От ресторана Агата тоже наотрез отказалась – нет, и всё. Вадим Алексеевич подумал немного и предложил сделать свадьбу в лесничестве. Глаза Агаты заблестели, и он был счастлив, что угодил ей.

Началась подготовка. Из городка Агатиной юности была приглашена её тётушка, Анна Николаевна. Её разместили в пустующей Агатиной квартире, и добросердечная Маша тут же взяла опеку над пожилой женщиной. Начались поездки в лесничество. Нужно было завезти необходимые продукты, бутылки и всё такое. Анна Николаевна, конечно же, захотела увидеться с братом, которого давно не видела, ещё до Агатиной свадьбы. Её отправили туда с Машей, вручив им первую порцию необходимых заготовок. Потом такие поездки повторялись, и Маша понемногу привыкла к общению с Евгением Семёновичем, перестала его пугаться, как раньше. Он же не пялился на неё больше ошалелыми глазами, но каждый раз любовался милым сердцу лицом, стоило ей отвернуться. Маша даже стала вступать с ним в разговоры, и это его очень радовало. Боясь спугнуть возникшую между ними близость, Евгений Семёнович держался всегда в рамках вежливости, не позволяя себе ничего лишнего. И Маша, наконец, стала воспринимать его как своего, близкого человека. Своей семьи у неё не было (она так и не простила мать и бабушку за свою изломанную женскую долю), и близкие люди Агаты, с которой она сроднилась, стали близки и ей. Евгения Семёновича это несказанно радовало, он считал это своей первой маленькой победой, и в голове зрели всё более смелые планы завоевания красавицы Маши. Он же, в конце концов, тоже мужчина не из последних, и может дать ей любовь и обеспеченную жизнь. Разве это так мало?

Разумеется, были вовлечены в этот увлекательный процесс подготовки к свадьбе и Юрий Сергеевич с Лизой. Они тоже пару раз наезжали в лесничество. Мужчины обсуждали подготовку стола во дворе, а женщины – меню праздника и порядок приготовления блюд. Лиза с большим удовольствием приняла на себя обязанности шеф-повара. Здесь, в лесу, на свежем воздухе и в настоящей печи, да ещё с такими помощниками – что может быть лучше.

Наконец настал торжественный день. Волновались все, хотя, казалось, и не с чего: всё решено, всё подготовлено. Но так уж устроен человек, и с этим ничего не поделаешь.

День, как по заказу, выдался солнечный и с лёгким морозцем. Выпал первый снег. Здесь, в городе, его и не видно, а в лесу, надо думать, он уже радует глаз. В ЗАГС явились с утра, как и было договорено. Дни-то теперь короткие, а нужно ещё ехать в лесничество. Расписали молодых быстро и без особых изысков – Агата опять же настояла на простом районном заведении, не нужно ей никаких дворцов. А потом двумя машинами поехали в лесничество.

Здесь, и правда, была красота необыкновенная. На высоких деревьях серебрился снег, сверкающий в лучах неяркого зимнего уже солнца подобно бриллиантовой россыпи. В голубом небе плыли редкие белые облачка, как кораблики, уходящие в неведомую даль. Тихо, светло – прямо как в сказке.

Во дворе у домика лесника уже сооружён большой стол под высоким навесом. Рядом подготовлено место для костерка. Прелесть какая! И началась суматоха. Но в этой суматохе, как оказалось, был строгий порядок. И вскоре стол уже был уставлен блюдами с едой и бутылками для согрева. А на разведённом костерке пристроены шампуры с шашлыками – так, немного, чисто для порядка, яств и так хватаем с избытком. Но Егор Степанович посчитал, что без шашлыков никак нельзя. И Вадим Алексеевич с ним согласился – для него теперь этот шашлык в лесу стал знаковым явлением, он знаменовал собой начало их с Агатой отношений.

