— Наверное, я сначала должна была поговорить с Ферантой.

— Я сам с ней поговорю, — отмахнулся Гетбер. — Зная Ферр, могу тебя уверить: если бы ты обратилась к ней с просьбой подобрать магического ассистента, она бы отослала тебя ко мне. Не во всех вопросах мы с ней согласны, и все-таки она уважает меня, как специалиста, а я, в свою очередь, уважаю её… Если мы продолжим этот бессмысленный разговор, то на работу времени у нас не останется, — напомнил он.

— Хорошо, — решилась я. — Отвернитесь, пожалуйста, к окну.

— Понял, — хмыкнул Гетбер. — Не буду тебя смущать.

Шкатулку с камнем я спрятала в самое непритязательное, по моему скромному мнению, место — в шкафчик под раковиной. Спорить не стану, место для такой красивой и наверняка недешёвой шкатулки варварское, но не оставлять же её у всех на виду?

— Вы когда-нибудь видели их вживую, эти камни? — поинтересовалась я, вернувшись на стул.

— Видел, — ответил Гетбер. — Я уже могу повернуться?

— Ещё нет, — код я решила набрать тоже в тайне от его внимательных глаз. Хотя, конечно, никакой код не спасёт, если Гетбер просто-напросто выхватит этот камень у меня из рук и унесётся вдаль, радостно улюлюкая. С трудом, но такую картину все-таки можно представить. — А работали с ним?

— Нет, не работал. Как я уже говорил, я работаю с точным математическим расчётом, а не с драгоценными безделушками, место которым — на шее у дам, удачно вышедшим замуж за богачей.

* * *

Еле слышно скрипнул замок, и камешек приветливо блеснул мне, ещё не зная, каким испытанием мы сейчас его подвергнем.

— Вы всегда так резки в своих высказываниях, — заметила я.

— Да, — Гетбер пожал плечами, — мне часто об этом говорят.

— Хотя здесь я с вами соглашусь. Такой камешек и я бы не отказалась на шее носить. К слову, можете поворачиваться и смотреть.

Отбирать камень силой Гетберу не пришлось — я сама отдала этот сильнейший артефакт, стоило Гетберу приблизиться. Он повертел камешек в руках, рассмотрел его на просвет — а люстра в моей лаборатории не самая хорошая, лампочки постоянно мерцают и очень сильно греются. Я ждала от Гетбера вопросов, что-то по типу: ну и как твои успехи, дорогая Варя? Но вместо этого Гетбер поинтересовался:

— Ты замужем? Там, в твоём мире?

Впрочем, этот вопрос тоже касается успехов — но уже в личной жизни.

— Нет, никогда не была и не планировала побывать в ближайшее время, — сказала я это равнодушно, но внутри всё загорелось вмиг, будто кто-то поднёс спичку к обильно политым бензином сухоцветам.

— Хотела бы побывать? — не унимался Гетбер.

— Давайте потратим время на исследование, а не на бессмысленные разговоры. Если вам интересно моё мнение на разные направления моей скромной жизни, то… — и запнулась. Не скажу же я ему — позовите меня на ужин, и мы обсудим с вами всё это в менее формальной обстановке.

— То что? — подловил он тут же.

— То спешу вас огорчить, я не делюсь такими подробностями с окружающими людьми. Верните мне, пожалуйста, камень, подальше от… всякого. — Не могу утверждать наверняка, и всё-таки мне показалось, что Гетбер задержал свою ладонь над моей дольше, чем того требовал простой обмен камешком. — И попытайтесь вспомнить заклинание… что-нибудь очень безобидное и слабенькое.

— Варя, ты вообще знаешь, как работает здесь магия? — поинтересовался Гетбер. Он вдруг встал, выпрямился во весь рост. И продолжил: — Магия может разрушать материальное и нет, а может создавать — как из чего-то, так и из пустоты. Может работать со стихиями, может разменивать души, а может заставлять двигаться тела, лишенные этих самых душ. Может ранить, а может лечить, может дарить любовь, а может навсегда лишить всякого интереса к жизни. Какая именно из функций магии тебя интересует?

Признаю — меня задел тот факт, что Гетбер считает меня несмышленой, ничего не понимающей ни в этом мире, ни в каком-либо ещё.

— Если вы знаете книгу, в которой всё это изложено чуть более структурированно, я обязательно с ней ознакомлюсь.

— Я вижу, что ты любишь читать книги, — он недвусмысленно взглянул на стопку с литературой по минералогии. И замер, ожидая ответа от меня.

Я развернулась вокруг собственной оси, пытаясь отыскать, чем же таким могу развлечь Гетбера. И к великой радости для себя обнаружила засохший много лет назад цветок, одеревеневшими стволами напоминающий каланхоэ, но совершенно лишенный листьев. Я отставила его в дальний угол, и не надеясь уже спасти его. Но и выкинуть рука не поднялась — слишком свежа память о моей собственной коллекции фиалок, прямо сейчас погибающей где-то там, в другом мире, боюсь представить, насколько далёком. Суждено ли мне ещё хоть раз наблюдать их нежные лепестки? И отчего коварная, играющая против меня же самой душа шепчет, что нет?

— Я бы попросила у вас внести в мою жизнь хотя бы немного смысла, — тихо заметила я, приближаясь к цветочному горшку, — но боюсь, эффект от этого будет слишком непредсказуемым, а я ещё и себя потеряю. Поэтому, — я подхватила горшок и повернулась к Гетберу. — Пожалуйста, попробуйте его воскресить. Это входит в круг ваших талантов?

И пыльный горшок приземлился на чистый лабораторный стол.

— Да, ему точно хуже уже не станет, — согласился Гетбер, и во взгляде его читалась скорее недоумение, чем любовь к ни в чем не виноватому цветку.

— Что касается стандартных условий? — спросила я. Села позади цветка и открыла лабораторный журнал, готовая делать записи. — Сколько времени бы вам потребовалось? И сколько… ресурсов? Хотя я понимаю, что магии сложно присвоить единицы измерения.

Думала, Гетбер надо мной посмеётся. А он взял и улыбнулся:

— Такой подход мне нравится больше. Я использую такой термин, как «ёмкостные единицы». И ученикам его вдалбливаю… А они твердят, что магия — это творчество, и не стоит её подгонять под такие жесткие границы. Который год преподаю, а все об одном и том же. Ну хорошо. Предположим, этот цветок затребует у меня около трёх единиц. Всё-таки предстоит работать с мёртвой материей, а она неохотно подвергается изменениям. И ещё — мало его оживить, нужно запустить процессы роста, пустить по сосудам живительный сок и заставить цвести… Есть у тебя тут вода?

Я вернулась к любимой раковине и повернула ручку в виде креста. Труба задрожала, готовая вылететь из держателей, но всё же выплюнула порцию воды в стакан, который я заранее поднесла к крану.

— Столько достаточно?

— Достаточно, — ответил Герберт и добавил: — Попробуем через воду работать.