class="p1">Игор уже по голосу распознал посвящённого. Неважно, к какой духовной школе принадлежал прилетевший, важно, что владеть он к своим 25 годам умел не только телом.

Мастер велел встретить пилота. И помочь, если необходимо. И Игор протянул руку в непривычном имперском приветствии.

Дерен ответил на рукопожатие. Поклонившись низкому дверному проёму, прошёл внутрь присутственного зала, где обычно встречают чужих.

Следом за ним в зал вошли ещё двое — мальчишка-пилот и капитан, совсем уже не мальчишка, который почему-то держался сзади, не выпячивая своего звания.

За капитаном тащился на антиграве приличный багаж.

— Приношу все возможные извинения, если нарушаю какие-то местные обычаи, — твёрдо начал Дерен. — Но нам нужно понять, кто именно прилетал за Энреком Лоо и куда его увезли. Покажите мне место, где ваш гость жил в последнее время?

Игор кивнул и пошёл вперед. Чужих редко пускают дальше присутственного зала, но мастер просил посодействовать.

В комнате Энрека Дерен повёл себя так, как повёл бы не ученик, но мастер. Он долго смотрел на неработающий экран, потом сел за стол из реликтового дерга и начал писать. Подул на пальцы, поднял глаза к экрану и вдруг замер, побледнел, и сполз на пол, хватая губами воздух.

Своих он, видимо, предупредил. Лица у них были нехорошие, но помогать не бросились. Стояли в углу и смотрели.

И Игор смотрел.

Пилот полежал минут пятнадцать, поднялся, растирая руки, подошёл к шкафу, но ничего оттуда не взял. Подошёл к постели, коснулся её. Замер.

— Его оглушили сзади, — сказал он, поворачиваясь. — Вероятно, из сенсора. Сколько времени я лежал?

— Четырнадцать минут, — ответил младший.

— Капитан Келли, что-то можно сделать с экраном за это время? — спросил Дерен.

— Да что угодно! — насупился старший.

Он подошёл к допотопному экранчику, снял его со стены и раскрыл свой багаж.

— Что вы делаете? — спросил озадаченный Игор.

Действия Дерена он понял, тот «считал» по фантому, что было с Энреком в ночь перед прилётом шлюпки. Но что делал капитан?

— Я не могу определить, кто стрелял, — сказал Дерен. — Этот человек хорошо подготовился. Но капитан Келли попробует выяснить, были ли манипуляции с экраном. Из ваших слов я понял, что Энрек не мог связаться с отцом и отправился провешивать линию. Мне кажется, его обманули. Да, связи с планетой временно нет, но опытный пилот вполне мог найти подходящие условия для дальней связи уже на орбите. Значит, и в помещении приёмник мог хоть и с перебоями, но работать. Тем более — приёмник такой старой конструкции. Энрек, как и многие сейчас, полагал, скорее всего, что допотопные механизмы устроены хуже, чем современные. Это неправда. Капитан мне кое-что рассказал, пока мы летели. Сейчас он это продемонстрирует, если получится.

Старший возился с приёмником. Он подключил к нему какой-то прибор, и обесточенный экран вдруг засветился ровно и матово. И по нему поползли размытые пятна изображений.

— Что это? — спросил Дерен.

— Эхо какого-то хэдова сигнала, что б его… Очень чёткого — иначе не было бы контура. Вот ореол этот… — капитан ткнул пальцем в экран.

— К визору что-то подключали?

— Хреновину какую-нибудь для ближней связи.

— Из соседних помещений?

— Да только жучок ткни.

— А более чётко можно хоть что-то увидеть? Визор мог сработать как камера?

— Так это… Можно «обратное эхо» снять.

— В смысле? — не понял Дерен.

— Модель из тех, старых. Когда использовали «обратное эхо». Сейчас нету такого, но экран-то — старьё. Даже на выключенный идёт наводка. Прогоню через архиватор сигнала, может, и зачирикает. Во! Вот какая-то морда!

Келли покопался в приборе, и мутный абрис лица стал чётче. Оно занимало весь экран, словно человек наклонился к нему.

Капитан крутил настройки, пытаясь отрегулировать изображение. И частично ему это удалось. В мутном овале проступили очертания тёмных провалов на месте глаз, носа…

На Игора смотрел Радогаст.

История тридцать четвертая. К вопросу о потере совести

Эскадра Экзотики (Содружества), флагман эрцога Локьё «Леденящий»

Из отчёта импл-капитана Пайела

Направляясь к ангару, я выщелкнул из блистера капсулу и сунул в рот. Гадость-то какая… Но клубившаяся в мозгах муть начала таять.

Локьё шёл чуть впереди, воспитывая вполголоса начальника охраны.

