Удивляетесь, что я так скоро начала называть Георгия любимым? Как-то так вышло, что он им стал… Сама не знаю как… Родным… Да, такое вот определение я применяю к малознакомому человеку. Но, пожалуй, и я к нему, любому, сумею подстроиться. Буду потихоньку узнавать черты его характера, возможно, по какому-нибудь поводу примусь негодовать, злиться или возмущаться, но это не отменит главного – он стал РОДНЫМ!!! У его кожи потрясающий запах, который мне не с чем сравнить. Я могу спать, уткнувшись носом ему в шею. С мужем мы всегда спали под разными одеялами, чтобы не беспокоить друг друга. Рядом с Георгием никакого беспокойства нет. Вернее, не так! Любое беспокойство приятно и даже желанно. Он может посреди ночи вдруг взять да и притянуть меня к себе. Я обязательно просыпаюсь, но мгновенно снова засыпаю в его объятиях еще слаще. Да, он был прав с самого начала. Я – его женщина. Думаю, права и я: он – мой мужчина.

Хотите знать, где мы проводим ночи? Впрочем, «ночи» – звучит чересчур солидно, будто мы вместе уже не меньше месяца. Меньше! Число наших ночей равняется трем! Все их мы провели в стоматологии «Гарда»! В той самой бордовой комнате! Да, вот так… Другого жилища пока нет. Домой я, конечно, возвращалась за кое-какими вещами. Следов пребывания там мужа не обнаружила. Наверно, живет у своих родителей. В общем, мне не хочется думать ни о нем, ни о его родителях, ни о нашей квартире, где диван так и стоит раскинутым на полкомнаты. На диване – гнездо из одеяла и подушек, которое я покинула. Свой ноутбук я, конечно, забрала первым. Сроднилась с ним как-то. Пригодится. Интернет, электронная почта, то да се… А писанине – конец!!! Я готова расторгнуть договор с издательством в одностороннем порядке и покрыть все судебные издержки. Мне как раз выплатили роялти за переиздание сразу трех книг, так что кое-какие деньги есть. В случае нехватки займу. Никаких романов писать больше не хочу. Со мной в жизни случился самый настоящий роман. Не чета придуманным.

Георгий несколько раз начинал разговор о том, что они с Мариной уже почти развелись, но я всякий раз закрываю ему рот рукой, и у него никак не получается договорить. Мне нет дела до его Марины. Он может даже не разводиться с ней. Я ведь не развожусь с мужем, но это ничего не значит. Никакая печать в паспорте не сможет привязать людей друг к другу или, наоборот, разлучить. Это каждый младенец знает.

Чем я занимаюсь? Ну… сейчас конкретно – дописываю пятую главу. А вообще – ничем. Тупым ничегонеделаньем, созерцанием, отдыхом, которого у меня не было уже лет пять, с тех самых пор, как вышла первая моя книжка. Вы в шоке? Человек пять лет пишет, а вы даже фамилии не слыхали? Да, такое, оказывается, бывает. То есть было. Теперь меня больше не интересует издательство «МАРГИТ». Хотите знать, почему оно так называется? Не поверите, но я так и не удосужилась это выяснить. Ага. За все пять лет. Может, аббревиатура какая… Впрочем, мне все равно…

Как поживает Бо? Не знаю. Он тоже даже не предполагает, куда я делась. Мобильник я отключила, а дома меня нет. Конечно, Богдан потом все равно узнает, каково положение дел, но… пусть потом… позже…

Сегодня, кстати, пятница. Помните, я сама назначила на этот день встречу с Мариной в кафе «Осенний блюз»? Не пойду! К чему? Мне не нужны ее деньги. А Бо и так свободен. Даром. Без ее двухсот тысяч. Ну посидит женщина в кафе лишний часик, позвонит мне несколько раз на мобилу, пораздражается немного, да и уберется восвояси вместе с целехонькими двумястами тысячами. Всем хорошо. И объясняться не надо. А что до Георгия… Марина же мне четко сказала, что никогда не простит его за то, что он спал с другой женщиной. Теперь количество женщин, с которыми он спал, удвоилось. Хотя вполне возможно, что их число равно десяти или двадцати… В отличие от Марины, мне до этого нет никакого дела. Все, что было до меня, – абсолютно неинтересно.

