— Я не виню тебя, — пресек оправдания Бруно. — А сказать хотел совсем о другом.

Он ласково провел ладонью по ее животу.

— Я толстая, — констатировала Тэмсин.

— В тебе мой сын, — с удовольствием проговорил супруг. — Это красит тебя лучше стройности, родная.

— Тогда поцелуй меня, Бруно, — нежно попросила она и распахнула навстречу его ласкам свои объятья.

Это был первый настоящий поцелуй их воссоединения, первый чувственный поцелуй их супружества.

Бруно вышел из душа, оставив ее со словами:

— Одевайся. Я сделаю тебе горячий чай… И ни о чем не тревожься. Я позабочусь о тебе.

Тэмсин закуталась в банный халат и высушила волосы, после чего утонула под теплым одеялом супружеской постели. Через некоторое время, вернувшись с подносом в руках, Бруно присел на край постели и передал толстостенную чашку Тэмсин.

— Я должен кое о чем спросить тебя, — предварил он. — В тот день, когда я вылетел в Штаты, ты приезжала в мою квартиру во Флоренции. Для чего?

— Сальваторе разве не сказал, что я надеялась застать тебя до вылета? — осведомилась она, пригубив ароматный напиток.

— Он сообщил, что ты приезжала и столкнулась с Донатой. Так вот, имей в виду, что все, сказанное моей кузиной, не более чем ее собственные измышления. Я к ее планам не имею никакого отношения. Помолвку она выдумала, и между нами никогда ничего не было, кроме невинных игр… Она, как ты могла заметить, чувственная девушка, и совершенно игнорировать ее не представляется возможным, но грани мы все же не переходили. Она слишком легкомысленна для такого человека, как я.

— Однако же она была весьма убедительна, — проговорила Тэмсин.

— Мне жаль, что она более убедительна, чем я, — насмешливо подытожил Бруно, поцеловав жену.

— Почему ты сразу не сказал мне, что не разделяешь ее надежд на династический брак? — спросила Тэмсин.

— Думал, так ты выше оценишь мое решение жениться на тебе. И все же ты не ответила, для чего хотела застать меня перед вылетом? — напомнил ей муж.

— Просто хотела сказать, что решила быть с тобой, что ты мне дороже карьеры, привычного уклада, дороже свободы, — честно созналась она.

— Представляю, что сталось с твоей решимостью после столкновения с Донатой и ее пикантных историй… Но если я так дорог тебе, почему Нейл тебя не отпускает?

— Не столько он, сколько постигшее меня разочарование. Вот что действительно не отпускает меня. Я любила Нейла, я носила дитя, которого он не хотел. Он предал и меня, и неродившегося малыша. Из-за этого ребенка не стало. Теперь мне часто снится один и тот же кошмар. Я ищу потерянного ребенка в пустынных больничных коридорах, как в лабиринте, и не нахожу. Я призываю Нейла помочь мне, ведь это и его малыш, но все без ответа. После таких снов я всегда просыпаюсь в слезах.

— Я не такой, как Нейл, — твердо уверил ее супруг.

— Знаю, ради нашего ребенка ты многим жертвуешь, и я ценю это.

— Забудь, родная, и никогда не говори так. Женившись на тебе, я ничем не жертвовал. Я влюбился, но считал это своей слабостью, поэтому не желал сознаться в ней. Но именно эта слабость направляла меня сегодня в поисках. Я люблю тебя, Тэмсин. И это может стать нашей силой, если ты дашь мне еще один шанс, позволишь завоевать не только твое тело, но и твое доверие.

— Бруно, дорогой, — прошептала Тэмсин, ласково трепля его волосы, — когда ты так нежен, я хочу, чтобы мой сын был похож на своего отца.

— Пусть он возьмет все лучшее от нас обоих.

— Тогда люби меня, Бруно!

— Ты уверена?

— Абсолютно. Тебе я могу довериться.

— Я умираю от желания, сокровище мое.

Стефано ди Чезаре явился на свет в свой срок. Это был погожий весенний денек. Рождению малыша предшествовали мучения, знакомые всем матерям, и тревоги, которые навсегда запечатлеваются в памяти любящих отцов.

Тэмсин чувствовала любовь во всем — любовь наполняла ее изнутри и окружала повсеместно, смотрела ли она на крохотный лобик новорожденного сынишки, который казался ей самым совершенным созданием на планете, видела ли восторженные и растерянные глаза Бруно, роняла ли взгляд за окно, где снова, как в самые счастливые моменты их любви, сияло тосканское солнце.

— Как тебе идея провести полтора месяца на Багамах, любимая? Устроим себе настоящий медовый месяц, совмещенный с первыми семейными выходными.

— Превосходная идея, учитывая, что там, на Багамах, ты сможешь быть только моим, не разрываясь между домом и работой. — Тэмсин взяла кроху на руки и обнажила грудь. Маленькие жадные губы нащупали ароматный сосок. — Он такой очаровательный! — тихо проговорила новоиспеченная мамочка.

— Стефано — маленькое совершенство. И как славно будет подарить ему сестренку или братика.

КОНЕЦ