не услышал, взял своё и даже о защите не подумал. Это потом она доказывала, что забеременела в ту самую первую их ночь, а противозачаточные позже пить начала, но нерегулярно, забывала иногда, когда на занятия торопилась. Данилов же пытался убедить себя, что ему с Леной хорошо, что он её любит, а ребёнок ещё сильнее скрепит их союз. Замки на песке строил, но они первого порыва ветра не выдержали, а он всё собирал, сгребал песчинки в кучу и восстанавливал разрушенное. Дурак!

— Если лепить пирожки не будешь, мы к завтраку не управимся, — вырвал его из самокопания голос Валерии Павловны. — Думать потом будешь, когда семью накормим. Катюше на занятия к первой паре, ей позавтракать надо успеть, да и с собой пирожков возьмёт. Кстати, подарки твои ей уж очень понравились, да и Гошка доволен был и конструктором, он мечтал о таком, и вещами. Они, конечно, тебе этого не скажут, им лицо держать надо, позиции свои против тебя отстаивать. А мне не надо, вот и говорю. А за то, что меня старую уважил, отдельное спасибо! А теперь помогай, времени у нас с тобой на разговоры не осталось.

После завтрака Валерия Павловна попросила Данилова подождать её, чтобы вместе идти в больницу. Он согласился, но тут возникла проблема: с кем оставить Мишку? Дина поднять ребёнка не может, а Валерия Павловна, которая всегда на подхвате, собралась уходить.

Саша недолго думая решил взять парня с собой. Одел его, сложил в рюкзачок воду, салфетки, запасной памперс, йогурт с ложечкой, водрузил Мишку на плечи и, дождавшись Валерию Павловну, отправился в путь.

Часть 19

Всю дорогу Саша крепко держал сидящего на шее Мишку за ноги, а малыш, вереща от страха и восторга, хватался то за уши, то за волосы, но ехать верхом на взрослом дяде ему очень даже нравилось.

— Саша, спусти его на землю, он привык за ручку ходить, — увещевала Валерия Павловна.

— Вы думаете, так просто спустить ребёнка на землю, посадив его однажды на шею? — рассмеялся Данилов.

— Хочешь сказать, что Мишенька прочно уселся? А как же Катя с Гошей?

— Они тоже сидят, просто вы этого ещё не видите. Работу бы найти, чтоб толщину шеи наращивать. Детям же удобно должно быть.

— И как долго ты их там держать собираешься? — улыбалась зятю Валерия Павловна.

— До пенсии их, если доживу. Помните же, что плохи те родители, что не доводят своих детей до пенсии.

Валерия Павловна рассмеялась.

— Тебя самого родители долго опекали?

— Ну, как сказать… Мама потеряла из-за меня квартиру и дачу, на возмещение убытков мне жизни не хватит, а у меня теперь четверо детей.

— Справишься? — серьёзно спросила Валерия Павловна, от веселья не осталось и следа.

— Куда ж я денусь, — тоже очень серьёзно ответил Данилов. — Но у меня есть замечательный помощник в вашем лице.

Она грустно улыбнулась, вздохнула тяжело и замолчала на какое-то время. Позади остался магазин и здание управы, а впереди показался больничный комплекс.

— Саша, скажи мне правду, с Диной всё плохо?

Саша спустил Мишку на землю и попросил принести ему жёлтый цветочек. Ребёнок побежал вперёд, подобрал с земли палочку и стал что-то чертить ей.

— Плохо, — ответил он, опустив глаза, — процесс прогрессирует. Да вы сами видите. Почему раньше мне не сообщили?

— И что бы ты сделал? Саша, ты сам всё прекрасно понимаешь, ты свозил её в Москву, и что? Только в диагнозе убедился. Не придумали пока ничего, как остановить болезнь, не то чтобы вылечить. Тебе горько и больно, а мне как? Она мать моих внуков, дочка моя. Я ж её люблю не меньше, чем Пашеньку любила. Ради неё живу, ради внуков, теперь и ради тебя, потому что взвалил ты на себя ношу тяжкую и тебе помощь моя нужна — где делом, а где словами.

— Справимся! Спасибо вам за всё. — Данилов приобнял женщину за плечи. — И отдельное спасибо за то, что вы мою жизнь наполнили смыслом. Пафосно, да? Ну как есть. — Он убрал руку с плеча женщины и направился к Мишке, активно ковыряющему палочкой землю. — Ну что, герой, не нашёл ты цветочек? Ладно, сейчас дела сделаем и вместе поищем.

Он снова поднял ребёнка над головой и опять усадил его себе на шею, тот радостно похлопал его ладошками по макушке, а затем вцепился в волосы.

— Валерия Павловна! — окликнула их молодая женщина в белом халате прямо у входа в поликлинику.

— Ты всё куришь. — Валерия Павловна с осуждением покачала головой. — Ну как ты можешь, Ася, выкурить сигарету, а потом отравой на детей дышать? Ещё врачом называешься. Кстати, мы к тебе.

Ася подняла глаза на Данилова, потом удивлённо глянула на Мишку.

— А что, Мишенька приболел? — спросила она, с интересом разглядывая Данилова.

— Нет, он здоров, — ответил Данилов, опуская ребёнка на землю. — Мы к невропатологу хотим попасть детскому, но начинать надо с врача общего профиля. Как вас по отчеству звать, Ася? И когда вы нас принять сможете?

— Я — хоть сейчас. Пойдёмте, проведу без очереди. Ну что ж, давайте знакомиться, я врач-педиатр, зовут меня Булгакова Ася Николаевна, Мишу наблюдаю с рождения. Прошу в кабинет, там и поговорим. Вы-то ребёнку кем приходитесь?

— Я теперь отец Миши. Данилов Александр Дмитриевич. Скоро мы дооформим все документы, и тогда я подойду, чтобы поменять данные, записанные в индивидуальной карте моего сына. Так что у нас с невропатологом?

Разговор получался на ходу: Ася шла впереди, стуча каблучками чёрных лодочек, а за ней следом Данилов с Мишкой на руках. Она ключом открыла дверь кабинета под недовольные взгляды мамаш, сидящих у кабинета, и жестом предложила Саше присесть. Валерия Павловна вошла чуть позже, Ася уже успела расположиться за своим столом и писала что-то в карточке.

— Думаете, ему нужен невропатолог? Он хорошо прогрессирует в последние полгода, как физически, так и умственно. Ребёнок, скорее, в массаже нуждается и занятиях, даже не так, в повышенном внимании, что ли.

— Я знаю, — очень чётко проговорил Саша, — но Мишеньке также необходима поддерживающая терапия, препараты, улучшающие мозговое кровообращение, способствующие развитию связей между нейронами, в витаминах, короче в комплексном лечении, компонентами которого станут массаж и повышенное внимание.

Доктор удивлённо