младшим братом? – спросила я, когда Мэддокс собирался вернуться к байку. Я проигнорировала испуганные взгляды телохранителей. Но не мне принимать решение: главой дома являлся папа, который был еще и гиперзащитником.

Мир между ним и Мэддоксом длился только один день, но мне отчаянно хотелось, чтобы мама и Валерио познакомились с моим парнем.

Они не станут осуждать Мэддокса за годы мести.

Мэддокс язвительно улыбнулся. Вероятно, он тоже заметил нервозность охранников.

– Как бы мне ни хотелось познакомиться с твоей мамой, не уверен, что хочу злить твоего старика, хоть это и принесет мне удовольствие.

Я кивнула, пытаясь скрыть разочарование. В тот момент я почувствовала себя потерянной. Свежая рана на спине вызывала ненужные воспоминания. Мэддокс приблизился вплотную и наклонился ко мне.

Его голос был низким и полным тревоги, когда он проговорил:

– Если я тебе понадоблюсь, Марселла, просто скажи, и я приеду, даже если твой отец придет в ярость.

Я покачала головой, не желая показаться слабой.

– В другой раз.

Мэддокс нахмурился.

– Точно?

Я вновь кивнула и сделала шаг назад. Нам необходимо закончить разговор.

– Я должна вернуться домой прежде, чем родные начнут волноваться.

– Не сомневаюсь, телохранители держат твоего старика в курсе происходящего, – пробурчал Мэддокс.

– Пока, – бросила я, одарив его фирменной улыбкой, и села в лимузин.

Мэддокс не переставал наблюдать за мной, и я едва не попросила его сопровождать нас до дома. Но шофер, наконец, поехал по дороге, приняв решение за меня.

Все внутри меня рухнуло, а горло предательски сдавило. Я не понимала, почему чувствовала себя взвинченной и уязвимой из-за татуировки. Я выбрала эскиз. Он скроет ужасные слова, которыми Эрл и другие байкеры заклеймили меня.

Это должно все исправить.

Глава 10

Марселла

Я сумела не столкнуться с родными, пока быстро поднималась по лестнице. Мама стала бы утешать меня, но в то же время и переживать, а папа винил бы себя, а затем попытался бы защитить еще больше, возможно, даже захотел бы держать подальше от бизнеса. Ничего подобного мне не хотелось.

Я долго думала о медицинской наклейке на спине, разрываясь между чувством любопытства и трепета. Тату-мастер предупредил, что понадобится несколько сеансов, чтобы перекрыть слова. Я не была терпеливой, а в этой ситуации ждать казалось совершенно невозможным. Я взглянула на часы. Почти шесть вечера. Джианна должна скоро приехать с тестом на беременность. Интересно, какую ложь она заготовила для семьи о своем визите.

– Марси! – заорал Валерио. Он был единственным, кто выкрикивал мое имя вместо того, чтобы постучать в дверь.

– Входи, – сказала я, радуясь, что могу отвлечься. Я потянулась за кардиганом, чтобы надеть его, но не успела.

Валерио ворвался в комнату, и взгляд серых глаз брата сразу же остановился на мне. Заморгав, он подошел ближе.

– Можно посмотреть?

Я замешкалась, не представляя, как много осталось от байкерской надписи. Валерио наверняка слышал ругательства и похуже, вылетающие из уст солдат папы, когда те не замечали его присутствие, но значение слов на спине мне объяснять не хотелось.

Увидев его умоляющее лицо, я сдалась. Кивнув, опустилась на кровать.

– Поможешь снять наклейку? Но осторожно, еще не зажило.

Валерио вскочил на кровать, встав на колени позади меня. Я собралась с силами, однако брат был на удивление аккуратен: я ощущала лишь легкое подергивание.

– Вау, – вырвалось у Валерио.

Я встала и подошла к зеркалу, чтобы взглянуть. Во время сегодняшнего сеанса мастер направил все усилия, чтобы перекрыть слово «шлюха», не притрагиваясь к нацарапанному «Витиелло». Острие дужек короны протыкало имя, а основание обруча перекрывало оскорбление. Большую часть времени Константин потратил на контур, но уже начал заполнять нижнюю часть цветом.

Тем не менее «шлюха» можно было прочитать, только если тщательно присмотреться. Валерио слез с кровати, нахмурив светлые брови. Я напряглась, когда он внимательно изучал татуировку.

– Зачем они набили нашу фамилию на твоей коже? Думали, ты забудешь, что ты Витиелло?

Я пожала плечами, улыбнувшись. Вот что мне нравилось в Валерио. Он всегда умудрялся изумить меня своим образом мыслей.

– Они не отличались особым умом. Похоже, так они пытались напомнить о себе.

Валерио кивнул.

– Ага. Амо сказал – они тупые ублюдки.

Я хмыкнула.

– Постарайся не выражаться при маме.

Валерио ухмыльнулся.

– Знаю. – Улыбка брата исчезла, когда он продолжил изучать старую надпись.

В отражении зеркала я проследила за его взглядом: Валерио уже добрался до слова, от которого меня всегда бросало в дрожь.

– Мне нравится татуировка.

– Она еще не закончена.

Валерио потер ладони, уставившись на мою спину. Костяшки его пальцев опухли.

– Что произошло?

Валерио обожал скорость и бои, поэтому у него часто появлялись синяки, однако только костяшки пальцев выглядели странно.

– Я подрался с Мимо.

Мимо был одним из близких друзей Валерио.

– Почему? – спросила я, но в сердце возникло нехорошее предчувствие, что это как-то связано со мной.

Валерио пожал плечами. Я выжидающе приподняла брови.

– Он кое-что сказал про тебя.

– Что?

– Мимо хотел знать – правда ли то, что говорят люди.

– Не заставляй меня вытаскивать из тебя ответ, Валерио. Выкладывай.

– Про слово, которые байкеры набили на спине, – пробормотал он, указывая на тату, – про то, как выглядит твое ухо…

Я сглотнула. Крошечная часть меня надеялась, что о надписи не узнают, но даже если папа приказал своим людям держать рот на замке, информация всегда могла легко просочиться. Мужьям достаточно проболтаться женам, которые любили посплетничать. Я ненавидела то, какие чувства все это вызывало во мне: будто я сделала что-то неправильно и мне есть чего стыдиться.

– Я избил Мимо. У него из носа потекла кровь, а губа разбита. Я заставил его поклясться никогда больше ничего такого не говорить, – гордо заявил Валерио и коснулся моего плеча. – Я врежу каждому, кто начнет болтать о тебе плохо.

Я с благодарностью улыбнулась брату. Валерио был добродушным, он больше напоминал мне дядюшку Маттео, чем папу. Хотя мама всегда утверждала, что ее младший сын похож на ее брата Фабиано, когда тот был мальчишкой.

Я виделась с Фабиано лишь пару раз в год, и он определенно не казался приветливым или общительным. Но то, что Валерио дрался за меня, многое значило.

– Спасибо. Ты самый лучший младший брат на свете.

Валерио сморщил нос.

– Не такой уж я и маленький. Я выше всех друзей.

Я взъерошила его волосы.

– Верно.

Я надела кардиган, устав от внимания к татуировке. Валерио кружился вокруг меня. Наверное, он хотел что-то еще.

– Ну что?

Он застенчиво потер шею.

– Можно посмотреть на твое ухо?

Я замерла, осторожно дотронувшись до бриллиантовой каффы, прикрывающей отсутствующую