Я не вникал. Голова болела всё меньше, и сразу хотелось глазеть по сторонам. Потому шлюпка, приготовленная для эрцога, мне не понравилась сразу.

Это было некое типовое правительственное корыто, в котором у нас, в Империи, возят «стадо» — людей не обязательно штатских, но полагающих, что они ценный двуногий груз. Пилоты в таких шлюпках сидят отдельно, а салон оборудован специальной бронированной капсулой для «высоких» гостей.

Гости при этом не видят, куда и зачем их везут, что им, наверное, кажется особенным шиком. Но вот я как-то плохо представляю себя в виде барана, не способного сказать в пути ни бэ ни мэ.

— Мы что, на корыте полетим, что ли? — я врос у открытого люка и заглянул внутрь. — Это у вас такая форма неуважения к гостям?

Эрцог, уже поднимающийся по специальному гравитрапу, который в ангаре, оборудованном посадочными «мостиками», раскатан был сугубо для понтов, остановился.

— И что ты нашёл тут неуважительного?

— А разве хороший тон, когда гостя везут, а он не видит — куда?

— Ну ты и сказал, — усмехнулся Локьё. — Чего же там смотреть, в космосе?

— Ваши приборы не так уж отличаются от наших. Думаю, разберусь. Вдруг придётся решать по ходу?

— Да?

Эрцог задумался. Или просто замер, прислушиваясь к себе?

— А почему бы и нет? — пробормотал он моргая. И скомандовал: — Хилеан, обычную шлюпку! На этой полетишь ты со своей командой!

Начальник спецслужбы попытался возразить, но Локьё уже спрыгнул вниз, минуя пафосный трап, и направился к соседней посудине. Обычной среднетоннажной шлюпке вроде нашей полутяжёлой десантной.

Свитские кинулись следом.

Хилеан наградил меня многообещающим взглядом, однако подходящей медали для незваного гостя у него не нашлось. А он бы мне вручил сейчас что-нибудь вроде ордена сутулого.

Вот так мы с эрцогом оказались в посудине, что должна была сопровождать наше «корыто».

Я вертел головой — на экзотианских среднетоннажных шлюпках летать мне ещё не приходилось.

Ничего особенного здесь не было — два пилотских кресла, двадцать четыре посадочных. Все — под лёгкий доспех, а вот ложементы наоборот усилены. И есть стационарные шлемы — сунул голову и лежишь, можно вообще со скафандром не заморачиваться.

Вот, значит, как летают экзоты, голову берегут…

О, а подача-то у шлюпки инжекторная…

У нас на десантных стоит двойной модуль, он понадёжнее будет. Но в маневренности, видимо, у шлюпки Содружества выигрыш. Особенно в атмосфере.

А на фига десантникам маневренность в атмосфере? Правильно, мирняк воспитывать…

Эрцог пристегнулся и похлопал по подлокотнику, привлекая моё внимание: так нравится, мол?

Я кивнул. Шумно в момент отстрела от корабля. Не орать же.

Локьё ухмыльнулся и сунул в рот капсулу. Помахал упаковкой транквилизатора.

Я отказался. Помаячил — попить бы?

Эрцог показал, где у них крепится к сиденью контейнер для воды.

Вот это кстати. Головная боль прошла совершенно, только горечь во рту напоминала ещё о ней. Но я напился и забыл об утренних неприятностях.

Невесомость приподняла меня в и без того удобном кресле, я нашарил радиосвязь — в чужом шлеме она оказалась примерно там же, где и в наших…

И улыбнулся с облегчением.

— Чего веселимся? — спросил Локьё. Он тоже включил радиосвязь.

— Отпустило, — признался я. — Голова болела, и предчувствие какое-то смутное…

— Господин главнокомандующий, — обратился первый пилот. — Разрешите получить приказ о перестроении?

— А тебе зачем? — откликнулся эрцог. — Как планировали, так и двигайтесь. — За… — он обернулся ко мне. — Как ты назвал правительственную шлюпку? Корыто? За корытом!

И расхохотался.

Первый пилот закусил губу. Он не мог позволить себе рассмеяться.

Мы перешли с маневровых двигателей на генератор антивещества, и стало тихо.

Я вытащил голову из шлема. Меня раздражает специфическая акустика во время прокола. Не люблю, когда пустота рвущегося пространства бьёт в мозг, и лучше не усиливать её давлением шлема на уши.

Эрцог тоже уже наигрался в пилота. Он высвободил голову, трансформировал кресло и разлёгся в нём.

— Ну, — сказал он, — развлекай меня, раз затащил. Что там интересного можно увидеть по приборам?

Я осмотрелся, не зная, с чего начать.

— Вот видишь красную точку в левой части экрана? Это наше «корыто». Паутинка, которой оно словно бы опутано, навигационная сетка. Наличие сетки при таком увеличении означает, что скорости сопоставимы. Даже если