Увидев стоящего в дверях Федорова, Людмила громко взвизгнула, и, прикрывая ладонями голую грудь, закрылась одеялом. Мужчина обернулся и попытался встать с кровати. Подбежавшему Федорову хватило на него двух ударов — левой в печень и правой по челюсти…

Посмотрев на лежащее на полу без движений тело и поняв, что его противник отключился надолго, Дмитрий Николаевич повернулся и, стараясь ступать бесшумно по скрипящему полу, направился к Людмиле. Она сидела на кровати, закутавшись в одеяло, и расширенными от ужаса глазами следила за его приближением.

— В-в-вы чего? С ума сошли или напились в баре до белой горячки? — наконец с трудом выдавила она из себя.

Федоров невесело усмехнулся.

— Ни то, ни другое… Просто ваши подруги ждут вас внизу для очень важного разговора. Одевайтесь и идите за мной!

Вдруг лицо Людмилы исказилось гримасой страха и растерянности, и она, широко раскрыв рот, закричала с такой силой, что Федоров от неожиданности остановился на месте.

— А-а-а-а-а!..

"Похоже, истерика началась, — недовольно подумал он. — Сейчас народ начнет сбегаться!"

Он быстро повернулся и, выйдя в коридор, втащил в номер бесчувственное тело Олега.

Увидев лежащего на полу Олега, Людмила замолчала и, вдруг отбросив далеко в сторону одеяло, через всю комнату голой кинулась к нему. Упав на колени, она стала поспешно его ощупывать.

— Что вы с ним сделали? — подняв голову, растерянно спросила она Федорова.

— Ничего. Он просто без сознания. Еще раз прошу вас одеться и пойти со мной.

— Да пошел ты… — заорала, вскакивая с колен, Людмила и вдруг кинулась к Федорову, повисла на нем и стала с остервенением бить его ладонями по лицу и плечам.

"Совсем девка спятила. С наркотиков, что ли?" — обомлел он, с трудом закрываясь от ее ударов. Подойдя к кровати, он схватил Людмилу за руки и, сбросив с себя, прижал к скомканному одеялу.

— Замолчи и быстро одевайся! — стирая с расцарапанного лица кровь, приказал он.

Людмила начала вырываться. Тогда он, высвободив левую руку, ударил ее ладонью по щеке. Она на мгновение затихла, но затем опять начала извиваться всем телом. Только после третьего, самого сильного удара она успокоилась.

— Повторяю последний раз, — тяжело дыша, прохрипел Федоров. — Я из-за тебя, бл…, под пули подставляться не намерен. Или ты идешь сейчас со мной, или я тебя здесь же придушу. Решай!

Людмила пластом лежала на кровати, раскинув в стороны свои длинные, мускулистые ноги и удивленно смотрела на Федорова. Тот медленно разжал руки.

— Ну что, успокоилась? — не спуская с Людмилы настороженных глаз, спросил он.

Людмила слабо кивнула.

— Тогда вставай! — приказал Федоров. — Время не ждет.

Людмила стала неуверенно подниматься с кровати.

— Не беспокойся, я отвернусь. — Дмитрий Николаевич повернулся и подошел к окну. Оглянувшись через минуту и увидев, что Людмила уже одета, он взял ее за руку и, осторожно выглянув в коридор и удостоверившись, что там никого нет, вывел из номера.

Стараясь не попадаться никому на глаза, они спустились на второй этаж.

— Наконец-то! — увидев их, Надя подняла с пола дорожную сумку и стала закрывать дверь. — Вика уже в машине. Прогревает двигатель. Там, все нормально прошло? — спросила она, искоса поглядывая на хмурую Людмилу.

— Вполне, — не вдаваясь в подробности, ответил Федоров.

Мимо дремлющего администратора они вышли на улицу и, что есть сил, побежали к автостоянке.

Часть вторая. Альпийская баллада

День четвертый. Альпы…

Освещая тусклыми фарами безлюдное шоссе, машина медленно пробиралась среди высоких снежных заносов. Слева дорога обрывалась в таинственно чернеющую в ночи бездонную пропасть. А справа, освещенная слабым лунным светом, высилась отвесная, покрытая серебристым инеем стена. Проезжая часть была настолько узкой, что казалось, машина занимает почти всю ее ширину и при малейшей ошибке водителя она должна была неминуемо сорваться с обледенелой дороги в пропасть или врезаться в громоздящиеся вдоль обочины заснеженные камни.

Как назло, ночью начался сильный снегопад, и поэтому за два часа непрерывной, изматывающей езды Дмитрий Николаевич и девушки смогли отъехать от Эбенау только на пятнадцать километров. После подробного рассказа Нади о случившемся в ресторане Вика и Людмила заметно приуныли и теперь, молча, сидели рядом с ней, напряженно прислушиваясь к доносящимся снаружи звукам.

Проезжая через полицейский пост на выезде из городка, они по счастливой случайности избежали проверки документов. Осветив номерной знак машины фонарем, и заглянув в салон, полицейский махнул рукой.

— Fahren Sie vorbei. Проезжайте!

— Интересно! Почему нас не задержали? — удивилась Надя, когда пост полиции, скрылся за поворотом дороги. — У меня душа в пятки ушла от страха, когда они нас остановили.

— Действительно, почему? — Дмитрий Николаевич озабоченно потер пальцами небритый подбородок. — Наши с вами описания у них наверняка уже есть, а возможно и фотороботы. Полицейский рассматривал меня очень внимательно. Странно, что он нас не узнал, — он замолчал, напряженно всматриваясь в мутную снежную пелену за лобовым стеклом. — Похоже, бармен был прав, когда сказал, что Махмуд их контролирует. — продолжил он, после минутного раздумья. — Ему полиция нужна только для того, чтобы нас найти. А дальше они сами будут действовать. С того поста, наверное, уже позвонили кому надо.

Девушки переглянулись, и Надя с тревогой в голосе тихо спросила:

— А они нас догонят?

Федоров пожал плечами.

— Сейчас вряд ли. В такую погоду ночью они не смогут что-либо серьезное предпринять. А вот с утра перекроют все дороги наглухо, не выскочишь. Это я по своему прошлому опыту знаю.

Рано утром, едва показались первые робкие лучи восходящего солнца, они спустились в долину. За время пути шоссе, по которому они ехали, пересекло три разительно отличающихся друг от друга природных пояса. Вначале в сереющей ночной мгле среди бесформенных нагромождений скал угадывались, занесенные снегом и покрытые редким кустарником высокогорные луга и пастбища. Спустившись по склону горы еще на несколько километров, они попали в царство покрытых инеем вечнозеленых сосновых лесов. И наконец, у въезда в долину их окружил росший по обе стороны дороги редкий еловый лес вперемежку с дубом и буком. Снега вокруг уже не было, так как в предгорье еще царствовала поздняя альпийская осень, золотящая густые кроны росших здесь в изобилии высоких многовековых деревьев. Попетляв по лесу, шоссе вдруг выскочило на равнину и затерялось среди невысоких покрытых кустарником холмов. Слева от дороги желтело большое поле с остатками убранного льна и стоящими тут и там силосными башнями и сеновалами. А чуть дальше, за небольшой, извилистой речкой, высился похожий на гигантские крылья чайки ветряк электростанции. Справа,