Здесь начиналась его личная зона аутизма, куда он не допускал никого. Мысли для внутреннего пользования. Маленькое гетто собственных страхов. Причина простая, но, возможно, самая главная и самая важная. Так он спасался от одиночества, которое накатывало волнами, перехлестывая через края. Шеф не раз говорил, что одиночество – бич цивилизации и больших городов, чума двадцать первого века. Поездки на авто без особенной цели были своего рода лекарством. Ввиду недавнего расставания с подружкой сейчас эта болезнь была в стадии обострения.

В пятницу, закончив развоз груза по аптекам и больницам, передав грузовичок сменщику, он уже настроился на новое путешествие. Купил несколько пакетов сока, чипсы и упаковку соленых орешков. Нарезал очередной диск-ноктюрн и собрал сумку со сменной одеждой. Чуть раньше шеф дружески похлопал его по плечу:

– Валяй, парень! Даю тебе время до вторника. Отвези немного нашей пыли в Сент-Луис. Или Нэшвилл. Или в Бирмингем. Твое время, кати куда хочешь.

– У меня смена в воскресенье и в понедельник. До Сент-Луиса точно не добраться, – сказал Дуг.

– Вот я и говорю, до вторника. Всех денег не заработаешь, даже если вкалывать по семьдесят часов в неделю. Деньги не самое главное в жизни. Потом отработаешь. В воскресенье выйдет Луис, у меня на него зуб за ту свару, что он устроил позавчера на складе. Думал, я не узнаю. А в понедельник, так уж и быть, сам сяду за баранку. Устаю от работы в офисе, давно хотел развеяться, проехать весь маршрут, поболтать о том о сем с провизорами. Узнать, каковы мои охламоны. Надеюсь, про тебя не расскажут каких-нибудь историй наподобие тех, в которые постоянно умудряется вляпаться Луис?

– Нет, что вы! – поспешно сказал Дуг.

Знал бы он, во что весьма скоро предстоит вляпаться ему самому!

Шеф удовлетворенно кивнул. Он и не ожидал другого ответа. По мнению Дуга, шеф вообще был странным для этих мест человеком. Русский, четыре года назад получивший гражданство по лотерее «Зеленая карта», он не раз ставил в тупик и Дуга, и кого угодно. И проницательностью, и огромным багажом самых разных знаний, хотя утверждал, что у себя на родине был простым инженером. Очень часто после общения с шефом белое представлялось черным и наоборот. Но Дуг пока не забивал голову политикой и экономикой, он всего лишь твердо знал, что мир устроен так, а не иначе, и что вместо попыток его изменить нужно просто играть по правилам. Козырный туз бьет все подряд, пока его самого не покроет джокер. Но если ты рожден всего лишь четверкой, максимум пятеркой пик, то сильно высовываться не следует, иначе нарвешься на любую карту, от шестерки и выше, которая побьет тебя.

Но даже пятерки пик имеют право на собственные радости. Шеф сделал ему подарок, прочувствовав, что парень закис, начал терять пластичность в этом марафоне жизни, катаясь по одним и тем же улицам одного и того же города.

– В тебе, наверное, слишком много воображения, – говорил он Дугу. – Воображения и порядочности. Быть таким совсем непросто. Но ничего. Все становится на свои места. Всегда. Запомни это. И сделай мне подарок, какой-нибудь диск с хорошенькой музычкой. Не орлеанский джаз, а что-то… Ну, в общем, чтобы можно было и слушать, и книгу одновременно читать, ага? Ты ведь умеешь…

«Вернусь, запишу ему сразу сотню дисков, пусть слушает до конца своих дней», – подумал Дуг, принимая душ.

Он уже все рассчитал. Будет спать до четырех утра. В четыре выйдет. Машина заправлена, дорожная сумка готова. Автомобильный атлас лежит на пассажирском сиденье. Дуг не то чтобы не доверял навигатору, он просто обожал читать дорожные карты, отмечая пройденные отрезки карандашом. Он встретит рассвет в пути, будет гнать целый день до самого Индианаполиса. Вначале пятьсот километров вдоль Миссисипи до Сент-Луиса. Дуг заранее сравнивал себя с Томом Сойером, который с дружком странствовал на плоту. После возьмет вправо, еще километров триста. Он проверял карту, почти всюду скоростные автомагистрали, прямые как стрела, можно и погонять! Ночью он остановится в гостиничном комплексе «Холидей-Инн». Воскресенье проведет в Индианаполисе, вздыхая о невозможности гнать до озера Эри. Может быть, летом, когда он получит две недели отпуска. Но и предстоящий маршрут обещал кучу новых впечатлений. В дороге всегда можно увидеть столько всякого! Нужно лишь уметь смотреть.

С такими мыслями он уснул перед телевизором и спал до половины четвертого. Часом больше, часом меньше, его план был щедр на всякие неточности, тем более эти полчаса он не отнимал, а, наоборот, прибавлял к своему приключению. Была еще одна мелочь, о которой Дуг не догадывался.

Эти полчаса сохранят ему жизнь. Чуть позже. К вечеру. Но пока он насвистывал веселую мелодию, вставляя в автомагнитолу первый музыкальный диск.

Первая передача, вторая, скорее бы вырваться из города, четвертая, пятая, пошел!

С подачи Сотеры, на МКС шло горячее обсуждение опыта с лягушкой и кипятком.

– Да никакой разницы! – уверял космический турист. – Лягушку кидают в холодную воду и начинают ее подогревать. Если сразу на большой огонь, выпрыгнет. Если медленно, тогда сварится, не успев понять, что происходит. Погода все хуже и хуже, а нас успокаивают, делают вид, будто ничего не происходит. А вода уже закипает!

– Нам некуда выпрыгивать, – заметил кто-то.

В конечном итоге сошлись во мнении, что плохо, совсем плохо стало с погодой. Бельгиец Боше добавил, что раньше число фиксируемых с орбиты грозовых фронтов было в четыре раза меньше. Да и молний меньше на порядок. И что вчера автоматическая лаборатория, находящаяся в блоке Б, запечатлела несколько вспышек невероятной яркости.

– Ого! – обронил Камаев, когда Боше выдал распечатку с результатом фото и спектрометрии. – Это уже не молния, а электрический трубопровод!

А Хьюстон терялся в помехах…

Когда Боше передал сведения о супермолниях на Землю, из ЦУПа, американского, с которым проводился сеанс связи, тоже поделились новостью:

– Тут кое-кому из синоптического отдела прищемят хвост. Или, как говорят у русских, дадут по шапке. Прозевали грозовой фронт! За несколько минут до начала сеанса случился гром среди ясного неба. Это буквально! А потом ливень с градом. Так что…

Хьюстон не нагонял паники. Все-таки в ЦУПе сидели не журналисты новостных каналов, способных представить концом света даже небольшой катаклизм. Тут работали профессионалы иного рода, способные поддержать экипаж в любой ситуации, найти слова, подать совет, сделать что угодно для того, чтобы экипаж смог сосредоточиться на выполнении своей миссии. Даже если вокруг начнет рушиться мир.