Караулить ее у дома – дохлый номер, там же охрана какая-никакая есть. Конечно, больше никакая, но лишние свидетели криминалу не нужны.

Вот кто-то и разработал незатейливую, но великолепно отыгранную схему: растерянный мужик и его вопящая от боли жена. Профессионализм похитителей был виден во всем: старенький «Жигулек», рабочие руки мужика, простецкая внешность его «жены», не говоря уже о сатиновом сарафане.

– Задумалась, лапа? – проквакал тошнотно знакомый голос.

Возможно, появившийся в комнате тип ожидал какой-то иной реакции: моментального побледнения (подчеркиваю, «е» в середине, а не «я»), истеричного «ах!», дрожи в голосе и тремора в руках, но Лана ожидания разных ублюдков оправдывать не привыкла. К тому же она стояла у окна спиной к двери и смогла удержать передернувшуюся от отвращения себя внутри себя же.

Рыдать, визжать и пытаться выбить лбом стекло она тоже не стала, а, медленно повернувшись, сухо процедила:

– Скипин, вы в своем уме? Или жир, заполнив ваше тело до предела, начал обволакивать мозг, дабы владелец не лопнул, как обсосавшийся клещ. Вы что вытворяете? Вы представляете, что сделает с вами мой отец?

– Прелесть какая! – всплеснул жирными плавниками Виктор Борисович, втискивая квашнеобразную нижнюю часть в ампирное креслице, отчего выгнутые ножки несчастного предмета меблировки окончательно сравнялись с ногами воина из орды Чингисхана. – Девочка моя, ты заводишь меня все больше! Если бы я знал раньше, что ты такая горячая киска, давно бы уже занялся тобой вплотную, не дожидаясь, пока ты сама спровоцируешь меня на активные действия.

– Так, – Лана с шумом втянула воздух, затем медленно выдохнула, усмиряя рычащую от гнева рысь, и только потом продолжила: – Я оставлю пока без внимания ваши бредни по поводу девочки, киски и заводного механизма, о дислокации которого в вашей необъятной туше я могу только догадываться. Меня интересует только одно – каким образом я умудрилась спровоцировать вас на заведомо попадающие под статью Уголовного кодекса действия?

– Ну как же! – Скипин попытался закинуть ногу за ногу, желая, наверное, выглядеть повальяжнее, но размеры ампирно-монгольского воина и слишком жирные ляжки не позволили ему выглядеть хозяином положения. – Сначала ты удивила меня в пятницу, совершенно неожиданно продемонстрировав зубки. Я всегда считал Милану Красич скучной и фригидной воблой, по недоразумению помещенной в шикарное сексапильное тело, и очень сожалел об этом. И вдруг – вобла огрызнулась! По большому счету, тогда я всерьез твою угрозу не воспринял, о моем участии в проекте никто, кроме моих партнеров, знать не мог. Но волну негативной информации о Мирославе решил пока пригасить, тем более что Элеонору было решено отпустить. Мы сочли, что не стоит привлекать к нашей новой перспективной сотруднице слишком уж пристальное внимание…

– Мы? – приподняла бровь девушка.

– Не спеши, буся, всему свое время, – на лоснящемся от избытка сала блине, подвизавшемся в корпорации «Виктор Борисович Скипин» в качестве лица, появилась кривоватая трещина, означавшая, судя по пробежавшим по спине мурашкам отвращения, гнусную похотливую ухмылку. – Я тебе расскажу все-все, в мельчайших подробностях, ведь после хорошего секса всегда тянет на откровенность. Да садись, садись, можешь вон туда, на кроватку, пора привыкать к ложу любви.

Лана пару мгновений молча смотрела на растекшегося в кресле слизня, затем, совершенно неожиданно даже для себя, звонко расхохоталась.

Скипина можно было назвать как и кем угодно, но только не дураком, и оскорбительность смеха пленницы долетела до него мгновенно. Долетев, наотмашь хлестнула по блину, заставив его побагроветь.

А хохот, найдя в душе девушки лазейку, разбирал ее все больше и больше, пока не разобрал на паззл. Который и ссыпался на кровать, захлебываясь смехом и привизгивая:

– Ой! Не могу! Хор… хороший секс! А-а-а! Сейчас лопну! Ложе! Ой! И-и-и! Любви!

Лана заходилась от смеха все сильнее, Скипин свирепел все больше.

Затем он поднялся, подошел к корчившейся в пароксизмах пленнице вплотную и рывком поднял ее с кровати.

А потом попытался поцеловать девушку. Возможно, если бы она начала отбиваться и вырываться, у похотливого колобка что-нибудь и получилось бы, ведь ничто так не заводит насильника, как сопротивление жертвы.

Но когда из рук сползает на пол ухахатывающийся кисель, абсолютно не реагирующий на слюнявые поцелуи, возбуждение сползает туда же. На пол.

Скипин раздраженно оттолкнул девушку и выкатился из комнаты, выпуская пар из всех отверстий.

Щелчка замка Лана не слышала, как, впрочем, и при появлении своего тюремщика. Тогда она задумалась, а сейчас – захохоталась.

Смеховая истерика продолжалась еще минут пять, более длительному процессу помешала боль от ушиба. Лана даже не сразу сообразила, отчего у нее так болит левое плечо, и только когда хохотальные запасы были вычерпаны до самого донышка и девушка вдруг обнаружила себя лежащей на полу, первые робкие шажочки сделала вернувшаяся способность к логическому мышлению.

И, выстроив безупречную причинно-следственную цепочку, испекла изящное решение задачи:

Жиртрест ее толкнул, она упала и ударилась плечом об угол кровати. А? Каково (ударение на «а»)? Мудро? Мудро. Логично? Логично. Да что там – просто гениально. Не каждый сообразит.

Лана, поморщившись, подняла изможденную смехом себя с пола и поняла, что пришла, пришла, наконец, пора исследовать аппендикс на предмет наличия-отсутствия санузла.

К счастью, победа досталась наличию, дверь в оформленную в тех же нутряных тонах ванную комнату обнаружилась за шелковой китайской ширмой.

Пикантности замыслу оформителя добавляло взявшее реванш отсутствие. Отсутствие защелки. Запереться в ванной изнутри не было возможности. Ни малейшей.

Да вы шалунишка, Виктор Борисович! Наверное, в детстве толстый некрасивый мальчик Витя Скипин любил подглядывать за девочками в туалете.

Лана вымыла руки и ополоснула холодной водой лицо, надеясь вернуть себе четкость мышления и власть над эмоциями.

Почти получилось. Почти, потому что полной власти над собой мешал впавший в депрессию желудок. Своим громким бесцеремонным бурчанием он отвлекал мыслительный процесс от полноценного выполнения обязанностей.

Интересно, решит ли психанувший Скипин в качестве наказания морить наглую девку голодом? Ведь в его представлении это, вероятно, являлось самой страшной карой.

Лана грустно улыбнулась своему отражению в зеркале и скептически покачала головой. Ох, дорогуша, не обольщайся, фантазия этого скота во всем, что касается наказания и издевательств, явно богаче.

И, если снова напомнить себе, что дураком гнуснейший Виктор Борисович никогда не был, то, похищая дочь Мирослава Красича, не мог не продумать все варианты развития событий. И методы убеждения.