говорят об одном потерянном острове, которому они приписывают всякие совершенства. О нем подобным же образом можно было бы сказать: этот остров имеет все преимущества, но главное преимущество – существование: ведь если бы он не существовал, то у него и не было бы таких преимуществ. Насколько абсурдно было бы подобное заключение, настолько же несостоятельно и ансельмовское заключение от идеи совершеннейшего существа к его бытию.

4. Свое доказательство Ансельм защищает в «Lider apologeticus contra Gaunilonem», однако вся его защита не могла устранить трудностей, связанных с попыткой умозаключать от простой мыслимости к существованию. Вследствие этого доказательство Ансельма было отвергнуто всей последующей схоластикой. В сущности, против него постоянно приводились те же доводы, которые мы только что встретили у Гаунило. Насколько высоко ценит сам Ансельм свою аргументацию, настолько мало она приемлема и доказательна в действительности.

5. Изложив доказательства бытия Божия, Ансельм переходит в «Monologium» к разъяснению понятия Бога. Прежде всего он хочет доказать, что Бог существует из себя и чрез себя. Бог не произведен какою-либо высшей причиной, так как в этом случае Он не был бы наивысшим существом; не произведен Он и самим собой. Он не создал себя из ничего, потому что для этого Он должен был бы существовать раньше, чем существовал. Он не произвел себя и из предсуществующей материи, ибо в этом случае он был бы обусловлен некоторой другой причиной (материальной причиной), что, как мы уже знаем, невозможно. Следовательно, Бог существует чисто из себя и чрез себя, и все, что Он есть, Он есть единственно чрез себя и из себя.

6. Если, далее, Бог есть высшее существо, над которым немыслимо другое, еще более высокое, то Он должен быть и полнотой совершенства. Поэтому Ему должны быть приписаны все совершенства, утверждение которых облекает Его более высокими преимуществами, чем отрицание. Божественная природа бестелесна, потому что бестелесное, духовное бытие выше и совершеннее, чем телесное. Бог мудр, всемогущ, справедлив, блажен, и т. д., потому что большее преимущество – обладать этими свойствами, чем не обладать.

7. Все эти совершенства, далее, должны быть приписываемы Богу не в качестве свойств (qualitativ), но по существу (quidditativ). Если Бог справедлив, то справедлив Он чрез справедливость. Но если бы справедливость представляла собою нечто иное, чем Он сам, то «быть справедливым» для него обозначало бы только качество. Однако справедливость не может быть ничем иным, как только самим Богом; ибо что есть Бог всегда, то есть Он из себя и чрез себя. Поэтому быть справедливым принадлежит Ему по существу (quidditativ). Это сохраняет свою силу и по отношению ко всем остальным совершенствам. Следовательно, Бог не обладает справедливостью, но есть справедливость; Он не просто имеет жизнь, но Сам Он – жизнь; Он не обладает мудростью, но Сам есть мудрость, и т. д.

8. Затем из понятия Бога исключается всякая сложность, потому что сложное обязано всем, что оно есть и имеет, частям, из которых состоит; поэтому части стоят выше, чем существо, слагающееся из них, так как оно бывает чрез них, а не они – чрез него. Следовательно, если бы божественное существо было сложно, то оно eo ipso не являлось бы наивысшим бытием. Итак, Бог есть абсолютная простота, и если мы приписываем ему различные свойства, то они обозначают не различные моменты божественного бытия, но каждое из них выражает все божественное существо.

9. Бог вечен, не имеет ни начала, ни конца. Если бы Он имел начало, то был бы создан, т. е. не был бы существующим из себя. Если бы божественная природа была преходяща, то она не была бы наивысшим бессмертием, т. е. не была бы и наивысшей мыслимой природой. Истина вечна; но истина – Бог. Природа Бога непространственна; в ней нет протяженности; она – непротяженна, неизмерима. Вот почему Бог выше всякого времени и всякого пространства; Он весь во всем и весь в каждой части пространства; каждый момент Его бытия вмещает в себе всю Его вечность.

10. Бог абсолютно неизменяем. Ибо в абсолютной жизни Бога нет преемства; что Он есть, то есть Он в одном неделимом акте; Его жизнь развивается не в ряде следующих друг за другом градаций; но она завершена раз навсегда во всей своей целостности, не нарастая, не терпя ущерба. Поэтому Богу нельзя приписать и никаких акциденций – их наличность в Боге привела бы к изменяемости Его бытия. Бог не имеет акциденций, и в силу этого категория субстанции может быть относима к Нему в том смысле, что Он есть чрез себя и для себя пребывающая сущность, но не в том смысле, в каком субстанция понимается как носительница акциденций в вещи.

3. Его учение об идеях и творении

1. Если Бог существует из себя, и потому, как было доказано, может быть только единым, то отсюда следует, что все, существующее вне Бога, в Нем имеет свое начало, Им произведено. На вопрос, каким образом Бог произвел вещи, прежде всего нужно ответить, что божественная субстанция не может быть материей, лежащей в качестве субстрата в основе вещей. В этом случае высшая природа в сотворенных вещах подлежала бы изменению и разрушению, отрицала бы этим самое себя как высшее благо, чего мы не можем и не должны допускать. Но раз это так, то вещи могли получить начало от Бога, лишь будучи созданы Им из ничего.

2. Творение из ничего не следует, однако, понимать таким образом, как будто ничто есть какая-то материя, из которой вещи созидаются к бытию. Это было бы нелепо, ведь ничто не может быть причиной материальной. Выражение «из ничего» означает поэтому лишь то, что ничего не было, из чего мир мог бы быть создан. Вещи до их сотворения не обладали никаким реальным бытием и ни в каком отношении; только чрез сотворение получили они бытие.

3. Но зато сотворенные вещи обладают вечным идеальным бытием в божественном разуме. Ибо творческая деятельность Бога не слепая, но разумная: она предполагает познание созидаемого. Поэтому Бог вечно мыслит сотворенные вещи, и Его мысль о них есть первообраз, по которому вещи созидаются. Творческую деятельность Бога можно в этом отношении сравнить с художественным творчеством, которое также предполагает идею художественного произведения в уме художника. Следовательно, по своему идеальному бытию в божественном разуме вещи вечны, временный же характер они имеют по своему реальному, вне божественному существованию.

4. Но божественные идеи составляют как бы внутренний разговор Бога с Самим Собою; они суть слово, которым Бог отображает вещь, подобно тому как мысль человека есть внутреннее слово, при помощи которого он, мысля