Опустившись вниз, насадилась на член и все тело будто онемело, наполняясь незнакомой негой. Контроль. Это был именно он. Сейчас в моей власти было управление этой близостью, и я приподнялась, чтобы вновь опуститься вниз.

Огненный шипел, сжимая мои бедра в ладонях, но силы не прилагал, позволяя мне продолжать самой, только поцелуями покрывая влажную от пота спину и зарываясь пальцами в взлохмаченные волосы.

— Тшш, тигрица, — на выдохе выдавил он, сухим и горячим дыханием обжигая кожу. — Ты такая горячая!

Толчок в спину и я утыкаюсь лицом в подушки, с глубоким стоном принимая вторгающуюся в меня плоть, но потеряв контроль. Теперь все было в руках Факира, который вжимая меня в кровать задвигался так яростно, что я уже бесстыдно кричала, ощущая, как горячая волна проносится по телу и скатывается вниз, влагой стекая по внутренней стороне бедра.

— Еще!

Рык, и движения, что казалось не могут стать быстрее, увеличились и влажные хлопки тел заполнили спальню, заставляя меня пальцами впиться в простынь и закричать на последнем дыхании.

Оргазм стал таким разрушающим, что меня выбросило из собственного тела, которые гудело от сладких судорог, а сердце стучало так громко, что я оглохла.

Не останавливаясь, мужчина обхватил меня пальцами за шею и соскреб с постели, отбрасывая волосы в сторону и прижимаясь губами к тонкой коже моего бесчувственного тела.

— Ты потрясающая, искорка, — прошептал и секундная боль пробежалась по нервам, сразу же исчезая.

Мы лежали в постели, вновь покрытой алыми кляксами моей крови. Факир прижимал меня одной рукой к собственному телу, а другой перебрасывал небольшой огонек с пальца на палец, о чем-то задумавшись.

У меня не было сил болтать, и я просто пялилась на неведомое ранее волшебство, медленно и обессилено поглаживая подушечками пальцев мужскую грудь.

Вампир гладил мое бедро, позволив забросить ногу на его живот и молчал, не считая нужным прикрывать наши голые тела.

А я подглядывала, если это можно так назвать.

Тайком рассматривала выраженные мышцы на прессе, выступающие внизу живота красивой галочкой до косточек бедер, мощные длинные ноги, расслабленно вытянутые вперед, и красивые пальцы между которыми все еще прыгал огонь.

— Ты еще хочешь на прогулку?

— А ты уже передумал, получив что хотел?

Вампир усмехнулся, но ответил:

— Это не то, что я хотел. Точнее не только. Поэтому предложение прогулки все еще в силе.

— А что еще ты хочешь, Факир? — спросила я, поднимая голову и подбородком утыкаясь в его крепкую грудь.

Мужчина убрал с лица мои волосы, погладил пальцем губы, будто рисуя их контур по моей коже и улыбнулся:

— Для начала, я хочу, чтобы ты не называла меня Факир.

— Почему?

— Потому что это мое прозвище. А имя звучит совершенно иначе.

Стоило ему это сказать, как я услышала скрип напряженных деталей в моей голове.

Как это не имя?

— Не смотри на меня так, искорка, — с улыбкой сказал он, чуть сильнее прижимая к горячему телу. — У многих бывают прозвища, и я не исключение.

— И как же тебя зовут?

— Джес. Джесман.

— Дже-е-есма-ан, — протянула я, пробуя его на вкус.

Как не странно, но это имя ему шло, так же как прозвище. Джесман означало огонь, страсть, и этот красноволосый Де-Норд как никто другой подходил под описание.

— Назовешь меня «Джесси» — я тебя покусаю, — предупредил он и я улыбнулась.

— Только в моменты злости.

— Ты будешь на меня злиться, таали? — вскинув бровь Факир… то есть Джес, и погладил меня по волосам, заставляя прислушаться к ласке, прикрывая веки.

— Может быть. Кто знает, что может произойти за этот год? Может вы мне в конец разонравитесь.

— А может ты в нас влюбишься, — хмыкнул он, но я резко открыла глаза:

— Этого не будет. Никогда. Через год все закончится, и я уйду, на этом наше свидание заканчивается, господин Де-Норд.

Поднялась, и стягивая с постели простынь, обернула ее вокруг груди, направляясь в ванну.

— Кэтрин!

— Мне нужно привести себя в порядок!

Надеясь, что мое вранье выглядело убедительно, я скрылась в ванной комнате и плотно закрыла за собой витражную дверь, стараясь унять бешенный стук сердца.

Факир был прав.

За год может произойти все, и самое страшное из этого всего — моя влюбленность. Не хватало только привыкнуть, привязаться к ним, а с той скоростью с которой Де-Норд покоряли меня, это было вдвойне опаснее.

Я должна держать себя в руках. Постель — да, моя обязанность, кровь — да, в тот же список, но все остальное необходимо вычеркнуть и стереть как можно скорее. Больше никаких объятий, никаких поцелуев просто так, только выполнение своих обязательств и точка!

Умывшись прохладной водой взглянула в зеркало и разочарованно поджала губы. Как назло, вид у меня был крайне довольный. Глаза блестят, щеки румянятся, губы припухли и заалели от поцелуев. Только волосы стоят дыбом, но даже это выглядело по-своему мило и трогательно.

— Кэтрин, я обидел тебя?

— Нет, все в порядке. Мне просто действительно нужно было привести себя в порядок.

— Я вновь тебе не верю.

Запахнув ткань на груди плотнее, нацепила на лицо дружественную улыбку и открыла дверь.

Факир стоял, упираясь в косяк и сейчас смотрел на меня сверху вниз, подозрительно прищурившись.

— Что я сказал не так?

— Не понимаю тебя. Все правда в порядке.

— Ты расстроилась из-за моих слов о влюбленности?

До чего проницательный, гад.

— Нет, тебе показалось.

— Кэтрин, я слышу твою ложь за версту, не лги мне, искорка. Не надо.

Еще минуту я мялась под его испытывающим взглядом, кусая щеку изнутри, но золотистые глаза были так пронзительны, что я сдаваясь, выдохнула:

— Какое это имеет значение? Или моя честность тоже необходима для вкуса крови?

— Иголки? Интересно, продолжай, — он выжидающе распрямил плечи, не двигаясь с места и все еще преграждая мне путь.

— Я просто напомнила себе о том, что вы, вампиры, не испытываете чувств.

— Это не значит, что ты не должна их испытывать.

— Ты серьезно? — судя по тому как красные брови изогнулись — он совершенно серьезно. — Факир, я понимаю, что я здесь всего лишь на один год. Потом это все закончится, и я не собираюсь всю жизнь провести в воспоминаниях о своей… влюбленности. Я просто выполню то, во что вы меня ввязали и уйду. Точка. Никаких свиданий, никаких прогулок, никаких проникновенных бесед на закате.