шести секунд. Я выдержала этот тяжелый взгляд и даже бровью не повела. Воздух между нами стал на несколько градусов горячее, и это почувствовали мы оба.

Виталик ослабил узел галстука и откинулся на спинку кресла:

- Давай поиграем?

- Во что же?

- В факты. Как в «Правда или действие», только оставим одну правду. Ты сама выбираешь, что рассказать о себе.

- И в чем интерес? – я нервно заерзала на диване.

- В том, что я смогу лучше узнать тебя, а ты меня. Если хочешь, разумеется.

Я хотела. Я очень хотела!

Виталик чуть подался вперед и по побелевшим костяшкам пальцев стало понятно, до чего он напряжен. Как игрок, поставивший все фишки на красное, он жадно ждал, пока крупье нажмет рычаг. Игнатов был человеком действия, и любая неизвестность его убивала.

Наконец я кивнула, принимая правила игры. Один факт из своей жизни в обмен на вопрос, мучивший меня последние недели. Честная сделка.

- Кто начнет?

- Уступаю даме, - он сделал жест рукой, очерчивая в воздухе дугу.

- Отлично, - я облизнула пересохшие губы, - есть кое-что постыдное…В девятом классе родители отправили нас на экскурсию в Санкт-Петербург. Первый раз всегда самый яркий, верно же? А у меня все было впервые. Поезд, отель, Макдональдс. Не улыбайся, я из маленького города и для нас это было экзотикой. Но главное событие поездки, к которому каждый готовился заранее – поход в Мариинский театр. На лебединое озеро, - Виталик внимательно слушал каждое мое слово, вызывая новый приступ смущения: - Сейчас будет ужасное. Я так волновалась перед балетом, что не смогла заснуть. И прямо на спектакле положила голову на плечо своего одноклассника и захрапела.

- И все? – В.Г. разочарованно цокнул языком. Кажется, его не впечатлили мои откровения.

- Извини, у меня довольно размеренная жизнь. И потом, я до сих пор мучаюсь, что так и не увидела танец маленьких лебедей, все в автобусе обсуждали, а я что…потом даже сочинение писали на эту тему.

- И как, написала?

- Не-а, притворилась больной и так усердно имитировала, что заболела на самом деле и почти месяц провалялась дома.

- Как находчиво, - Игнатов встал из-за стола и, обойдя его по периметру, остановился передо мной. – Мне правда понравилась эта история, очень…в твоем стиле. Однако, я хочу узнать другое: что ты делала в суде, и в каких отношениях ты сейчас с Олегом. Расскажешь?

Улыбка тотчас сползла с моего лица. Я отодвинулась на пару сантиметров вглубь дивана и инстинктивно вжала голову в плечи, чтобы черепахой, спрятаться от проблем в панцире. Виталик, не мигая смотрел на меня, и болезненный, безумный блеск в его глазах пугал.

«Он не обидит меня…не обидит же?», - я перевела взгляд на начальника, стараясь убедить себя в том, что с ним я в безопасности и….нет. Слишком рано. Верить мужчине - роскошь, которую я не могла себе позволить.

- Не расскажу, - я опустила взгляд вниз и принялась разглаживать складки юбки, лишь бы не смотреть на Виталика, - извини, это слишком личное. Я улажу все вопросы с мужем, и тогда…а сейчас не могу, прости.

- Ожидаемо, - он горько усмехнулся и снова вернулся за кресло, очерчивая дистанцию между нами. Он начальник, я подчиненная, правила не меняются, - ладно, тогда моя очередь рассказывать.

- А можно я сама спрошу кое-что? – выпалила быстрее, чем смогла оценить, хорошая ли это идея.

- Даже так? Что ж, попробуй.

Я нервно поправила ремешок сумки, старательно делая вид, что это занимает больше чем задаваемый вопрос. Но хриплый от волнения голос выдал меня с потрохами.

- Виталик, я хочу знать, что происходит между нами? Ведь что-то…происходит?

Игнатов взял в руки карандаш и засунул его в механическую точилку. Раздалось тихое жужжание. Он проверил, насколько заострился стержень и, не удовлетворенный результатом, повторил процедуру. Делал все медленно и основательно, будто это единственное, что его интересовало. Наконец Виталик отложил сточенный на треть карандаш в сторону и посмотрел на меня:

- Хочешь правду? – Я молча кивнула: - Отлично. Тогда сообщаю тебе, заметь, честно и ничего не утаивая, что в откровенность должны играть оба партнера, ты и я. История про балет вышла невероятно трогательной, но ее недостаточно, для того, чтобы я ответил на твой вопрос.

- Получаются какие-то торги, - тихо пробормотала я.

- Нет, Яна, как раз таки – не получаются. Мы все стараемся, но что-то не выходит, ты заметила? В ресторане, в Москве, у тебя дома. Я считаю, что был предельно откровенен по отношению к тебе и прошу того же. Так что происходит у тебя с Олегом, расскажешь?

Я закусила губу, чтобы унять дрожь в подбородке. После неконтролируемого веселья так же резко накатила тоска. Хотелось плакать: громко выть и театрально размазывать слезы по щекам. Но когда-нибудь после, как только выйду из кабинета и буду точно знать, что теперь я в безопасности.

Молчание затягивалось, но Виталик не торопил. Он пристально изучал меня, и во взгляде болезненно черных глаз не было и грамма сочувствия. Как у палача перед казнью.

Нужно сказать хотя бы слово, но если я сейчас произнесу «развод», то что-то во мне надломится и прольется вода. Много, очень много соленой воды.

- Если не хочешь, - начал было Игнатов шепотом, но я его перебила:

- Меняю свой вопрос. Как там твой кот? – Мой голос звенел натянутой струной и мог в любую секунду лопнуть. - История про балет годится для того, чтобы я спросила про твоего кота? Я его постоянно кормила и теперь немного скучаю по блохастому.

Целая гамма эмоций сменилась на лице Виталика: удивление, разочарование, злость. Последнее проложило глубокую складку поперек лба, когда Игнатов нахмурился.

- Ну, разумеется. В этом вся ты…

Он не успел договорить, потому что кабинет наполнил высокий жеманный визг:

- Януся! Как я рада тебя здесь видеть!

Катя влетела в помещение и замерла где-то в центре, эффектно выставив ногу вперед, прямо как модель на подиуме. Выглядела она великолепно. В белоснежном брючном костюме и с собранными волосами она больше походила на невесту из журнала, чем на руководителя отдела. Ярко накрашенные губы расплылись в радостной улыбке при виде меня. Мы замерли друг напротив друга, не уверенные, как правильно поздороваться. Рукопожатие, поцелуй в щеку или по старой памяти – хук в висок? И после небольшой заминки, я просто