Праздник катился как по гладкой дорожке. Все были веселы, всем было хорошо. Когда немного стемнело, Егор Степанович пожарче распалил костерок и попросил Вадима Алексеевича спеть, если он не против. Тот бросил вопросительный взгляд на Агату и, увидев в её глазах ответ, пошёл за гитарой. Потом он пел, и все сидели, затаив дыхание, так это было хорошо. А Вадим Алексеевич не отрывал взгляда от глаз жены, и песня лилась, казалось, из самого его сердца. Глаза Агаты сияли ярче самоцветов и лучились любовью и нежностью.

Потом настал вечер, и пора было уезжать. Молодые отправились к себе, а Машу и Анну Николаевну предложил завезти домой Юрий Сергеевич, к большому огорчению Евгения Семёновича. Мужчина всё ещё не мог прийти в себя после того, что увидел в огромных Машиных глазах на этой свадьбе. Женщина явно хотела любви и семейного счастья. Что же мешает ей? Почему она, такая красивая, одна? Почему нет рядом с ней мужчины, готового о ней позаботиться и снять с женских плеч непосильные тяготы, которые накладывает на них жизнь?

Несколькими днями позднее случился переполох в ВУЗе, где работала Агата. Стало известно, что безотказная Агата Витальевна, надежда и опора ректората, вышла замуж и покидает должность декана. И вообще не за горами время, когда она уйдёт в декрет. Это было ударом – не столько для ректора, сколько для заведующего кафедрой, который не представлял даже, кем будет затыкать дыры в учебном расписании, когда его доцент уйдёт в длительный отпуск. Хотя и тот, и другой, имея глаза, видели, что представляет собой эта женщина, и понимали, что рано или поздно, но это случится.

Преподавательскую работу Агата пока оставила за собой и даже не стала ограничивать своё расписание, понимая, что коллегам ещё придётся поскакать резвыми зайчиками, чтобы обеспечить учебный процесс в её отсутствие. И порадовала руководство тем, что не стала отодвигать сроки выполнения своей докторской. Работы осталось не так и много, и самым разумным будет поднапрячься и сбросить с плеч этот груз. Потом-то уж совсем не до науки будет, когда родится ребёнок или даже двое, как подозревает лечащий врач. А с Вадимом она теперь рядом и утром, и вечером, и, главное, ночью. Каждую ночь спать в его объятиях – это оказалось подобным сказке. И просыпаясь по утрам, она время от времени нащупывала неокрепшей ещё рукой его сильное тело, проверяя, не сон ли это, его тепло рядом.

Лечащий врач был по-прежнему внимателен и частенько вызывал её на осмотр. Прошло время, и его предположение подтвердилось. Агата действительно носила двойню, только никак было не определить пол детей. Впрочем, какая разница. Она готова была любить одинаково горячо и сыновей, и дочерей. Вадим тоже не капризничал в этом вопросе. Для него было главным, чтобы всё прошло благополучно для его жены. Мужчинам вообще не дано любить детей заранее, до рождения. Они могут проникнуться к ним отцовскими чувствами только тогда, когда увидят глазами и возьмут на руки. Агата же, как и любая женщина, уже ощущала неразрывную связь со своими детьми и любовь к ним.

Сориентировавшись в обстановке, Вадим Алексеевич провёл тайные переговоры с Анной Николаевной и уговорил её оставить свой городишко и перебираться к ним. Вон ведь квартира Агатина пустая стоит, в ней вполне можно жить. И всем хорошо будет. И Агате меньше переживаний, и ей, Анне Николаевне в радость будет с внуками иногда понянчиться. Ведь она заменила Агате мать, она и есть настоящая бабушка для её детей. Пожилая женщина согласилась. И так же тайно Вадим Алексеевич перевёз её незамысловатые пожитки на новое место. Многое уговорил бросить, зачем, мол, это старье, он новое, современное купит. В чём-то уговорил и обещание своё выполнил. А Агате был преподнесен сюрприз, весьма её порадовавший. То, что увидел Вадим Алексеевич в глубине таких родных голубых глаз, стало для него лучшей наградой за все труды. Страсть теперь приходилось сдерживать, но он не роптал, знал, что придёт время, и они с Агатой снова будут радовать друг друга горячими ласками и вместе улетать под небеса.