И последнее. Всякий объединительный государственный процесс объективно сродни прогрессу. Бисмарк, «мечом и кровью» объединивший в прошлом веке Германию, создал основы для роста и процветания нации и государства. Виктор-Эммануил с одной стороны и Гарибальди с другой создали единую Италию. Для развития нужны большие хозяйственные пространства, единый рынок, крепкая денежная система, надежный правопорядок. К этим ценностям всегда стремилась буржуазия. К развалу, к национальной замкнутости, деревенской обособленности всегда звали люди с феодальным образом мышления.

В руках депутатов – прежде всего союзного уровня – сейчас будущее Родины. История не простит пассивности и бездействия, она будет судить только по делам, по результатам.

Сегодня каждому советскому гражданину хочется увидеть день, когда заседание Съезда народных депутатов СССР сравнится по решительности и значимости с Нижегородской сходкой в далеком 1611 году, когда Кузьма Минин одной речью поставил на дыбы страну, создал ополчение и пошел выручать Москву, погрязшую в интригах с поляками и склоками между собой».

Это десятиминутное выступление встретили аплодисментами, оно поддало жару дискуссии. Вот тогда-то я впервые и услышал от депутатов предложение о введении с апреля – по решению съезда, разумеется – чрезвычайного положения в стране, сроком на шесть месяцев: «Нужны шоковые действия во благо всех». В качестве мотивировки для объявления ЧП выдвигалась, прежде всего, необходимость обеспечить нормальное проведение весенней посевной и осенней уборочной компаний. Для наполнения ЧП предлагались следующие мероприятия: объявление моратория на забастовки, приостановление деятельности всех партий (включая КПСС), установление контроля над ценами, установление контроля над деятельностью средств массовой информации.

Криков, эмоций было, как говорится в народе, «полны штаны», но и Минина тогда не нашлось, и съезд народных депутатов не стал Нижегородской сходкой. Говорят, что утопающий готов ухватиться даже за змею, если она окажется под рукой. Нечто подобное пережил в те дни и я.

В начале мая 1991‑го Борис Ельцин решил создать КГБ России – «в пику» союзному ведомству. В попытке отговорить его от этого намерения на переговоры с ним поехал тогдашний Председатель КГБ СССР Владимир Крючков, который пригласил меня сопровождать его в этой миссии. По дороге, в автомашине, я поделился со своим руководителем соображениями, сводившимися к тому, чтобы предложить Б. Ельцину согласиться на созыв Чрезвычайного съезда народных депутатов. На нем отстранить изжившего себя М. Горбачева и избрать Б. Ельцина президентом СССР, чтобы погасить, таким образом, сепаратистский потенциал России и сделать ее костяком обновленной державы. «Ельцины приходят и уходят, а народ российский, государство российское остаются», – повторял я, перелицовывая известную сталинскую фразу…

Нужно было делать выбор. Все мы с детства помнили греческий миф о Сцилле и Харибде, двух морских чудовищах, мимо одного из которых надо было проплыть кораблю Одиссея. Харибда, как правило, пожирала всех мореплавателей, а Сцилла выбирала в качестве своих жертв шесть самых хороших моряков. Одиссей, естественно, склонился в пользу второго варианта. Мое предложение по кандидатуре Ельцина было сродни его решению. Лучше отдать Советский Союз – пусть без трех прибалтийских республик, Молдовы, Грузии и Армении – на короткий срок человеческой жизни под власть злодея, чем рисковать судьбой всей огромной исторической державы.

Председатель КГБ сосредоточенно молчал. Меня в кабинет для переговоров не пригласили, оставили в приемной коротать время с пустомелей Геннадием Бурбулисом. На обратном пути В. Крючков снова красноречиво молчал, так я и не узнал тогда судьбу своего последнего «предложения».

Позже понял: вариант не прошел. Советский Союз погиб…

Николай Рыжков

Роковые съезды

Первый съезд первых демократически избранных народных депутатов, как известно, открылся в Кремлевском Дворце съездов 25 мая 1989 года в 10 часов утра… Сегодня нет Советского Союза, нет съезда и Верховного Совета СССР. Избранники народа спрятали в ящики свои депутатские значки – внучатам на память. Но всем полезно бы помнить, что роспуск съезда и Верховного Совета СССР был первым этапом в череде «демократического» насилия в России после августа 91‑го года. И сделал это Верховный Совет РСФСР – тот самый, который всего через два года будет расстрелян из танковых пушек…

Николай Рыжков

Два не очень веселых воспоминания о съезде. Первое – нежелание поддержать вполне разумное, в духе общего демократического настроя, предложение академика Сахарова выслушать платформы кандидатов на пост председателя Верховного Совета СССР. Настрой остался настроем, но предложение не прошло. Поскольку, как вскоре выяснилось, кандидат был всего один и он предпочел сначала быть избранным, а уж потом выступить с докладом. И хотя еще до выборов с трибуны Дворца съездов прозвучали сомнения в целесообразности совмещения двух постов, депутаты эти выступления не поддержали. Их можно было понять: в те дни альтернативы Горбачеву не видели. Известный писатель, авторитетный депутат Чингиз Айтматов и внес его кандидатуру на пост председателя Верховного Совета СССР.

Выборы на пост председателя обещали быть чисто формальным актом, вот почему общий смех вызвало самовыдвижение на тот же пост депутата А. Оболенского. Никому не известный житель города Апатиты, сотрудник лаборатории полярного геофизического института, вознамерился помериться силами с самим автором перестройки… Но в том-то и дело, что этот неизвестный человек своим истинно гражданским поступком хотел всего лишь укрепить едва рожденную демократию. Напомню его слова: «Ведь я прекрасно понимаю, что шансов в борьбе с Михаилом Сергеевичем Горбачевым у меня никаких. Я хочу, чтобы в нашей истории, в нашей с вами практике возник прецедент проведения выборов. Пусть это и не совсем альтернативная основа, но это – выборы».

Он даже не попал в бюллетень для голосования. Мы, депутаты, не захотели или, точнее, еще не сумели понять, что однажды рожденная и объявившая об этом событии демократия требует ежечасного, ежеминутного, ежесекундного подтверждения собственного существования. Даже в мелочах. Тем более в мелочах! И коли говорить о неприятно резанувшем, так это то, что Горбачев счел за лучшее промолчать. Не пытаюсь угадывать мотивы его молчания, но думаю, он тоже не смог правильно оценить смысл поступка Оболенского.

Пытался угодить своему земляку-соратнику Б. Ельцину народный депутат из Свердловска Г. Бурбулис, внеся его кандидатуру на пост председателя Верховного Совета СССР. Примечателен невнятный ответ Ельцина на это предложение: «В связи с тем, что я со вчерашнего дня безработный, я мог бы, работая серьезно и признавая перестройку, согласиться на какое-то предложение. А сейчас я беру самоотвод».

Когда Ельцин пришел к власти, он не забыл услуг этого «без лести преданного» человека: назначил его государственным секретарем – на доныне непонятную и ненужную должность. Поистине, долг платежом красен.

Вот, пожалуй, и все о неприятном, так, булавочные уколы совести на фоне действительно памятных дней. Для меня тем более памятных: на заседании