Так что вот… Конец, значит, пятой главы и всего романа. Тем более что линия Георгия из второстепенной сделалась главной! Не переписывать же все заново! Впрочем, может, когда-нибудь и перепишу. К примеру, на пенсии!:)))

КОНЕЦ

КОНЕЦ

КОНЕЦ

конец

конец

конец

конец

конец

:)

Черт! Черт! Черт! Я до пенсии не доживу! Я вообще не хочу жить! Я, конечно, писала выше, что люблю расковыривать раны и упиваться болью, но, конечно же, не своей, а придуманных героев! И особую драматургию в страданиях, безусловно, нахожу, только не в собственных! Я вовсе не хочу страдать, а ведь приходится! Вот, оказывается, как тяжка жизнь литературных героев!

А как красиво все у нас начиналось! «Ты – моя женщина!» «Он – мой мужчина!» Да, мы с Далматовым-старшим очень подходим друг другу в постели. С этим не поспоришь! Но то, что я узнала…

Это ни в какие рамки…

Ни в какие ворота…

В общем, лучше рассказать все по порядку!

Изобразив последний смайлик под словом «конец», набранным самым мелким шрифтом № 8, я загнала во флэшку незаконченный роман, надела наушники и принялась слушать музыку. Я люблю хоры. Всех сортов. Начиная от хоров православных монастырей и заканчивая хором еврейских мальчиков. В промежутке между ними и Кубанский казачий хор, и хор МВД, и хор капеллы Санкт-Петербурга. Есть еще и другие. У меня в компе целая коллекция хоровой музыки. Слушать я люблю лежа, полностью отрешившись от действительности, для чего гляжу только в потолок, которого на самом деле не вижу. В такие моменты я будто выхожу в астрал. Мое тело вибрирует и, наверно, испускает какие-то корпускулы, что позволяет мне стать воздушно-легкой и приподняться над действительностью. Ничего лучше этого состояния я не знаю. То есть до сего момента, в который я это пишу, мне казалось, будто кое-что получше все же есть, например, объятия Георгия. Сейчас я понимаю, что его объятия – лишь игра, красивые слова – блеф, а я – самая наивная дура из дур!

В общем, когда все корпускулы вернулись на место, то есть я очнулась от последнего канона мужского хора Сретенского монастыря, рядом со мной, на постели, обнаружилась записка от Георгия: «Видел, как паришь под музыку. Тревожить не стал. Мне нужно отлучиться на пару часов. Привезу твою любимую хурму».

Да, это так. Я люблю хурму. Особенно давленую и разваливающуюся на куски – то есть спелую. Ярко-оранжевую, истекающую густым янтарным соком или коричневую шоколадницу. Для меня это самое лучшее лакомство. Мне нравится вгрызаться в ее сладкую желеобразную мякоть, пачкая, как ребенок, щеки, руки… и улыбаясь… Я всегда улыбаюсь, когда ем хурму. Георгию посчастливилось увидеть, с каким урчанием я поглощаю сии плоды. Он хохотал надо мной в голос и сказал, что в самом скором времени купит мне сразу килограмма два, поскольку наблюдать за тем, как я ем хурму, интереснее, чем за цирковым аттракционом.

Сегодня Георгий с утра вел прием в своем кабинете и должен был работать до трех дня, после чего мы собирались пообедать в каком-нибудь ресторане. Я посмотрела на часы. Была всего лишь половина второго. Что ж за дело оторвало его от приема больных и от обеда в ресторане? Впрочем, частная стоматология на то и частная, что ее хозяин – сам себе господин. Захотел – сократил время приема, захотел – увеличил. Покупка хурмы – тоже дело хорошее. Надеюсь, в ресторан Георгий меня все-таки свезет, не забудет, что в холодильнике нет ничего, кроме сыра и двух яиц.