Пятнадцать миллиметров уже были куда более серьёзным аргументом, но несмотря на появившиеся дыры на нагруднике, астартес легко повернулся и открыл ответный огонь. И если пули Медведя вряд ли прошли на вылет, то вот болты космодесантника заставили Медведя замолчать.

Затем только раздался взрыв плазменной гранаты, которая тоже лишь оплавила силовой доспех, заставив астартес слегка пошатнуться. Плазменной гранатой можно было его убить, но надо было сделать так, чтобы граната взорвалась хотя бы под его ногами. Не в метре, не в двух, а прямо рядом. В противном случае его может просто ранить или вообще просто будет сделано пару шагов в сторону.

– Сука... – прошипел я, выхватывая из подсумка гранату уже сам и делая ещё один бросок.

Но астартес просто отказывался стоять на месте и ещё пока граната летела он начал менять позицию, уходя из радиуса поражения. Такой огромный, бронированный, но не уязвимый. Зато хотя бы один.

– НАВАЛИСЬ БРАТВА!!! – раздался крик и уже не через ДОТ, а прямо по раскрошенной первой линии обороны начал взбираться взвод под командованием Кувалды.

И лютый хаос накрыл мир. Болты летали повсюду, какие-то безумцы бросались врукопашную на космодесантника, а тот потрошил из за мгновения с помощью своего силового ножа. Иногда он просто пинком отбрасывал псов с такой силой, что те сбивали с ног и ломали кости товарищам позади них, а сами просто в тот же миг умирали, ведь от ударов даже баллистическая сталь жутко деформировалась, а внутренности и вовсе превращались в пыль.

Концентрированный огонь лазганов заставлял лишь плавиться краску, но из-за подкладки кожа космодесантника даже не нагревалась, выдерживая даже лучи хеллганов, которые к тому же не могли точно поражать одно место из-за постоянных движений космодесантника. Как вдруг на ноги начал подниматься Медведь.

Все выстрелы космодесантника угодили в пулемёт, а осколки не пробили панцирной брони Медведя. И хоть он остался без оружия, но он был очень зол. Настолько зол, что таким я его видел лишь трижды за всё наше знакомство. Обезумев от собственной ярости он с разбега впечатался в бок космодесантника.

Астартес видел это приближение, но не стал отвлекаться, подметив что и подсумки Медведя пусты, как и оружия у того нет. Но какого же было его удивление, когда Медведь реально взял его на таран и хоть повалить конечно же не смог, но заставил пошатнуться. А затем с грохотом кулаки начали стучать о силовую броню в местах сочленения, будто бы Медведь реально верил в то, что сможет этим чего-то добиться.

И хоть план этот был безумный, но сыграло то, что космодесантник реально удивился и промедлил долю мгновения. С грохотом удар кулака подбросил Медведя и тот свалился на спину, потеряв сознание, но в это же время я уже сжал вторую свою плазменную гранату. Нас пятеро, у меня была плазменная граната, у Кувалды было СВУ из кумулятивного снаряда, ещё у трёх бойцов связки с гранатами, как противотанковыми, так и противопехотными.

Кувалда не спешила, я ещё только поднимался на ноги, чтобы сократить расстояние. Два бойца уже делали замах, а третий перехватывал связку двумя руками, дабы бросать было удобнее.

Астартес мыслил быстро, он видел меня и понимал, что бежать на меня такая себе идея, ведь взгляд мой был как у мертвеца. Я готов был сдохнуть и подорвать себя вместе с ним, даже не зная ранит этого его или нет. Первая связка уже летела в его сторону, он начал делать рывок, вторая взорвалась в руках бойца из-за точного взрыва из-за чего бросок третий начал уходить в молоко.

Кувалда хоть и выждала момент, дав бросок на упреждение этого манёвра, но тоже не попала. Граната штука тяжёлая, противотанковая граната или СВУ ещё более тяжёлая. Её дай бог двумя руками на десять метров кинешь, а точность... точность в таком случае на уровне: "Ну, в танк попадёт".

– Пиздец, – уже подумал я, бросая также на упреждение плазменную гранату.

– И не таких ебашил, – усмехнулся лежащий на спине Циклоп, когда мимо входа в ДОТ, пролетел Астартес.

И с грохотом плазменный взрыв разнёс голову, левую руку и расплавив броню до второго сердца космодесантника. Пока все дохли и умирали, Циклоп вальяжно валялся и отдыхал, надеясь что разберутся и без него. В героя он играть не хотел, даже с учётом того, что у него была и силовая броня, и ещё пустотный щит, которые спасли его. И поэтому как только он упал на спину, то так и остался лежать.

И даже когда в бой вступил отряд Кувалды, он не рискнул показываться из-за укрытия, чтобы сделать второй выстрел. Нет, он ценил свою шкуру настолько сильно, что даже астартес не смог предсказать такого крысятничества. Как и в целом даже в понимании астартес Хаоса подобное было бесчестным, мерзким, подлым по отношению к боевым братьям.

В этом бою идеальный астартес допустил две фатальных ошибки: во-первых, пожалел болта в лоб Медведю, из-за чего оказался под угрозой пяти бросков гранат, а во-вторых... совсем не понял, что сражается не просто с каким-то гвардейцами, а с хемо-псами, чей командир самый настоящий пёс из всех псов лун Савлара.

– Чего встали, ублюдки?! – тем временем Циклоп уже соизволил подняться, гордо встав на труп космодесантника. – ДО ВОЕННЫХ СКЛАДОВ РУКОЙ ПОДАТЬ И ТЕПЕРЬ ОНИ СЧИТАЙ УЖЕ НАШИ!!!

И все побежали вперёд, перепрыгивая тела товарищей и раненных. Ведь хемо-псам было плевать на всех кроме себя.

Глава 9

– А я... Нет, вы дослушайте! Я ему сначала ноги прострелил, прямо оба колена, одним выстрелом с шести сотен ярдов, – поднявшись на стол кричал вовсю карлик, он же ратлинг, он же наш новый снайпер Шнырь. – И этот еретик ползёт, кричит что-то в вокс, зубы стиснул, лазган вперёд и по-пластунски своими ножками дрыгая! Ползёт, скотина, жить хочет. И тут я бац, вторую пулю прямо в бок его! Мог прямо в подмышку и сразу труп был бы, там как знаете...

Шнырь постучал себя по панцирю, задрав руку.

– Металла техноебланы пожалели, да и неудобно было бы носить эту байду тогда. Но я ему всё равно именно в бок, – опустив руку ниже, на боковую пластину, продолжал объяснять всем Шнырь. – Прямо сюда дал. Даже с такого расстояния пуля пробила, ясен хер, калибр видели? Но зато сразу ублюдок не сдох. Клянусь Богом-Императором, он там корчился ещё очень долго! Я