Как уже было сказано, добринские рыцари переняли свой орденский устав у меченосцев (о которых еще пойдет речь ниже), чем и объясняется сходство орденских эмблем (из-за чего оба ордена нередко путают). Однако этот Добринский орден, не способный в силу своей малочисленности организовать эффективную оборону Мазовии от прусских набегов, просуществовал очень недолго и после неудачного для добринцев конфликта с западнорусским князем (а затем и королем, милостию римского папы) Даниилом Галицким из-за города Дрогичин был поглощен Тевтонским орденом всего через несколько лет после своего основания, в 1235 г. Впрочем, в 1237 г. бывшие добринские братья перешли из Тевтонского ордена в орден госпитальеров Святого Иоанна Иерусалимского (на этот раз уже окончательно). Последние из них погибли в 1241 г. в битве с татаро-монголами при Вальштатте (Легнице), кровью и жизнью своей засвидетельствовав верность вере Христовой.

Несмотря на эфемерность этого «братства рыцарей Христовых», о нем все-таки стоило упомянуть, ибо его учреждение наглядно демонстрирует, насколько актуальным было в описываемое время использование рыцарских орденов в данном регионе и насколько мало последующее утверждение в нем Тевтонского ордена отличалось от тогдашней общепринятой практики. Кроме того, основание Добринского ордена является наглядным примером огромной заинтересованности восточноевропейских государей в получении помощи с Запада.

Наряду с привлечением местных крестьян, шляхтичей (мелких дворян) и горожан князю Конраду Мазовецкому удалось склонить ко вступлению в Добринский орден и многих немецких рыцарей, в основном из Мекленбурга, сопровождавших епископа Шверинского в его Крестовом походе в Кульмскую (Хелминскую) землю против пруссов. И наконец, учреждение Добринского ордена проливает дополнительный свет на политику епископа Прусского Христиана, наряду с князем Мазовецким и епископом Плоцким стоявшего у колыбели нового ордена. Он надеялся приобрести в его лице политический инструмент, который позволил бы ему уравновесить влияние Тевтонского ордена. Время, однако, показало, что эти расчеты епископа не оправдались.

В 1405 г. Тевтонский орден в ходе очередного территориального размена, предшествовавшего Великой войне 1410–1411 гг., возвратил Добринскую (Добжиньскую) землю Польше.

После убийства второго епископа Ливонского Бертольда восставшими леттами (латышами) в 1198 г. назначенный ему на смену папой римским Иннокентием III Альбрехт (Альберт) фон Буксгевден начал свою деятельность с набора крестоносцев. Папа и римско-германский император Оттон IV приравняли крестовый поход в Прибалтику к крестовому походу в Палестину. Крестоносцам была обещана охрана имущества и отпускались грехи за год службы в рядах воинов епископа в Прибалтике.

В 1200 г. епископ Альбрехт во главе отряда крестоносцев высадился на земле племени ливов в устье Западной Двины, где в следующем году заложил крепость Ригу.

Однако вскоре епископ счел помощь обычных крестоносцев недостаточной и, как уже упоминалось нами выше, основал для борьбы с ливонскими язычниками в 1202 г. орден меча, или орден братьев-меченосцев, окончательно утвержденный папой Иннокентием III в 1204 г. Кстати, подлинное и полное название этого созданного по образцу тамплиеров духовно-рыцарского ордена звучало несколько иначе: «Братья рыцарства (воинства) Христова в Ливонии» (fratres Militiae Christi de Livonia).

Интересно, что, если верить русскому историку Н. Осокину, автору «Истории альбигойцев и их времени», несколько ранее было учреждено, по папскому указу, и еще одно «воинство Христово» (Militia Christi), действовавшее против еретиков-альбигойцев в южнофранцузской области Лангедоке и также использовавшее в качестве эмблемы красный мученический крест. Что же касается ливонских «рыцарей Христовых», то меченосцами (Gladiferi, Ensiferi) их прозвали, поскольку на их напоминавших цистерцианские одеяниях, состоявших из белого кафтана (полукафтанья) и белого же плаща, под нашитым на груди кафтана (полукафтанья) и на левом плече плаща красным, как у храмовников, крестом (позднее замененным на красную шестиконечную звезду) помещалось изображение первоначально красного меча острием вниз, а позднее – двух скрещенных мечей, тоже красного цвета. Эта же эмблема – красный меч и красный крест (звезда) над ним – помещались на щитах и конских попонах меченосцев.

Как писал орденский хронист Генрих Латвийский (Латышский) в своей «Хронике Ливонии», «…брат Теодорих (или Дитрих, настоятель монастыря монашеского ордена цистерцианцев в Трейдене-Торейде-Турайде. – В.А.). предвидя вероломство ливов и боясь, что иначе нельзя будет противостоять массе язычников, для увеличения числа верующих и сохранения Церкви среди неверных учредил некое братство рыцарей (воинов) Христовых, которому господин папа Иннокентий (Иннокентий III. – В.А.) дал устав храмовников (тамплиеров. – В.А.) и знак для ношения на одежде – меч и крест, велев быть в подчинении своему епископу (рижскому епископу Альберту фон Буксгевдену. – В.А.)».

Аверс главного орденского знамени меченосцев украшал образ Пресвятой Богородицы с Богомладенцем Иисусом на руках, реверс – образ Святого Маврикия со Святым копьем, опирающегося на щит.

Основанное в Прибалтике новое государство вошло в историю под названием «Ливония». Оно не было единым, а состояло из двух экономически самостоятельных владений: рижского епископства и ордена меченосцев. При этом номинальная власть принадлежала епископу. Названия основных областей – Эстляндии, Лифляндии и Курляндии – происходили от названий местных племен (эстов, ливов и куронов (куршей).

Епископ Альбрехт каждые два года ездил в Европу (в основном в германские области Вестфалию и Саксонию), где набирал очередной контингент крестоносцев. Получив новое подкрепление, меченосцы шли в поход и приводили к покорности христианизируемую область, стремясь разбить местные племена в полевом сражении. Затем в стратегически важном месте, на господствующей высоте, они спешно возводили крепость (обычно деревянную), после чего уходили, оставив в крепости небольшой гарнизон. После ухода крестоносной рати местные племена часто нападали на крепость. В случае удачного штурма крепость сжигалась, а гарнизон вырезался до последнего человека или захватывался в плен. На следующий год крестоносцы приходили снова, и все повторялось.

Если же гарнизону крепости удавалось отразить штурм, то в дальнейшем основанная меченосцами крепость становилась опорным пунктом для последующих завоеваний.

Меченосцы находились в вассальной зависимости от епископа Ливонии и владели своими землями на правах лена. При первом магистре гладиферов, именовавшемся по-немецки «геермейстером» («войсковым начальником»), Венно (Вайнгольде) фон Рорбахе епископ Риги в 1207 г. уступил меченосцам в полную собственность треть христианской Ливонии и еще не окрещенных прибалтийских земель.

Меченосцы занялись деятельным укреплением своих новых рубежей, поскольку Ливония считалась удельным владением двинских (русских) князей, а к тому же новые рубежи оказались границей с новгородскими и псковскими землями.