Рита сходила за десертом, потом и Маша тоже. Покончив с десертом, Рита сказала подруге:

— Я пойду играть, а ты сиди тут и никуда не девайся. Тебя туда не пустят. Я вернусь через часок.

Маша осталась одна. За столиком справа сидели два молодых человека. Пошучивая, они негромко о чем-то разговаривали. Один из них обратился к Маше:

— Создание, у вас огонька не найдется?

— Я не курю. Вы попросите официанта, он вам спички принесет, — вежливо и важно ответила она.

Молодой человек улыбнулся ей и отвернулся. Никто ее здесь не обижал и не трогал. Маше стало немного грустно. Она вспомнила красивого Леонида и его подругу. «Вот так всегда, — печально заключила она, отправляя в рот ложечку со сливочным десертом, — только влюбишься в кого-нибудь, а глядишь, он уже занят».

— А теперь — Сергей Дубин! — объявил со сцены ведущий.

Машу словно током ударило.

Вся ее грусть сразу куда-то подевалась.

Вот это Восьмое марта так Восьмое марта! — восхитилась она и немного подвинула стул, чтобы лучше видеть праздничную сцену.

У Сергея была худощавая, но ладная фигура, большие темные глаза и жесткие черные волосы. Он вышел на сцену с акустической гитарой, без басиста, и стал петь вживую. «Должно быть, он входит в моду, раз выступает здесь», — с восторгом подумала Маша, превращаясь в зрение и слух.

Публика внимала певцу с благожелательным снисхождением. Сергей поздравил присутствующих дам с праздником и начал с лиричной и медленной песни, сквозь которую летели печальные звезды несбывшейся любви, неслись синие поезда зимы и под которую Маша так любила вспоминать о своем будущем — то есть мечтать.

Люди в зале слушали Сергея с удовольствием. Женщины были тронуты. Сергей хорошо держался на любой сцене, он пел песни, написанные на его собственные стихи, и потому не был неформатом для этого дорогого места — он тоже был самым настоящим.

Он спел несколько песен, получил аплодисменты публики и удалился.

— А теперь для милых дам сыграет наш гость из Испании — знаменитый Мигель Вакерас! — провозгласил ведущий.

Маша сидела притихшая и смотрела на опустевшую сцену.

«Вот, Маша, сиди и учись. Рано тебе еще влюбляться в кого-нибудь, кроме Сергея Дубина. А ведь ты чуть было не размечталась об этом дурацком Леониде, которому ты сто лет не нужна. У таких Леонидов все схвачено, и очередь стоит попить с ним шампанского в клубе», — потянулась в ее голове торопливая ниточка мыслей.

Испанец на сцене устроился на невысоком стуле, поставил под ногу специальную маленькую скамеечку и долго прилаживал свою гитару. Наконец заиграл.

Музыка хлынула звонким строем аккордов, сплетая солнце и море с ветром и быстрыми зелеными ветвями проносящихся мимо машины деревьев. Вдруг повеяло средиземноморским ветром. Так, во всяком случае, показалось вдруг Маше.

В зале произошло движение.

Испанец закрыл глаза, играл быстро и самозабвенно музыку о том, что он любил больше всего на свете.

Машу переполняли чувства.

«Скорее бы пришла Ритка, — думала она, — я бы потащила ее танцевать!»

Через два музыкальных отрывка, сыгранных испанцем, Рита вернулась в зал. Она прошелестела красным платьем мимо Маши, потрепав ее по затылку, и стремительно двинулась к сцене.

Перед сиеной пыталась изобразить самбу-мамбу пара девушек с передних столиков.

Рита вылетела прямо к сцене, немного поодаль от девушек, подняла вверх руки гордым и точным жестом, и ее ноги в красных туфельках, мягко опускаясь с каблука на мысок, описали затейливое па по полу ресторана.

Рита танцевала фламенко. Каждый ее жест был законченным и ярким, но двигалась она в соответствии не с одним лишь ритмом, но и с чем-то своим — со своим морским ветром в сердце.

Девушки разошлись в стороны, похлопали ей немного стоя и вернулись за свои столики. Рита танцевала перед сценой в свое удовольствие, и все в зале с одобрением смотрели на ее танец, на ее яркое красное платье.

Музыкант притоптывал ей в такт. Теперь он уже не играл, закрыв глаза, свое фламенко, а играл для Риты, глядя на нее с улыбкой.

Музыка закончилась. В зале похлопали. Рита похлопала тоже, повернувшись лицом к музыканту, и пошла за столик к Маше.

— Ну ты даешь! Вот это класс! — восхитилась Маша. — Ты где это так научилась?

Покрытая легкими бисеринкам пота Рита, улыбаясь, опустилась за столик и ответила:

— А вот за это я благодарна моему папке. Он не пожалел денег на то, чтоб дать мне хорошее образование!

Музыкант заиграл нежную переливчатую тему. Эта ночь пробежала по всем жилам Маши теплым и ярким огнем — от тонкого шампанского, от Ритиного танца, от Сергея Дубина и испанца с гитарой. Она была совершенно счастлива.

Рита еще пару раз выходила к сцене потанцевать. Музыкант играл для нее, а она, раскрасневшаяся, веселая, отрывалась вовсю. Рита с удовольствием помахивала после танца рукой знакомым в зале, которых вдруг и здесь набралось не так уж и мало.

О том, чтобы потанцевать рядом с Ритой, не могло быть и речи. Пара женщин все же с удовольствием пританцовывала под ритмичную и приятную музыку, но подальше от сцены.

— Ты — звезда, — сделала ей комплимент Маша.

— Да, я стар, я просто суперстар! — согласилась Рита. У нее блестели глаза.

Они не замечали времени. Здесь вообще было какое-то другое время — время солнца и лета, которое привез с собой гитарист из чужой южной страны.

Люди стали понемногу расходиться из зала.

Вакерас тоже закончил играть и ушел. Ему хлопали, подарили красивый букет.

— Пора и нам собираться, Маша, — сказала Рита. — Ну что, ты довольна?

— Не то слово, Ритка. Спасибо тебе за все, дорогая. Спасибо.

Они оделись и вышли на улицу. Небо было еще темным и зябким, но это была особенная темнота — перед самым рассветом.

— Хочешь, поедем ко мне и переночуешь у меня, если боишься, — предложила Рита.

— Я не боюсь. Только я помашу тебе с балкона, что все хорошо, а потом уж ты уедешь.

— Договорились.

Они обе выпили, поэтому своего «жука» Рита бросила у клуба. Поймали машину и поехали по ночному городу к дому, где жила Маша. За окном мелькали набережные, пустые улицы, рекламные щиты. Ночной город был совсем не похож на дневной. Маше показалось, что она вдруг попала в чужую страну — яркую и красивую, и ей очень нравилась эта страна.

Они с Ритой сидели на заднем сиденье и болтали. Водитель, пожилой спокойный человек, летел по Москве стрелой. Они проехали мимо Кремля с рубиновыми звездами, мимо темной бесшумной реки, пронеслись по Третьему кольцу и свернули на улицу, где жила Маша.