Въехали в режимную зону Кандагарского гарнизона. Меня с брони забирает старшина роты. Дежурный автомобиль «Газ-66», не заезжая в наш ружейный парк, везет меня напрямую в госпиталь. Прапорщик не теряет ни минуты — не дает мне времени переодеться, только берет у меня автомат и нагрудник. В приемной палатке инфекционного отделения я оставляю ему свою полевую форму и моюсь под душем, с трудом надеваю штаны синей казенной пижамы. Жму на прощание руку старшине. Меня кладут на носилки, фельдшер берет на анализ кровь из вены…

Эвакуация, разведгруппа грузится на «броню»

Трофейные цинки со стрелковыми боеприпасами

На вторые сутки прихожу в себя. Первое, что вижу, это крашенный белой масляной краской фанерный потолок большой палаты сборного модуля. Окна закрыты светлыми шторами. Я укрыт новым синим казенным одеялом. Сверху со штатива к руке тянется шланг капельницы. Тихо. Мерно шумит кондиционер, вставленный в оконную раму, прохладно. Боли не чувствую, но сил нет никаких. Глаза вновь слипаются, наваливается сон. Чувствую прикосновение к руке, открываю глаза. Лечащий врач сидит в моих ногах на краю кровати.

— Вот и хорошо, очнулся. Билирубин падает. Пульс нормальный. Желтенький, правда. Ну, это не беда! — Отпускает мое запястье, одобрительно похлопывает по кисти, продолжает: — Ты, парень, побывал на своем первом жизненном перекрестке.

На глаза накатываются слезы. Чтобы их сдержать, улыбаюсь.

— Я знаю, — шепчу ему в ответ.

К марту 1986 года, выполняя свою задачу, 173-й отдельный отрад спецназа в очередной раз перекрыл все направления движения «караванов» моджахедов. В ответ на жесткие действия разведчиков главари местных бандформирований пишут письма с предложениями сотрудничества, отказываясь при этом от активного сопротивления существующей власти.

Эффективные акции батальона заставляют «душманов» создавать специальные отряды для противодействия. Хорошее финансирование банд позволяет привлекать в их ряды подготовленных бойцов из проверенных местных боевиков и закаленных наемников.

Формирование численностью в сто пятьдесят воинов, оснащенных дополнительным вооружением, получающих высокое денежное содержание, должно приносить результат. Но мы им шанса прославиться не даем. Кандагарский батальон спецназа ГРУ, выполняя свою работу, наносит противнику жесткий ответный удар. «Духи», неся значительные потери, не выдерживают открытого противостояния, поэтому их особые отряды периодически расформировываются.

Результат боевых действий спецназовцев, разбитый автомобиль мятежников, перевозивший боеприпасы

Разведчики третей роты с пленными боевиками

За два года войны разведчики прекрасно знают, на какой конкретно дороге сейчас нужно работать. Это зависит от многих факторов, известных только нам. Оперативная обстановка апреля влияет на то, где предстоит высадиться командиру 3-й роты 173-го отряда капитану Кравченко. Сегодня спецназовец в очередной раз выходит на охоту за «караваном». Я под его началом высаживаюсь третий раз. Две предыдущих операции были результативными. Выпускник Киевского командного училища, Андрей пришел в наш отряд из батальона ВДВ. Профессионализм этого опытного, волевого офицера и дерзкого разведчика виден каждому бойцу команды и придает нам дополнительную уверенность в своих силах.

Мне, разведчику-минеру, входящему в состав разведгруппы, место хорошо знакомо — это для меня пятый по счету выход в этот район. Скалы южного обрывистого склона хребта Мярьгиньгау-Маджигар вновь предстоят перед моим взором. Мысль о том, что в очередной раз три ночи придется провести в изматывающем марше, напрягает. Отлично помню свой завершающий переход двадцать пять дней назад по этой вершине. После результативной засады был госпитализирован и в первый же после выздоровления боевой выход высажен именно здесь.

Командиры разведгрупп 173-го ооСпН: старший лейтенант Паршин, старший лейтенант Тутов, старший лейтенант Кривенко, капитан Кравченко, лето 1985 г.

Стремительно темнеет. Затаившись в сухом русле, разведгруппа ведет круговое наблюдение. Скоро начнем движение. Головной дозор уточняет маршрут у командира. По мандеху между спецназовцев пробираюсь к капитану и обращаюсь к нему. Интересуясь конечной точкой нашего марша, быстро пересказываю предыдущий поход и те трудности, с которыми мы столкнулись. Кравченко внимательно слушает.

— Сколько раз, говоришь, здесь был?

— Это пятый.

— Дорогу знаешь?

Я неуверенно пожимаю плечами.

— Давай в головной дозор, — рискует офицер и, поворачиваясь к сержанту, ставит ему новую задачу, меняет маршрут выхода к месту проведения засады.

Умение быстро принять правильное решение — большой дар. Капитан обладает им, поэтому он удачлив и поэтому он спецназовец.

Сегодня в подгруппе минирования со мной еще двое подрывников. Мы оснащены миной осколочной направленной МОН-90. 12-килограммовый заряд имеет направленный угол разлета осколков в шестьдесят градусов, в этом секторе на удалении шестьдесят метров зона сплошного поражения. Мина настолько мощна, что разлет одиночных обломков в тыльной части достигает двухсот метров. Дорога проходит по степи, укрыться в зоне установки негде, риск не оправдан. Поэтому способом передачи управляющей команды на подрыв нами выбран радиосигнал — со склона горы он за доли секунды придет на исполнительный прибор радиолинии, смонтированный на заряде. Также на пути вероятного отхода противника с места засады мы планируем установить небольшое минное поле из четырех заградительных ОЗМ-72. Электронные взрыватели к ним имеют двадцатиметровые обрывные датчики цели, — стоит порвать эту тонкую медную проволоку, произойдет подрыв.

Сейчас мне выпало идти в головном дозоре. Волнуюсь. Нас четверо, группа далеко позади. Хотя мне, разведчику-минеру, неоднократно приходилось работать в отрыве от основных сил, действия в составе головного дозора — это новые тревожные ощущения. Как будто предчувствуя эту ситуацию, командир взвода минирования при наших сборах настоял на том, чтобы я взял ночной бинокль. Не скажу, что тогда я с радостью воспринял указание. Прибор — это лишних два килограмма. Но приказ есть приказ, я просто выполнил его. Сейчас же вспоминаю лейтенанта добрым словом. БН-2 «Реалия» — отличный помощник в ночном боевом выходе. Резиновый налобник маскирует свечение экрана. Дальность видения в устройство зависит от степени освещенности и контраста между объектом и фоном.