– Повернувшись к графу, она обреченно посмотрела на него. – Я знаю, что вам это омерзительно в такой же степени, как и мне.

– Напротив. – Граф взглянул на Каролину, изогнув в циничной насмешке темно-каштановую бровь.

– Я нахожу чрезвычайно забавным дразнить старых сплетниц. К тому же они даже не подозревают, насколько точны в своей оценке наших перспектив.

Она покачала головой, отказываясь верить, что ему доставляет удовольствие сражаться с хамством, столь распространенным среди светских дам.

– Для своего возраста вы слишком циничны, милорд. Граф горько хмыкнул. Но его глаза заметно потеплели и суровые черты смягчились.

– Ответь, Каролина, что ты собиралась сказать баронессе? Той, что съязвила по поводу цвета твоего платья?

Она пожала плечами, не желая вспоминать о неприятном инциденте.

– Не знаю. Что-то вежливое.

– Уж не хотела ли ты ее поблагодарить? Ведь она подчеркнула твой возраст из самых гнусных побуждений.

– Я бы ничего не выиграла, отплатив ей тем же, милорд.

– Согласен. – Джеффри импульсивно коснулся выбившейся из-под шляпки прядки ее светлых волос. – Ты истинная леди, Каролина. Леди, не теряющая выдержки и собственного достоинства ни при каких обстоятельствах. И мне очень приятно исполнять роль твоего сопровождающего. И вдвойне приятно оттого, что у меня есть возможность показать всему свету, какой должна быть настоящая леди.

– Отпустив ее локон, он провел пальцем вниз по щеке Каролины, оставляя на ней горячий след, пока палец не замер на ее нижней губе и осторожно не потрогал бархатистую поверхность. Каролину обжег, приковав к месту, его затуманенный взгляд, полыхнувший далеким пожаром.

– Ты была сегодня выше всяких похвал.

У нее вдруг пересохло во рту, и она непроизвольно облизала губы, при этом случайно задев его палец. Его кожа оказалась грубой, мозолистой, но в то же время пленительной. Разбираемая любопытством, она снова высунула язычок и осторожно проверила правильность первоначального ощущения.

– Каролина, – пророкотал граф, в его голосе слышалось предостережение. Но она, заинтригованная, не придала этому значения. Он впился в нее взглядом. Его зрачки расширились, придав глазам непроницаемо черный цвет.

На это утро у Каролины был запланирован экспериментальный поцелуй с Гарри. Но теперь ей до смерти хотелось, чтобы ее поцеловал Джеффри. Она подалась вперед и слегка запрокинула лицо. Граф, слегка надавив пальцем на губу, заставил ее приоткрыть рот.

И в следующее мгновение он склонился к ней. Их губы встретились, и ее окатила огненная волна. Его горячий рот крепко прижался к ее рту, а язык скользнул внутрь. Взяв в ладонь ее лицо, Джеффри привлек ее к себе...

Каролина копировала каждое его движение, усердно перенимая опыт и в то же время стараясь запомнить ощущения, молниями пронзавшие ее тело. В следующий момент она почувствовала, как его вторая ладонь раскаленным клеймом обожгла ее ребра и медленно поползла вверх. Она всхлипнула, хотя и не поняла почему.

– Эй вы, послушайте! Чевой-то вы тут вытворяете? При звуке грубого голоса, раздавшегося рядом с коляской, Джеффри резко отпрянул от Каролины. Его лицо пылало, а потемневший взгляд сердито уставился на притормозившего возле них извозчика. Она испуганно ахнула, осознав, что они целовались при свете дня и на открытом месте! Робко оглядевшись, она с облегчением отметила, что они находились вдали от модной светской толпы и вокруг никого не было, если не считать нескольких уличных мальчишек и потревожившего их возницы. Сделав свое дело, он теперь чинно удалялся.

Как только городской экипаж скрылся из виду, Джеффри, не проронив ни слова, тронул поводья и пустил лошадей рысью. Каролина тоже хранила молчание и, воспользовавшись паузой, пыталась собраться с мыслями. Но это оказалось не так-то просто, и прошло какое-то время, прежде чем она вспомнила о необходимости методично рассортировать в памяти полученные от поцелуя впечатления. Но даже после этого ее мысли все еще были далеки от точного языка науки и скорее походили на поэтические излияния, нежели на исследовательскую работу.

– Я очень сожалею, Каролина. Прошу меня простить. Я поступил опрометчиво.

Она вздрогнула, испуганная его неожиданным раскаянием, и посмотрела на графа. Джеффри сидел ссутулившись, словно пытался спрятаться от чего-то, ей непонятного. Его серые глаза были все еще темными, но теперь уже от переполнявшей его вины.

– Почему? – спросила она.

Каролина видела, как у него на щеках заходили желваки.

– Я едва не погубил тебя, – произнес он с трудом. – Я вел себя неосмотрительно.

– Но нас никто не видел. – Она улыбнулась, уверенная, что у него нет причин для тревоги.

– Мы не можем знать этого наверняка.

– Но почему же? Можем. Если нас кто-то видел, то начнут злословить. – Каролина ласково дотронулась до его руки.

– Это то, что...

– А если начнут злословить, мы объясним, что занимались наукой, исследованиями. Вы же знаете, «то я собираюсь написать на эту тему трактат.

Громкий стон вырвался из груди графа.

– Но я опубликую его, естественно, под псевдонимом. О! – вдруг ахнула Каролина. – Вы ведь почти положили руку на мой корсаж. Как это здорово, что вы вспомнили. – Благодарная, она прильнула к нему.

– Каролина! – взмолился Джеффри, потеряв терпение. Но она и бровью не повела. Это так характерно для мужчин суетиться по поводу глупых светских условностей, когда речь идет о науке.

Однако не исключалась возможность, что она неверно истолковала ситуацию. Каролина озабоченно посмотрела на графа. Он ведь мог расстроиться совсем по другой причине. Она снова взглянула на него, пытаясь по его профилю догадаться, о чем он думает. Джеффри сосредоточенно правил лошадьми, умело маневрируя на узких улицах. По выражению его лица трудно было понять, о чем он размышляет. Но ничего хорошего его размышления явно не предвещали. Как ей хотелось заставить его улыбнуться!

– Милорд, – начала она. – Джеффри! Мне только что пришло в голову, что женщина в поцелуе играет не последнюю роль.

– Каролина!

– Нет-нет, не перебивайте меня. Я хочу разобраться. – Она сглотнула слюну. – Не бойтесь задеть мои чувства. Я, в конце концов, ученый, и это входит в сферу моих научных интересов. – Она смутилась, произнося эту фразу, но желание узнать его мнение было сильнее. – Может быть, я делала что-то не так? Может быть, это я виновата в том, что у Гарри не получилось повергнуть меня в трепет. Потому что... – Она вдруг осеклась, осененная догадкой: что, если Джеффри рассердился, потому что она испортила его поцелуй? Ни одному мужчине не хочется выглядеть дураком. Особенно в столь щепетильных делах, как поцелуи.

– Если что-то вам не понравилось, то это всецело моя вина. Если бы вы объяснили мне, что нужно делать... – На этой полной ожидания ноте ее голос наконец оборвался.