгляд сверкал.

В квартире Белленджеров мы остались вдвоем. Он отпустил Бэнкса, Олиз и детей, чтобы они проверили другие помещения, которые приобрел. Он расхаживал по комнатам, держа в одной руке бокал с вином, а другой проводя по мраморным колоннам, разглядывая высокие потолки и люстры. Его каблуки щелкали по полированному полу, словно он выбивал такт.

– Куда более элегантный и подходящий для короля дом, чем гостиница, – размышлял он. – И куда безопаснее. Я прикажу сделать ремонт, а потом мы переедем.

Мы. Не знала, о ком идет речь.

Когда я не ответила, он отвлекся от осмотра портьер и встретился со мной взглядом.

– Ты все еще расстроена из-за детей? Честное слово, я спрашивал их, но они по-прежнему отказываются говорить с тобой.

– Если бы вы позволили мне…

– Спрошу еще раз завтра. Может, они изменят свое мнение, но боюсь, что Белленджеры настроили их против тебя. Возможно, потребуется время – дай им его. Ведь они всего лишь дети.

Его забота казалась искренней или он использовал их как рычаг давления на меня? Я подумала, не была ли угроза причинить им вред лишь хитростью, придуманной Бэнксом, чтобы заставить меня подчиниться.

– Вы действительно убьете их, если я переступлю черту?

Его брови приподнялись.

– А ты планируешь?

– Нет.

– Тогда не о чем говорить, ведь так?

– Может, и так, но мне приходится жить под ужасным давлением, боясь ненароком сделать что-то, что может нанести им вред.

Он усмехнулся, словно забавляясь, выпустил парчовую портьеру из рук и повернулся ко мне.

– Рахтаны, как понимаю, хорошо обучены, а ты не производишь впечатление человека, который делает что-то ненароком. Уверен, что тебе не стоит беспокоиться.

– Но я беспокоюсь.

– Ты угрожала убить меня, помнишь?

– Вилкой.

Ухмылка, приподнявшая уголок его рта, теперь коснулась глаз.

– Которой, как ты утверждала, весьма искусно владеешь.

– Не буду отрицать, – весело ответила я, чтобы разжечь его интерес.

Он сделал глоток из бокала и пожал плечами.

– Я уже все сказал. – Он подошел к окну и встал рядом со мной, поставив бокал на мраморный выступ. – Мне жаль, что твоя голова сегодня пострадала. Какой-то хулиган. Его найдут.

– И повесят?

– А это уже будет решать Бэнкс.

– А вы берете на себя ответственность хоть за что-то? Ведь вы – король.

Он не ответил, но, возможно, это и был ответ. Он оперся о подоконник, глядя на биржу, освещенную мерцающими факелами, – его новые владения.

– В конце недели мы отправимся в Дозор Тора, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты поговорила с Белленджерами. Убеди их выйти.

– Поговорила через дверь хранилища? Они ничего не услышат через нее.

– Но…

– Я видела ее. Дверь толщиной в три фута, из прочной стали и окружена твердой скалой. Даже призрак не сможет протиснуться сквозь нее.

– Должен же быть какой-то выход. Как они дышат свежим воздухом?

Не представляла, как много он уже знает, но помнила одно