– Хорошо, твоя любимая… – Замолкаю и смотрю на Пэйси.

– Что? – спрашивает он, хотя веселье в глазах выдает его.

– Эти вопросы объединены одной темой?

– Нет никакой темы, просто мы с парнями придумывали вопросы.

– И потом вместе играли в это?

– Ага, – спокойным тоном отвечает он.

– И что, ты отвечал на вопрос, какая часть тела человека напротив нравится тебе больше всего?

– Легко. – Он ухмыляется.

– Я тебе не верю.

Пэйси ерзает в кресле и говорит:

– Трахни, женись или брось… Я бы трахнул себя, женился бы на Поузи, а послал бы Хорнсби. В прошлый раз, когда мы играли в эту игру, я сидел напротив Холмса и сказал, что больше всего в его теле мне нравятся бедра. Очень мощные, а в джинсах просто гигантские. – Пэйси играет бровями, а затем снова откидывается на спинку. – Нам с парнями не стыдно играть в эту игру. Ну что, остались еще какие-то жалобы?

На минуту я замолкаю, а потом спрашиваю:

– Ты бы трахнул самого себя?

– Всегда доступный мне вид любви, так что да, беспроигрышный вариант.

Я фыркаю и закрываю нос.

– Что смешного? – спрашивает он.

– Прости. – Вытираю нос. – Просто не ожидала услышать от тебя такое.

– А чего ты ожидала? Подожди, точно, ты ведь думала, что кобель в нашей компании именно я. – Он стряхивает ворсинки со своих шорт. – Винни, не стоит судить о книге по обложке.

– Наверное, ты прав. Что ж, м-м-м, интересный ответ. Надеюсь, ты ласков с собой. Внимателен.

Пэйси усмехается.

– Я доминирую, но действую нежно.

Я громко смеюсь.

– Боже, у меня голова идет кругом, а надо сосредоточиться.

– Скажи, что у тебя на уме. – Пэйси делает еще один глоток и устраивается в кресле так, что оказывается лицом ко мне, и теперь еще труднее сопротивляться его очарованию, беззаботности и открытости. С ним легко разговаривать. Никакой неловкости. Нет необходимости стараться, придумывать что-то, все происходит само собой, и это целиком и полностью заслуга Пэйси, потому что именно благодаря ему мне настолько комфортно. Не уверена, что смогла бы чувствовать себя так же в обществе других парней.

– Ни за что. Не собираюсь делиться своими мыслями.

– Видимо, они очень интересные.

– Скорее постыдные. – Я прочищаю горло и смотрю на блок в своих руках. – Итак, игра продолжается. Моя любимая часть твоего тела? – Смотрю на Пэйси и понимаю, что не надо даже думать над вопросом. – Глаза. – Кладу блок на вершину стопки и жду, что Пэйси что-нибудь скажет, поддразнит меня, но нет. Вместо этого он делает свой ход и берет блок. Поворачивает его так, чтобы я видела – вопроса нет, а затем кладет на верх башни.

– Как у тебя так получается?

– Простое везение.

Вздохнув, выбираю еще один блок, вытаскиваю его и снова вижу вопрос.

– Серьезно? Что на этот раз? – Читаю текст и смущенно произношу: – Пожалуй, этот вопрос я пропущу.

– Да ладно тебе, что там написано?

– Там написано, что нужно выбрать любимого игрока и обнять его. Неужели вы правда делаете все это?

– Черт, да. Всегда приятно обнять брата. – Он разводит руки в сторону. – Не стесняйся. Иди сюда.

Почему ему так просто сделать нечто подобное?

И почему я отношусь ко всему настолько серьезно?

Ты вполне можешь обнять Пэйси Лоуса.

Будь на моем месте Макс, он бы с радостью залез на Пэйси.

Зачем я поехала в эту поездку?

Чтобы расслабиться, стать свободной. Вырасти.

Вот и подходящий момент. Я могу либо промолчать и держаться своей застенчивости, либо расслабиться и просто наслаждаться происходящим.

Ставлю блок на верхушку башни, затем наклоняюсь и обнимаю Пэйси. Первое, что я замечаю, – он намного крупнее меня. Второе – насколько широкая у него спина. Крепкая, сплошные мышцы. Третье, на что я обращаю внимание, – как чертовски хорошо он пахнет, восхитительный мужской аромат.

И четвертое, о чем думаю, – как приятно, когда кто-то обнимает тебя вот так. Теплые сильные руки обхватывают меня, и я чувствую себя в безопасности, обо мне заботятся. И да, глупо говорить что-то подобное, ведь я знаю этого мужчину всего лишь сутки, но когда Пэйси обнимает меня, уверена, я под защитой. Но в этом нет ничего удивительного. Его работа – защищать, он охраняет ворота, чтобы его команда могла оставаться в лидерах, а значит, это нормально – ощущать рядом с ним нечто подобное.

Когда я отпускаю его и отстраняюсь, он произносит:

– Черт возьми, а с тобой приятно обниматься.

Я кладу руки на колени и улыбаюсь.

– Не хочешь ответить любезностью на любезность? – спрашивает он, поднимая блок и еще раз показывая, что на нем нет вопроса.

– С тобой тоже приятно обниматься, – краснея, признаюсь я.

И после этого снова заползаю в свою уютную раковину. Но разве кто-то смог бы вести себя иначе? Я ведь только что обнималась с невероятно красивым мужчиной.

– Ты жульничаешь, – говорит Пэйси, когда я продолжаю вытаскивать блоки. Уверена, никогда еще игра в «Дженгу» не длилась так долго. И угадайте, кто ответил на большинство вопросов? Я.

К счастью, все прошло не так уж ужасно. Мне пришлось нелегко, когда я отвечала на вопрос об идеальном свидании с одним из игроков, потому что играли лишь мы с Пэйси. Так что я ляпнула глупость, сказав, что оно включает в себя сидр и игру в «Дженгу» на заднем дворе. Из-за этого Пэйси принялся дразнить меня, спрашивая, неужели у нас сейчас свидание, и я снова покраснела.

– Комментарии не приветствуются, – говорю я, блок теперь держится только на углу. – Ничего себе, ну-ка притормози.

Я поднимаюсь и злобно смотрю на него, на что он хохочет.

– Серьезно, притормози, ты мешаешь мне сосредоточиться. – Я задерживаю дыхание, а затем выдергиваю блок из последнего угла. Несколько секунд башня раскачивается, и я вздрагиваю, молясь, чтобы она устояла. Когда она не падает, делаю вдох и затем переворачиваю кубик.

Вопрос.

А почему бы и нет?

– Что там написано?

На его лице широкая улыбка.

– Почему ты так улыбаешься?

– Как – так? – спрашивает он.

– Как будто знаешь, какой именно вопрос написан на блоке.

– Потому что так и есть. Остался лишь один вопрос, на который мы не ответили.

– Мне что, придется тебя поцеловать? – спрашиваю я, потому что мы уже обнимались и держались за руки, так что очевидно, следующий шаг – поцелуи.

– Не, никаких указаний для поцелуев. Губы для нас святое.

Я смеюсь над этим заявлением, парни придумали такие откровенные вопросы, но поцелуи под запретом, ведь губы для них, оказывается, святое.

К этому моменту мы выпили