— Твое право, — пожимаю плечами. — Но лучше бы тебе верить в пришельцев и лепреконов, — фыркаю и, закончив завтракать одновременно с мужем, удаляюсь в гардеробную.

— Сложи, что считаешь нужным, на кровати, — заявляет Веприцкий, входя следом. — Ольга все упакует.

— Я не знаю, что буду делать в Лондоне, — ворчу, — поэтому даже не представляю, что взять с собой. Если бы ты обозначил программу…

— Понятия не имею, — хрипло бросает Родион. — Если не знаешь, то и время терять не будем. Одевайся, и едем.

«Хорошенькая альтернатива», — усмехаюсь я про себя и в который раз удивляюсь, как Веприцкий умудряется принимать совершенно немыслимые решения. Предугадать заранее совершенно невозможно. Вздыхаю и, нисколько не стесняясь стоящего рядом мужчину, скидываю халат. Нагишом подхожу к длинному комоду и легким движением открываю ящик с бельем.

«Сейчас достану самые простые трусики и такой же бюстгальтер. В дорогу надевать кружева не стоит. — И, заглянув внутрь, удивленно смотрю на лежащие рядками черные носки Родиона. — Твою мать! — гневно бурчу про себя. — Ты не смогла запомнить, где твои ящики, Майя?!» Тут все кругом одинаково облицовано деревом венге. Пойди разбери где что!

— Твои справа, — довольно усмехается Родион и, лениво отодвинув точно такую же дверцу, достает красный полупрозрачный комплект с бархатными цветами. — Надевай, куколка, — хрипло рычит он, подавая мне предназначенное для соблазнения, а не для путешествий белье. Но близко не подходит. Видимо, боится, что не совладает с собой.

— Я хочу надеть что-то попроще. — Отбираю у мужа комплект и кладу его обратно в ящик. — Кружева в дороге носить неудобно.

— А как по мне, так в самый раз, — бурчит Родион. — Буду представлять, какая ты там…

— Тогда и тебе это белье доставит неудобства, — хмыкаю, доставая самый скромный комплект бесшовного белья.

— За такие труселя нужно штрафовать, — морщится Веприцкий, когда я надеваю телесного цвета стринги. — Зато у патологоанатома не встанет, — ржет как конь и, наткнувшись на мой негодующий взгляд, замолкает.

— Тебе так срочно нужно избавиться от меня, что ты даже себя не пожалеешь и еще пятьсот неудачников, взявших билеты на один с нами рейс? — злобно цежу я и вдруг понимаю, что довела-таки благоверного до белого каления.

— Майя… — рычит он. — Живо собирайся, — велит на ходу и, почти выйдя за дверь, бросает раздраженно. — Чертова кукла!

— Сам дурак! — фыркаю вслед и натягиваю платье, в котором целую вечность назад заявилась в клуб к Веприцкому.

Беру с полки свою сумку, надев старые сапоги, что служили мне еще до отъезда в Америку. Вот только пуховик накидываю новый — моя шуба куда-то запропастилась.

«Нужно узнать у Ольги», — решаю, спускаясь с лестницы. Внизу, неподалеку от входа, стоит несгибаемый Родион в черных штанах и такой же распахнутой куртке и о чем-то шепчется с соратниками. Я вижу, как глаза Приора, стоявшего ко мне лицом, начинают вылезать из орбит. Верный помощник мужа моментально сообщает ему о моем появлении.

«Эх, не получилось сюрприза», — мысленно усмехаюсь, с ужасом наблюдая, как Вепрь меняется в лице. Он не двигается с места, лишь смотрит на меня холодно и недовольно.

— Вернись, Майя, — хрипло бросает он, когда я подхожу ближе, — и переоденься. Начни с того комплекта, что мне понравился, — приказывает он резко. — Без фокусов, пожалуйста, дорогая, — и напоминает напоследок: — Я и наказать могу.

