отношения с восточным гигантом, все остальные наши проблемы сугубо тактические. А уж имея полноценный военный союз…

– Всенародная любовь, обожание до фанатизма… Да, Альфред, конечно, это так, но только для темной и невежественной русской простонародной массы. Ведь определенные социальные слои, та же интеллигенция, люди бизнеса, те же флотские и армейские нижние чины, рабочие, евреи с поляками, наконец, ведь в их положении и понимании вещей ничего не изменилось из-за этой победы над азиатами где-то на краю света. Ни сибирская ссылка, ни побивание кнутом никуда не делись. И Николай как сидел, так и продолжает сидеть на краю революционной бочки с порохом.

– На этой бочке танцует любой венценосец в любой стране. Причем всегда. Такова жизнь, друг мой. Тем более если эта страна – практически неограниченная монархия. За все отвечает король, как говорится. Но мои последние наблюдения здесь указывают на то, что эта блестящая, добытая относительно малой кровью победа одним махом перечеркнула все то, чего добивались революционеры разных мастей в предыдущие десятилетия. Народ за ними сейчас не пойдет. А уж в свете реформ, задуманных и уже начатых царем Николаем, тем более… – задумчиво произнес Тирпиц.

– Посмотрим, Альфред, посмотрим… Я все-таки не делал бы столь серьезных и скороспелых выводов из чисто внешней стороны проявления верноподданнических чувств. Конечно, начатая царем реформа земского самоуправления, созыв парламента – это разумные шаги в верном направлении. Чего, кстати, многие рассудительные фигуры от него не ожидали. Но меня лично откровенно пугает качество того человеческого материала на местах, тех чиновников и земских, на которых царь вынужден будет опираться при выполнении задуманного.

А революционеры, что социалисты, что анархисты, что евреи с поляками, они никуда не делись. Тем более что мы с вами можем предполагать, сколь мощные внешние силы озабочены сценариями беспорядков в России, поддерживая радикалов и словом, и кровом, и мошной. Все-таки, на мой взгляд, Николай Александрович излишне мягок и нерешителен, чтобы таким противникам упорно и жестко противостоять. И он слишком консервативен, для него до сих пор слишком многое значат заветы его покойного отца и наставления господина Победоносцева, чтобы пойти на решение еврейской проблемы в том ключе, как это было сделано у нас, например. Так мне представляется при хладнокровном суждении.

– Но Николаю уже есть чем и кем эффективно защищать свой новый курс. Который, кстати, прямо противоположен этим заветам и наставлениям. Как говорится: верь делам, а не словам.

– Да, техническое оформление облика вновь созданной царской тайной политической полиции наводит на определенные размышления. И, возможно, пессимизм мой преувеличен. Однако, мой адмирал, эти общие рассуждения никоим образом не меняют как вашего, так и моего отношения к важности заключения с царем военного союза. А то, что вы уже третий день держите у себя большой материал по приему его величества в Петербурге и Москве, уже выбивает меня из графика. Вечером я получил очередную телеграмму редактора «Наутикса». Провода раскалились докрасна, так что прошу простить за напоминание… – Гёринген хитровато улыбнулся. – Потом ведь сами будете меня распекать за недостаток оперативности. А вчерашняя статья в «Марине рундшау» с утра уже в наборе…

– Значит, завтра в тираж? Это хорошо… А по поводу нашей статьи для «Наутикса», мой дорогой, у меня родилась одна идейка. Если мы ее дадим не как интервью с Тирпицем и принцем Генрихом, а как интервью с кронпринцем? Доработать состав вопросов и текст нужно будет совсем немного, только кое-где акценты переставить… Тебе понадобится от силы пара-тройка часов…

– А кронпринц не будет против?

– Я переговорю с ним сам. Думаю, наследник согласится. И, конечно, что-то от себя скажет. Мы ведь с тобой возражать не будем? – многозначительно подмигнул своему собеседнику Тирпиц. – Венценосные особы, даже столь юные, могут иметь и вполне серьезное мнение. Не так ли?

– Тогда, может быть, не только в «Наутикс»? Давайте дадим этот материал еще кому-нибудь из нашей центральной прессы?

– Логично. В конце концов, пора нам уже отходить от келейной работы только с флотскими и с Лигой. Дела впереди очень интересные, и не только политические, но и по части кораблестроения: резкий рост размеров и боевых возможностей линейных кораблей автоматически повлечет за собой целый паровоз новых проблем для промышленности и денежных затрат. А поскольку это представляется неизбежным, нужно выходить на охват всегерманской читательской аудитории. На долгие уговоры любителей потянуть резину из Рейхстага у нас просто времени не будет. В свете же перспектив для бонз нашего большого бизнеса некоторая наша поспешность окупится сторицей, полагаю.

– Печать этого интервью в нескольких крупных изданиях я организую, мой адмирал. Мнение таких двух персон, бесспорно, будет многим интересно. Только внесу сперва ваши правки по тексту. Что же до системной работы с центральной прессой, то я в ноябре еще направлял по инстанции меморандум, в котором…

– После обеда я все тебе отдам, не волнуйся. А по поводу финансирования твоего департамента можешь успокоиться: со второго полугодия увеличиваем в полтора раза. Для начала. И штат добавим. Плюсом будет еще новая кормушка для журналистов по линии «Атлантического кубка», чтобы вам не светиться постоянно со своими погонами. Как же сказал Всеволод Федорович? «С волками жить, по-волчьи выть»? Будем и мы перенимать передовой опыт коллеги Джека. И то сказать: только навскидку явно видно, что Фишер уже окучил четырнадцать крупных газет и журналов!

– Благодарю за понимание, мой адмирал!.. Но все-таки, какими же интересными мыслями о ваших разговорах с Рудневым и Дубасовым вы вчера обещали поделиться, Альфред? Я ведь весьма заинтригован, честное слово!

– Ну, для начала Федор Васильевич Дубасов подробно рассказал мне об их планах по новой кораблестроительной программе. С разрешения царя, естественно. И более того, показал некоторые документы на этот счет, включая протокол того самого июньского заседания ОСДФ, куда Гинце не был приглашен. А там кроме большой ругани генерал-адмирала с государем был утвержден и принят на будущее системный подход к постройке русского флота. Наш опыт эскадренной закладки они учли при этом в полной мере. Серьезно переосмыслив, кстати. Вот, сам посуди, я специально выписочку сделал:

«…Принят для руководства в действиях Морского министерства и Минфина на будущее предложенный государем императором принцип планового военно-морского строительства. Он предусматривает разделение боевых кораблей на корабли первой линии и второй – резервной – линии (устаревшие морально или физически), а также исключение из состава флота всех кораблей старше двадцати пяти лет с момента ввода в строй, их утилизацию или иное коммерческое использование.

Устанавливается жесткое количественное соотношение между собой числа кораблей различных классов, составляющих первую линию или назначенных к постройке. Далее – принцип “Единицы заказа”… За базу при определении пропорции наполнения кораблями первой линии флота предложено