— Я вообще-то не собиралась подстригаться так коротко, но Стенли уговорил, сказал, что мне так будет лучше. Более стильно.

Стрижка помогла ей по-новому ощутить себя, и она бесконечно радовалась этому, приближаясь к внушительному зданию, где находилась его лондонская квартира. Она была готова к тому, что в холле ее остановит охранник и спросит имя, чтобы сверить его со списком гостей, была готова увидеть роскошные апартаменты. И все же, переступив порог его квартиры, была потрясена.

Квартира была открытой планировки, с мебелью из белого дерева. Из огромных окон была видна панорама Лондона: люди и машины казались ползающими муравьями.

— И, конечно, с такой стрижкой намного легче переносить жару. Хотя у тебя здесь совсем не жарко.

— Да, у меня кондиционеры. Но все же думаю, что ты не откажешься от прохладного напитка.

— По правде говоря, я умираю от жажды, — с благодарностью сказала Памела.

— Как насчет минералки с лимоном и льдом?

— Превосходно.

Памела последовала за ним в ультрасовременную кухню и уселась на стул, а он открыл холодильник, достал из него бутылку минералки и открыл.

— Уверена, — продолжала она, — что на тротуарах города можно за пару минут пожарить яичницу.

Весь день жара усиливалась, воздух был раскален, и даже к вечеру температура ни на градус не понизилась. Но, по крайней мере, гроза, которую предсказывал Даниэл, так и не разразилась.

— Что ж, надеюсь, это охладит тебя, — сказал он, протягивая ей стакан минералки.

— Спасибо. — Она взяла стакан из его рук и жадно припала к нему. — Так-то оно лучше. Наконец чувствую себя человеком, а не мерзкой липкой лягушкой.

После жаркого, душного дня она ощущала себя вымотанной и изможденной, в то время как Даниэл был свежим и спокойным.

— Не напрашивайся на комплимент, — сказал он с улыбкой. — Ты выглядишь изумительно и хорошо знаешь об этом. Но я должен добавить, что ты просто необыкновенная женщина.

— Это почему же? Потому что я подстриглась?

— Потому что ты подстриглась накануне своей свадьбы. Я бы подумал, что… Спокойно!

Памела сделала непомерно большой глоток и захлебнулась.

— Вода попала не в то горло, — прокашлявшись, сказала она.

Черт побери, как это у нее получилось? Она напрочь забыла о свадьбе. Как она могла забыть?

Ей так хотелось произвести впечатление на Даниэла, что она забыла обо всем остальном. Теперь реальность навалилась на нее с такой силой, что ей стало невыносимо тяжело.

Что она наделала?

Она отчаянно пыталась представить, как она будет выглядеть в своем платье с новой прической. Сьюзи убьет ее, если что-то окажется не так. У Сьюзи были свои, очень четкие представления о том, как должна выглядеть ее сестра в этот знаменательный день. И парикмахер, который в воскресенье утром будет укладывать им всем волосы, тоже наверняка не обрадуется ее своеволию.

— Все хорошо, — сказала она, заметив, что Даниэл напряженно смотрит на нее. — Я в полном порядке.

— Вот и хорошо. — Он улыбнулся, и от его улыбки ее пульс втрое ускорился. — Итак, ты готова приступить к ужину или хотела бы сначала осмотреть квартиру?

Щеки Памелы загорелись. Она растерялась. Конечно, самым благоразумным и безопасным было бы приступить сразу же к еде, а после еды как можно быстрее смотаться отсюда. Но, если признаться честно, ей ужасно любопытно было взглянуть на его жилище. Благоразумие вступило в короткую, бессмысленную битву с любопытством и, конечно же, очень быстро уступило более сильному противнику.

— Я бы хотела осмотреть квартиру, — весело сказала она. — Интересно, остальные комнаты так же прекрасны, как эти?

— Увидишь сама, — ответил он и направился к выходу из кухни.

Памела последовала за ним.

Ходя за ним из комнаты в комнату, Памела от восторга просто лишилась дара речи. В его квартире был даже небольшой сад, разбитый на крыше, — зеленый оазис, напоминающий о мирной, неторопливой деревенской жизни посреди огромного, суетливого города.

— Невероятно! — воскликнула она наконец. — Совершенно потрясающе! Ты наверняка любишь свой дом.

— Сказать по правде, я предпочитаю усадьбу в Саффолке, где теперь живет моя мать. Но когда мне нужно быть в городе, эта квартира вполне устраивает меня.

— Усадьба! Ты пытаешься произвести на меня впечатление? — Памела попыталась подшутить над ним.

— А разве в этом есть необходимость? — резко ответил он, слегка отрезвив ее.

— Нет.

Даниэлу никогда не нужно было пытаться произвести на кого-либо впечатление. Он всегда был особенным. Если исключить его внешность и блестящий талант теннисиста, то и тогда, несомненно, он выделялся бы из толпы.

— Я хочу пояснить, — добавил он неожиданно. — Ты всю жизнь жила в комфорте и при деньгах. Ты никогда не испытывала этой жажды успеха, тебе не понять этого стремления изменить свой жизненный статус. Все те годы я хотел этого и был готов пойти на все ради этого.

Готов пойти на все, перекатилось эхом в голове Памелы. Готов был даже отвернуться от своего будущего ребенка.

— Мне показалось, что мы пропустили одну комнату, — сказала она, желая отвлечь его. — Что это за комната?

Она тут же укусила себя за язык, сообразив, что эта комната могла быть его спальней. Но было поздно.

Он толкнул дверь, и она осторожно вошла.

Интерьер комнаты был оформлен в бело-голубых тонах. На широкой кровати небрежно валялась джинсовая рубаха, на столике у кровати лежала книга. На туалетном столике, рядом с флаконом его любимого лосьона, лежала щетка для волос. Каждый предмет говорил что-то о личности своего хозяина.

Памелу охватила паника. Здесь все так поразительно напоминало его спальню в доме его матери. Она вспомнила, как свободно чувствовала себя там: могла делать все, что захочет, как дома. Но теперь все было по-другому. Теперь, в этой спальне, она чувствовала себя чужой, непрошеной гостьей.

Она неловко потопталась, потом резко повернулась и… наткнулась на Даниэла.

— Ой, прости… Я…

— Ты знаешь, как долго я мечтал, чтобы ты вернулась в мою спальню, Цыпленок Мел? — Его голос был мягким и хриплым и обволакивал ее словно теплый дым, дурманя, возбуждая чувственность. — Сколько ночей, перед тем как заснуть, я закрывал глаза и представлял себе, что ты рядом, что стоит мне протянуть руку… Знаешь ли ты, что если я попытаюсь прикоснуться к тебе…

— Не нужно, Даниэл! — взмолилась она. — Прошу тебя…

Если этот завораживающий голос проникнет в ее сознание, она пропала. Она знала, что тогда она в один миг лишится рассудка и не сможет больше совладать с собой. Ее дыхание уже теперь опасно участилось, по жилам струился чистый огонь…