— Конечно, мне от этого не легче, что ее убили, но вот к подруге обращусь, может, она и поможет мне найти того человека. У нее связи есть. А ты возраст не заметил?

— Нет. Какой-то неопределенный. От шестнадцати и старше. Передача такая есть.

— А время? Когда это было?

— Нет, время я вообще не знаю. У нас и часов-то нет. Одни были, да дед продал. А зачем они нам? Счастливые часов не наблюдают, — заулыбался он.

— Слушай, и не страшно вам тут жить? — начала я поглядывать в сторону Мишки.

Кто-то уже успел сходить в ларек, и на «столе» стояла уже вторая бутылка — «Губернаторская». Про «Трою» все забыли. Похоже, здесь сегодня праздник, Мишка уже обнимался с обоими и казался абсолютно пьяным. Интересно, он что-нибудь узнал?

— А что страшного? Кому мы нужны? Вот только вы забрели. А как вы сюда зашли?

— Что значит, как? В дверь и вошли.

— Она что, не закрыта? Мы вообще-то закрываем с этой стороны, когда все приходят.

— Будем считать, что нам повезло.

— Если хотите, оставайтесь здесь. Тебя никто не тронет, не бойся.

— Да нет уж, мы пойдем. Мне теперь быстрее к подруге добраться надо. У него надо спросить, — я кивнула на Мишку.

— Да ему, по-моему, уже все равно, где спать и с кем, — усмехнулся мой собеседник.

Но тут вдруг Мишка как бы очнулся и посмотрел на меня. Я едва заметно кивнула.

— Может, пойдем, а то ты что-то увлеклась общением с молодым, человеком. Или мне показалось?

— Да, пойдем, — ответила я кротко.

Дед начал уговаривать остаться с заверениями, что меня никто не тронет.

Но судя по тому, какие взгляды бросал его сосед со шрамом, тот не давал таких гарантий.

Я тихонько обратилась к моему собеседнику:

— А тебя как зовут?

— Саша Суворов, — он слегка ухмыльнулся, — полководец такой был. А может, и из меня еще что-нибудь получится.

— Конечно, получится. Пока. Держи визитку моей подруги. Позвони ей. Она поможет.

Он быстро взял и спрятал кусочек картона с моими инициалами и номером телефона. Мне стало его жалко. Может быть, и правда из него что-нибудь получится. По крайней мере, уже хорошо, что он не попал в колонию для несовершеннолетних.

Мы с Мишкой вышли, причем он еле стоял на ногах. Закрыв за нами дверь, он с облегчением вздохнул:

— Господи, как я устал! И я, кажись, на самом деле пьяный.

— Пойдем ко мне. У меня есть отличная таблетка. Мне она не раз помогала. И очень мне интересно, что ты выяснил?

— Мне тоже очень интересно, о чем это ты так ворковала с парнем?

Молодежь совращаешь.

— Да? Неизвестно, кто кого совращал. Меня пожалели, что я беременная.

Кстати, здорово придумал. А то бы…

Мы засмеялись.

— Представляю, беременная каратистка, — не мог успокоиться Мишка.

— А все-таки жалко их. Очень страшно, по-моему, не иметь своего дома.

— Да уж, пожалел волк кобылу… Они бы тебя не пожалели, если бы встретили в темном переулке. Огромное число преступлений совершают именно вот эти несчастные люди.

— Ой, — я даже поморщилась, — ты не на совещании. Мне твоя статистика не нужна. Может быть, и по собственной глупости они стали тем, кто они есть, но не специально они совершают те самые преступления.

— Тань, — Мишка даже запыхтел от возмущения, — уж не знаю, что мог наговорить тебе твой «ухажер», что ты так яростно их защищаешь, но и под дулом пистолета их никто не выгонял из своих квартир.

— Слушай, ну а если мы бы с тобой действительно куда-нибудь ехали и потеряли документы, билеты, деньги. Что же нам делать? Я сомневаюсь, что у вас мы бы нашли помощь.

— Я не знаю. Я занимаюсь другим. А бомжами занимаются специальные люди.

У меня своих дел полно, чтобы еще вникать в чужие.

Благодаря нашей полемике мы поднимались, наверное, часа три и наконец-то достигли моей квартиры.

— По-моему, мне уже не нужна твоя таблетка. От твоих разговоров я протрезвел.

— Кстати, этого мальчика незаконно выгнали из квартиры. Он же несовершеннолетний. Как его отец мог продать квартиру, непонятно. Может, ты выяснишь это? Ему надо помочь.

— Тань, у тебя дел мало?

— Мало.

— А у меня полно.

— Хорошо, я найду, к кому обратиться по этому поводу.

— А кто у него отец?

— Ты с ним пил, между прочим, тот со шрамом.

— Что? Это он тебе сказал? А мне, представь, совсем другое.

— Да? И что же?

— Что этого мальчика он подобрал как-то на улице. Вернее, отбил у какой-то местной банды. Теперь ходят вместе. Твой мальчик, как я понял, очень хороший карманник.

Я была слегка удивлена. Я не верила, что рассказ Саши был от начала до конца ложью. Нет, такого не может быть.

— А ты уверен, что «отец» тебе сказал правду?

— Да нет, конечно. И какая разница? Что ты узнала?

— Подожди, сначала умоемся, выпьем кофе, а потом рассказы.

Но только я успела смыть грим, как в дверь позвонили. Открыв ее, я очень удивилась, увидев Светину маму.

— Простите, поздно уже, но я на минутку.

— Конечно, проходите, никаких проблем. Да для меня и не поздно.

— Просто у каждого свой режим. Мы, например, все очень рано ложимся, но и рано встаем. Поэтому по вечерам к малознакомым людям я не люблю ходить.

— Ко мне вы можете прийти даже ночью. У меня работа такая.

Мы все еще стояли в прихожей.

— Да вы проходите, — спохватилась я. Мы прошли в комнату. Мишка находился в ванной и почему-то притих. Тоже мне конспиратор.

— Я на минутку. Сегодня, почти сразу после вашего ухода, в ящике я нашла еще одно письмо. Тут указывается конкретный день — понедельник.

Я взяла конверт и внимательно рассмотрела со всех сторон: ничем не отличается от других своих собратьев. Отличался текст. Я принесла имевшееся у меня письмо Лины и сличила со Светиным. Те же буквы, вырезанные и наклеенные, но стиль несколько другой, хотя и очень приближен. Но у меня не было Машиных писем. Надо бы к ней сбегать. Я посмотрела на часы — не было еще и девяти.

Можно и сходить. Просто у меня возникло подозрение, что писал другой человек, как бы подстраиваясь под того, предыдущего. Может, это действительно кто-то другой, поэтому и ошибка вышла со Светой. Но с другой стороны, условия были те же: положить деньги в камеру хранения номер 60, и дается код. Интересно, Лине уже пришло такое письмо?