который долгое время работал на Разумовых, вдруг появляется в Академии. И не просто так, а для проведения какого-то мутного исследования!

— Следопыт, а что если это совпадение? — предположил доверчивый дракоша.

— Если это совпадение, то я незаконнорожденный сын Императора!

Ростоцкий и Серебрянский оставались в коридоре и не спешили возвращаться в аудиторию.

Я не собирался отсиживаться и, вскочив с места, направился к выходу.

Распахнув дверь, я услышал обрывок разговора.

— Даже не уговаривайте меня! — Серебрянский едва не кричал. — Этот барон — зло! Настоящее чудовище! Один раз он уже испортил мне жизнь… Я не хочу из-за него умереть!

Я просканировал его сенсорными способностями.

Надо же, а дядька не врёт! Он на самом деле в настоящем шоке от нашей встречи.

А ещё он очень напуган…

— Да ладно вам! — Ростоцкий пытался его успокоить. — Ястребов, конечно, себе на уме… Но он не какое-то чудовище! Вполне нормальный молодой барон…

— Это для кого как! — произнёс я, закрывая дверь и вставая рядом с ними. Мой взгляд остановился на Серебрянском. — Ну и какого грифона вы здесь забыли?

Профессор вздрогнул и огляделся.

Его взгляд остановился на приоткрытом окне. Кажется, уважаемый профессор всерьёз обдумывал возможность выбраться из корпуса через него.

А мы, между прочим, были на третьем этаже!

Поймав мой взгляд, он понял, что сбежать не получится.

— Максим, после того, как вы побывали в Институте, у Разумовых ко мне было очень много вопросов… — Профессор сглотнул, как будто само воспоминание причиняло ему боль. — Они спрашивали меня обо всём. А потом выгнали вон. Между прочим, без компенсации и выходного пособия!

В эту историю я вполне мог поверить. Всё-таки Серебрянский за несколько недель работы с моими Реликвиями так и не сумел ничего добиться.

А Разумовы, насколько я успел их узнать, такое не терпели.

Ещё повезло, что он вообще уцелел!

Профессор тем временем продолжал.

— Я был без работы, пока ко мне не пришёл один уважаемый человек и не попросил меня провести в Академии небольшое тестирование студентов… Конечно же я согласился!

— Кто именно вас нанял?

Профессор замялся, и я незаметно надавил на него Взглядом.

— Князь Одинцовский!

Опа! Вот это уже было неожиданно.

Он-то тут каким боком⁈

С Одинцовским, цепным псом Императора, я сталкивался лишь однажды, когда он прибыл в Академию для проверки Печатей Ланцова.

Он как мог пытался найти на мне следы Печатей, но провалился.

С тех пор я его не видел и ничего о нём не слышал. И тут вдруг в Академии появляется Серебрянский, действующий по его указке.

В такие совпадения может поверить только мой дракоша!

— Зачем ему это надо?

— Ваше Благородие, я не знаю! — Серебрянский заметно нервничал. — Но клянусь вам, я понятия не имел, что вы здесь будете! Я даже не подозревал, что вы учитесь в Академии! Да если бы я знал, то ни за что бы не согласился…

Вот в это я охотно мог поверить.

Серебрянскому я ничего плохого не сделал. Но, появившись в Институте, явно произвёл на него сильное впечатление.

Настолько сильное, что он был готов выйти в окно, лишь бы меня не видеть!

— Снова какая-то афера ректора? — Я повернулся к Ростоцкому.

— Нет, Максим. — Ростоцкий покачал головой. — Ректор сам не хотел этой проверки. Но у Одинцовского есть власть. И он настоял на её проведении…

Выходит, всё упирается в Одинцовского. Он нанял бывшего человека Разумовых, чтобы…

Чтобы что?

Чтобы проверить всех студентов Академии? Так это же бред!

Интуиция подсказывала — проверка как-то связана со мной. Как именно, я пока не понимал.

Но причин отказываться от халявного тестирования не видел.

— Что ж, я всё понял. Продолжайте ваше исследование!

— И вы, Ваше Благородие, меня не тронете? — Серебрянский недоверчиво заморгал.

Уважаемый профессор явно решил, что я буду его бить!

— А это уже зависит от того, как вы будете себя вести…

Серебрянский понятливо кивнул и скрылся в аудитории.

В коридоре мы с Ростоцким остались вдвоём.

— Ох, Максим, знал бы ты, как мне не нравятся все эти твои аферы… — Ростоцкий тяжело вздохнул. — И кто дал тебе право так разговаривать с уважаемым профессором? Между прочим, он — светило науки!

— Ага, только я за несколько минут сделал то, что это светило не сумело за несколько недель!

Вся эта ситуация начинала меня раздражать.

Сначала проверка Одинцовского на Печати. Теперь его же проверка непонятно на что…

Не Академия, а сплошные подставы!

Знаний я здесь больше почти не получал. Все связи, какие мог, уже завёл.

Так что и потребности оставаться здесь дальше у меня не было…

— Академию можно закончить раньше положенного срока? Например, экстерном?

Ростоцкий удивился.

— Можно. Но это очень сложно. Видишь ли, у нас крайне трудная программа… Такие решения принимает лично ректор!

— Понял. Загляну к нему, когда здесь закончу!

Я вошёл в аудиторию и занял своё место.

Серебрянский тем временем начал проверку.

Из небольшого металлического чемоданчика он извлёк несколько мощных артефактов. Он соединил их сложной системой проводов, и по аудитории прокатилась волна энергии.

Хм, однако… Кажется, он и в самом деле настроен серьёзно!

В целом всё оказалось очень просто. Студенты подходили к нему, он подключал к ним датчики, сканировал их энергетическую структуру и распечатывал на принтере результат.

Всё чётко и понятно.

В целом, я мог сделать то же самое. Только Дар давал небольшую погрешность. Да и себя сканировать было намного сложнее…

В чём ещё была особенность работы Серебрянского, так это в том, что он анализировал всю энергетическую структуру, вплоть до Специализации и особенностей Дара.

Это может быть мне полезно… Если, конечно, он не найдёт ничего лишнего!

Но с этим я точно найду способ справиться…

Проверка проходила в пределах ожиданий.

Почти у всех ребят Ранг вырос. В среднем, показатели были в районе восьмого и седьмого. У некоторых, например, у Анастасии, он доходил аж до шестого.

Учитывая, что все они были первокурсниками, достижение было вполне весомым!

Долго отсиживаться я не стал и уверенно шагнул к Серебрянскому.

Профессор дрожащими руками облепил меня датчиками и запустил свою машинку.

Артефакты зашумели, постепенно разгоняясь.

И чем быстрее они работали, тем выше поднимались брови Серебрянского.

— Что-то не так? — поинтересовался я.

— Кхм… М-Максим, я даже не знаю, как сказать… — Профессор закашлялся.