— Хорошо, милый, — соглашаюсь, понимая, что еще чуть-чуть — и нарвусь на крупные неприятности, тем более что оба помощника стоят рядом притихшие. Наверное, точно знают, что сейчас рванет.

В гардеробной я быстро скидываю всю одежду и облачаюсь в красный комплект, черные джинсы, свитер и высокие сапоги. Беру в руки короткий пуховичок серебристого цвета и такую же сумочку.

— Модная чика, — усмехаюсь своему отражению и, распустив волосы, снова спускаюсь вниз.

Муж, завидев меня, одобрительно кивает и, не дожидаясь, идет к выходу. Я, как дура, семеню следом.

«Ну, правильно, ты сама напросилась, дорогая! К чему устроила дурацкую эскападу? Хватит, Майя. Остановись, — предупреждает меня внутренний голос, и я морщусь — Что ожидать от Вепря, если даже его свита притихла. Вон, Люк, молча опустив голову, ждет, пока шеф занесет свою пятую точку в Майбах, а хитрый Приор развил бурную деятельность. Зорко оглядывает сотрудников службы безопасности и раздает им указания. Показушник, блин»…

— Садись уже, — пропускает меня вперед муж и устраивается рядом. — Заедем на новый объект, Миха, — кивает он водителю и тут же обращается к Люку: — Ты летишь со мной, на наш рейс еще билеты есть. Пока я буду осматривать участок, смотайся домой, возьми загранпаспорт.

— Меня Света прибьет, — вздыхает растерянно Люк и хочет еще что-то добавить, когда Веприцкий резко перебивает его:

— Тебе жена зарплату платит или все-таки я?

— Да это так, Родя, к слову пришлось, — суетливо, как баба, лепечет Люк. — Твой приказ для меня закон. Ты же знаешь… — мычит он и злобно косится на меня.

— Теперь ты, любовь моя, — спокойно и равнодушно цедит Веприцкий, одновременно поднимая перегородку, отделяющую нас от части водителя. — Хватит выделываться, чижик, — ощерившись, говорит он. — Мне надоело с тобой пререкаться. В следующий раз начнешь выпендриваться — отхватишь без предупреждения.

Я растерянно киваю и чувствую, как руки Вепря деловито пробираются мне под куртку, затем под свитер. Одна ладонь придерживает за талию, а другая по-хозяйски ощупывает бархатные цветы, раскиданные по тонкой ткани.

— Классные у тебя магарасы, — довольно хрипит Веприцкий. — Теперь весь полет буду представлять, какая ты там красивая… — ворчит он с долей сожаления.

— Можно приподнять свитер и посмотреть, — предлагаю я. Ноу-хау так себе. Но, может, вид моих чудесных дынек благосклонно подействует на мужа.

— Уже приехали, — мотает головой Родион. — По дороге в аэропорт разве что…

Я выхожу вслед за мужем около старого дома с колоннами. С любопытством оглядываюсь по сторонам. Перед домом разбиты клумбы, а дальше видно большой сад.

— Красота, — довольно улыбается Родион. — Хоть бери и строй здесь коттедж, — ухает он, не обращаясь ни к кому конкретно. — Дом отреставрировать можно или снести, — размышляет он вслух. — Или построить тут торговый центр с кинотеатром и аттракционами? — чешет башку Веприцкий. — Что скажешь, Майя?

«Меня-то ты зачем спрашиваешь?» — чуть не ляпаю вслух и, одернув себя, уже хочу согласиться на вариант с домом, но чувствую смутную тревогу, нарастающую с каждой минутой.

— Место гиблое, Родичка, — шепчу я. — Ощущение — как от кладбища…

— Ты серьезно? — изумляется муж. — Или опять выделываешься? — раздраженно интересуется он, но, всмотревшись в мое лицо, понимает, что я не шучу. — Едем, — кивает Михе. — Торговый центр забацаю, — решает он, усаживая меня в машину, и как только мы остаемся одни, серьезно спрашивает. — В чем дело, чижик?