– Интересно что? – осведомился Стефано.

– И нам интересно! – с иронией поддакнул тот.

Журналистская братия запрудила парковку, так как податься здесь больше было некуда, а небольшой ресторан спортивного комплекса был уже полон. Большинство толпилось небольшими группками, обсуждая происходящее, кто-то работал, сидя в машине, кто-то пытался заглянуть в сквер и понять, что же там происходит.

Лола, Дана и Стефано на этот раз не отличились оригинальностью и тоже засели в Лолином автомобиле.

Праздношатающейся и рассматривающей журналистов и место преступления публики почти не было.

– Вот что ковид наделал, – проговорила Дана, копаясь в телефоне, – напугал горожан!

– И хорошо, – возразила Лола, – и нам спокойнее работается, и полиции дел меньше, некого отгонять от ограждения.

– Пусть дома сидят и телевизор смотрят! – подытожил Стефано.

Сегодня в Рим возвратился Никола, и Лола ловила себя на том, что думы ее летают совсем не в направлении расследования.

Она представляла, как Никола обедает один на огромной кухне, запивая холодную поркету (мясо поросенка, типа нашей буженины) белым вином, как включает телевизор и ищет программы с ее репортажами…

Но эксклюзивные сведения «жгли пятки», и Лола заставила себя переключиться.

– Я так понимаю, что автобус с техниками после похорон сюда приехал и будет на нас работать?

– Да, все здесь, только с другой стороны припарковались. И твоя любимая гримерша с ними! – брякнул Стефано.

– Что?! Я же попросила, чтобы ее не присылали больше! – возмутилась начальница.

С некоторых пор на выездах Лоле была положена личная гримерша, но та так настойчиво исполняла свои обязанности, так долго пыхтела перед самым Лолиным носом, возя кисточкой по лицу, напрочь забив на то, что во время подачи новостей дорога каждая минута, что Лола, сославшись на ковид, заявила, что будет гримироваться сама.

– Это шутка была! – хмыкнул Стефано. – Хотел на твою реакцию посмотреть!

– Ну и как?

– Что «как»?

– Посмотрел?!

– Ну да, нормальная реакция, как я и ожидал, – стушевался оператор.

– А теперь давайте работать! Даем в эфир все, что известно на сегодняшний момент, – главную новость про найденный затвор от пистолета дам первой, чтобы сразу заинтриговать зрителя. Про случай в крипте не буду упоминать, пока не выясним все про этого директора театрального агентства.

– Да, эта сцена в усыпальнице до сих пор перед глазами стоит. С чего он так заливался? И связано ли это как-то с убийством?.. – задумчиво проронила Дана.

– Пока у нас нет на это ответов, так что обсудим попозже! Техники уже отмашку дали, пора начинать! – скомандовала начальница.

Лола расположилась перед перегороженным входом в сквер и начала репортаж.

Как только пошла трансляция, в рядах полицейских, которых захватили в кадр на заднем плане, появилось усиленное шевеление.

Журналистка сделала шаг в сторону, дав оператору получше снять передвижения полиции. Она тут же обратила внимание публики, предположив, что в пруду в этот самый момент что-то обнаружили.

И правда, после непонятного и сбивчивого хождения стражи порядка сбились в кучу и, видимо, что-то обсуждали или рассматривали.

Происходящее заметили и коллеги и тоже придвинулись к входу.

– Здорово будет, если мы момент находки отсняли, – тихо проговорила Дана.

– А я тоже хотела с этого места дать репортаж, – обиженно произнесла журналистка с местного телевидения, видимо, услышавшая слова Даны.

– И как вам везет всегда! – добавил посторонний оператор.

– Это не простое везение, а профессионализм и умение предугадывать события! – отчеканила Дана.

Прямой эфир был закончен, а они так и не узнали, что же нашла полиция.

Даже во время самого репортажа Лола надеялась, что им подфартит и Дане придет сообщение с разъяснением о находке, и она сможет поразить зрителя, привыкшего к тому, что трансляции с ее участием заканчиваются «взрывной бомбой» эксклюзива.

– До последнего ждала, не закруглялась, – устало произнесла Лола, садясь в машину, которая стала для них на время журналистского расследования убийства офисом.

Не успела она закончить фразу, как раздался звук пришедшего сообщения.

Дана тут же схватила мобильник.

– Вот! А еще говорят, что мы везучие! Хотя бы на минуту раньше пришло, и был бы еще один эксклюзив в репортаже!

– Так что там, говори уже! – не выдержал Стефано.

– В пруду обнаружили еще две части от пистолета! – объявила Дана.

– Та-а-ак… – пробормотал Стефано.

– Умен!.. Разобрал оружие и разбросал, – сразу сообразила Лола.

– Точно! – отозвалась помощница.

– Значит, уже нет сомнений, что это пистолет, из которого было совершено преступление! – гаркнул оператор.

– Скорее всего, так и есть, но экспертизу все равно должны сделать.

Группа полицейских вышла из сквера и быстрым шагом направилась к своим машинам.

Кто-то из репортеров попытался ткнуться с микрофоном, выкрикивая вопросы, но детективы, полностью игнорируя журналистов, уехали.

– Что, дернем за ними? – было заметно, что Стефано надоело сидеть на одном месте.

– Не стоит, – возразила Лола. – Я бы Джесу вычислила, с ним бы поговорила более предметно. Родителей убитых не хочу беспокоить, а Джесу – самый близкий друг, как выяснилось.

– А у Умберто не будем интервью брать? А то я как вспомню…

– Понятно, понятно, «его фигура перед глазами стоит», – закончила за нее фразу Лола. – Считаю, что нужно дождаться конца его допроса, попробовать получить об Умберто еще какие-то сведения и тогда во всеоружии подкатывать.

– А я во время нашего эфира Урсулу здесь видела, – вспомнила Дана.

– Интересно… Преступника тянет на место преступления…

– Лол, ты серьезно думаешь, что она убийца?! – удивилась ассистентка.

– Не знаю… но она меня как-то изначально напрягла своим испуганным обликом, чрезмерной худобой и тихим, вибрирующим от страха голосом.

– Ну, я не знаю, как худобой можно напрячь, – вступился за девушку Стефано.

– Это все чисто на интуитивном уровне, – оправдалась Лола.

– Смотрите, вон она в сторонке стоит! – махнул вдоль парковки Стефано.

– Где?! Где?! – одновременно заверещали Лола и Дана, повернулись в ту сторону и чуть не стукнулись головами.

– Да вон она!

Урсула стояла сжавшись под раскидистой магнолией и казалась совсем отощавшей.