— Типа того, — не стал я отпираться. — В общем, Лава у нас отвечает за турбонаддув. Твоя задача — управлять пламенем и процессом прогрева. Держи.

Я щедро отсыпал принцессе красных ядрышек.

— А чем они помогут? — удивилась она.

— Блин, совсем забыл, прости! — хлопнул я себя по лбу. — Сам буду тебя подпитывать. Ну что, готова?

— Нет, конечно! — Ариэль сделала круглые-круглые глаза.

— Ах да! — я достал из одного из мешков спецовку, как у сварщиков — штаны, куртка с высоким воротником, краги. — Одевайся. Не знаю, насколько ты, как маг огня, огнестойкая, но это мифрил.

— Угу… — принцесса посмотрела на меня, на спецовку… — Мне всё это просто снится, да?

Последний штрих. Мы притащили с собой пару канистр масла, и я перелил их в ванночку. Глубина получилась небольшая, но нам много и не надо. А в другую ванночку освободившимися канистрами натаскал ледяной воды.

Всё же, как только процесс пошёл, Ариэль взяла себя в руки. У магов огня свои отношения с этой стихией. И хотя я сам — универсал, и тоже могу, но контроль температуры настолько важный процесс, что лучше, когда им занимается кто-то один, и не отвлекается больше ни на что.

Договорились, что силу наддува Ариэль будет регулировать жестами. Всё же человеческий язык Лава не понимает, общение по духовной связи — не в счёт.

Лава дунула, уголь вспыхнул, и пошёл нагрев. Через минуту тигель уже светился малиновым светом, и я кинул туда брусок мифрила.

— Ариэль, держи пламя ровнее, — подсказал я, — угля мало, и поток пламени распределяется неравномерно.

Сам я тем временем ещё на раз проверил форму для выплавки. Всего форм нашлось меньше десятка, и я выбрал среди них ту, что соответствовала клинку классического «бастарда», полуторного меча. Подозреваю, стоимость этих форм выше стоимости даже самого мифрила — потому что они должны многократно выдерживать температуру расплавленного металла, хорошо отводить тепло и при этом не терять геометрию. А ведь мифрил — это далеко не алюминий!

— Начинает плавиться, — сообщила Ариэль.

А вот теперь пришло время ещё одного, секретного, ингредиента.

«Ну что, Ярозавр? Ты готов?»

«Готов», — отозвался ящер.

Чёрт… а вот я, кажется, не готов!

Стоп, нахер!

С чего я вообще взял, что именно этот ящер должен отправиться к императору? Только потому, что он встретился мне в разломе, который, как мне кажется, мне сам Кодекс подогнал?

Да нахрен этого императора! Как правильно Ариэль сказала, можно было ему брусок мифрила подарить, и этого бы хватило!

А ведь Ярик не просто ящер. Этот его пунктик насчёт русов, общая сообразительность — надо же, хронометр изобрёл! Но самое главное — он истинный маг земли. Не камня, не металла, как часто бывает, а земли. Да таких магов — один на десять миллионов, если не меньше! Орден Архитекторов таких уникумов по всей Вселенной ищут, настолько они редки.

Но самое главное — Ярик мне поверил. Он настолько мне поверил, что добровольно подставил шею под мой удар, и согласился на заключение своей души в меч, чтобы служить императору, которого знает только с моих слов. Которого я сам-то лично не знаю!

А я его возьму и… подарю⁉

Да хрен там плавал!

«Стоп, — уже уверенно сказал я. — Ярик, у нас отмена».

«Что⁉ — ящер аж возмутился. — Почему⁉»

«Потому что. Я понял, что это ошибка».

«Но ведь ты говорил, что ваш Князь достойный мужчина и…»

«И я этого не отрицаю. Дело в другом. Ты доверился мне, а я… не торгую доверием. Но и держать тебя не буду. Хочешь — мы всё же вплавим твою душу в меч, или если хочешь могу отправить тебя на перерождение, ты же ничего плохого не сделал. Или оставайся».

Ярозавр Добротопсович замолчал. Задумался… наверное.

«Ну, — сказал, наконец, Ярик. — На перерождение я ведь всегда успею, верно?»

«Верно».

«А раз так, то выбор очевиден. По крайней мере, покуда ты не спасёшь рогатых, я хотел бы побыть с тобой. Чем могу, как говорится, помогу».

До этого я разговаривал с Яриком, не погружаясь в себя. А он, наверное, слышал мой голос, как глас с небес. Но теперь я ушёл в себя глубже, и оказался на берегу Океана.

— Спасибо! — кивнул я Ярику, после чего крикнул погромче: — Есть добровольцы⁉ Кто никаких преступлений не совершал, и находится здесь добровольно или по ошибке? Есть вариант прохождения альтернативной службы!

Поймать отклик в первую же секунду я не ожидал. Всё-таки обречь себя на жизнь наследного меча — решение не из простых. С другой стороны, шанс выбраться из Океана тоже выпадает не часто, и грех им не воспользоваться.

Всё-таки мечи имеют свойство ломаться, а Океан Охотника нет. Так что шанс уйти на перерождение, примерив на себя амплуа оружия, неизмеримо выше. И какая-нибудь мразь, которая сейчас плавает в Океане и у которой нет шанса договориться со мной по-хорошему, должна это понимать.

Зуб даю, через пару минут на берегу выстроится очередь.

Вот только никакую тварь, охотившуюся на людей, я не возьму.

— Последний раз спрашиваю! — крикнул я. — Добровольцы есть⁉

— Ну… я, — ответил приятный баритон и из Океана на берег вышел тот, про кого я, честно говоря, подзабыл.

Точнее, предпочёл не вспоминать.

Потому что аликорн, крылатый единорог, проходил по категории «сопутствующие жертвы». Как бы ни были идеальны Охотники, но когда бьёшь по площадям…

В тот раз в лесу неподалёку от столичного города завелись какие-то мерзкие упыри, которые я даже затрудняюсь внятно классифицировать. Сильные, местных рыцарей с одного удара валили. А я там как раз мимо проезжал, ну и дай, думаю, помогу. Ну и накрыл лес ковровой бомбардировкой, всё равно среди упырей никто бы не выжил, а значит, можно было не осторожничать.

Оказывается, кое-кто выжил. Это, правда, сложно было назвать жизнью. Кровь серебряного единорога обладает редкими магическими свойствами, и упыри это поняли. Они не убивали аликорна, держали его между жизнью и смертью.

В общем, моя атака оборвала и его жизнь тоже, за что он мне был даже благодарен. Но от очистительного огня отказался, объяснив это тем, что верит в судьбу, и раз уж попал сюда, значит, так тому и быть. И сидел в Океане, вместе с теми же упырями и всякой нечистью ещё и похуже.

— Ты точно понимаешь,